Очнулась Джелвира спустя несколько минут, Роалд принес ее в медкабинет на руках. Леда, казалось, ничуть не удивилась очередному появлению Джел в ее кабинете. Выполнив весь алгоритм необходимой медицинской помощи, Леда еще раз осмотрела девушку, попросила ее встать на весы. Увидев новые, печальные цифры на весах, Леда сама чуть не потеряла сознание. Джел скинула еще восемнадцать фунтов, и теперь она весила всего девяносто девять фунтов при росте пять футов девять дюймов, что было критически мало. Леда также обратила внимание на все последствия резкого похудения девушки. Ногти ее были в плачевном состоянии, такие тонкие и ломкие, словно древесная стружка. Волосы выпадали целыми прядями, зубы крошились. И это были лишь внешние признаки ее тяжелого состояния. Леда вышла из кабинета, надеясь, что в ее отсутствие Джел удастся немного поспать. Но спустя буквально две минуты, как медсестра покинула Джел, в кабинет вошла Йера.
– Ох, Джел, тут такой переполох из-за тебя.
– Привет, мам.
– Привет, как себя чувствуешь?
– Нормально, – Джел говорила так медленно, словно на произнесение каждой буквы ей требовалось огромное количество сил и мужества, коими она не располагала.
– Отлично. Тогда иди, собирайся. Эту недельку побудешь дома, а то миссис Маркс уж сильно переживает за тебя.
Джел встала с кушетки и поковыляла к двери.
– Джел, ну что ты вся сгорбилась? Выпрямись немедленно! Такое ощущение, что тебя здесь пытали.
Джелвира попыталась разогнуться, но чахлое тело сопротивлялось, оно напоминало вялое растение. Йера даже отвернулась, настолько неприятно ей было это зрелище.
– Джел, почему ты встала? – спросила Леда, войдя в кабинет.
– Все в порядке, я послала ее собирать вещи. Мы уезжаем, – сказала Йера.
– Леда, я смогу дойти до комнаты, – заверила Джел, увидев встревоженный взгляд медсестры.
Леда все же выпустила свою пациентку из кабинета.
– Леда? Леда Дилэйн? – вдруг оживилась Йера. – Старшая дочь моей дорогой Кармэл!
– Здравствуйте, миссис О’Нилл, – улыбнулась Леда.
– Я так давно тебя не видела! – Йера подлетела к девушке, чтобы обнять. – Ну, рассказывай, как твоя жизнь? Почему ты оказалась здесь? – Последний вопрос Йера задала с неким отвращением, подразумевая под «здесь» что-то непотребное, унизительное для такой персоны, как она.
– Да что рассказывать? Вышла замуж, уехала из Глэнстоуна, развелась, вернулась в Глэнстоун. А здесь я оказалась, потому что захотела. «Греджерс» – престижное место, многие мечтали занять мою должность, но мне повезло, и теперь я могу быть всегда рядом со своими сестрами.
– Понятно. В общем, ты, как всегда, выполняешь обязанности Кармэл. – Йера смотрела на Леду с жалостью и в то же время с недоумением. Не понимала она, как дочка одной из богатейших женщин Великобритании могла решиться посвятить свою жизнь такой заурядной работе. – Я люблю свою подругу, но иногда не могу понять ее поведение. Как можно вот так взять и отречься от своих детей?
– Миссис О’Нилл…
– Йера.
– Йера, я сейчас хочу поговорить о вашей дочери.
– А что не так с Джел?
– Ну, например, она сегодня упала в обморок, из-за чего мы и вызвали вас в школу. Такое с ней случается не в первый раз. Учителя жалуются на ее успеваемость.
– Да, миссис Маркс мне уже сказала об этом.
– И ее подруги говорят, что Джел изменилась.
– Леда, я не понимаю, к чему ты клонишь? Ну подумаешь, Джел слетела с рейтинга? Ничего страшного, восстановится, она у меня способная. Я, между прочим, всегда была над красной чертой рейтинга. Ненавидела учиться. А то, что она пару раз упала в обморок, так это вообще ерунда. Я тоже в школьные годы часто теряла сознание. Недосып, вечный стресс… Все мы через это проходили. Не вижу смысла паниковать на пустом месте.
– Я убеждена, что дело вовсе не в недосыпе и не в стрессе. Неужели вы не заметили, что ваша дочь сильно похудела?
– А как же? Конечно, заметила. И я очень горжусь ею. Джел наконец-то занялась собой.
– Она истощена, – повысив голос, сказала Леда. – У нее все признаки анорексии.
– Леда, ты в своем уме?! Анорексия?!! Я больше десяти лет в модельном бизнесе, я прекрасно знаю, что такое анорексия! Это серьезное психическое заболевание! При чем здесь моя дочь?! – разбушевалась Йера.
– Успокойтесь, прошу вас. Возможно, я ошибаюсь, на что очень надеюсь. Но все же я настоятельно рекомендую показать девочку специалистам.
– …Я много лет скрывала свою младшую дочь от прессы. И теперь, когда я открыла ее миру, ты хочешь, чтобы я поместила Джел в клинику, дабы исключить анорексию? Ты хоть понимаешь, какой будет скандал?! Я директор модельного агентства!
– Я знаю, кто вы, Йера. Но я хочу напомнить вам, что вы не только директор модельного агентства, но и мать! Мать больной девушки.
– Джелвира здорова! – настаивала Йера. – У нее нет никаких проблем, а вот у меня будут, если в СМИ просочится информация о том, что у моей дочери подозревают анорексию!
– Потерять дочь или потерять свой статус… Вот это дилемма. Да вы ничем не лучше моей мамаши. Вам тоже наплевать на свое дитя!
– Довольно! Леда, а я хочу напомнить тебе, что ты – медсестра! Ты всего лишь чертова медсестра! Ты не имеешь права ставить диагнозы, ты некомпетентна! Я поговорю с миссис Маркс о тебе. Тебе здесь не место!
Йера выскочила из кабинета, хлопнув дверью так, что задрожали стены. Леда еще долго не могла прийти в себя после этого разговора. Она еще больше начала переживать за Джел, не зная, что для нее страшнее: болезнь, что крала у нее силы день за днем, или же ее мать.
К счастью, Йера все же поняла, что с ее дочерью что-то происходит. Джел всегда была медлительной и вялой, но теперь она уж совсем стала квелой, практически не выходила из комнаты, не разговаривала, двигалась с трудом, осторожно, словно была одета в костюм, выстланный изнутри иголками. Все это сподвигло Йеру нанять медсестру, что приходила утром и вечером, ставила капельницы с витаминами и глюкозой. Йера надеялась, что это взбодрит Джелвиру. Но миссис О’Нилл была еще озадачена предстоящей поездкой в Америку с Сашей, где у последней должна была быть серьезная съемка. И это событие было для нее намного важнее, чем то, что происходило с Джел. Йера так сильно переживала за Сашу, что старалась не обращать внимания на Джел, чтобы не тратить лишний раз нервы и экономить силы, которые понадобятся ей, чтобы поддержать Сашу и помогать ей во всем во время поездки.
– Саша, ты собрала вещи? – задала вопрос Йера во время семейного обеда.
– Нет еще, мам. Успею.
– Ты, как всегда, откладываешь все самое важное напоследок. Потом будешь бегать сломя голову.
– Мам, не ворчи. Я и так жутко нервничаю из-за этой поездки.
– А что, такая важная поездка? – без всякого интереса спросил Марк.
– Пап, у меня вообще-то кампейн Шанель!
– Ух ты, – уныло сказал Марк. – А раньше у тебя его не было?
Саша выкатила глаза от удивления и тотчас готова была разреветься. Так она всегда реагировала, когда была крайне возмущена.
– Саша, не обращай на него внимания. Это конченый человек. Он ничего не замечает. Для него весь мир заключен в бутылке, – успокаивала Йера дочь.
Джел стало невыносимо слушать очередные семейные разборки, что были традицией их всех без исключения совместных времяпрепровождений, она встала из-за стола и направилась к мусорному ведру, чтобы очистить тарелку.
– Джел, ты уже поела? – спросила мать.
– Да. Немного. Я перед этим перекусила, – соврала Джел.
– Доешь, – строго сказала Йера. – Доешь, пожалуйста. Это всего лишь салат. Там одна зелень, сплошная польза, – смягчив тон, добавила она.
Джел повиновалась. Тарелка была все еще полной, Джел все это время просто ковырялась в ней вилкой, и никто не заметил, что она не ела. Но теперь Джел была под пристальным вниманием всех домочадцев, и ей пришлось давиться обедом. Именно давиться, потому что желудок отказывался принимать пищу, в нем была неприятная тяжесть, казалось, что внутри него лежит и гниет что-то огромное. Живот вздулся, и это очень раздражало Джел. Она ощущала себя весьма грузной, в отражении зеркала видела бесформенное, серое нечто и уже не знала, что еще сделать, чтобы заставить свое тело избавиться от лишнего веса. Джел теперь редко пила воду, хотя пить очень хотелось, особенно после приема «Флоры». Страх пополнеть был настолько велик, что ей казалось, что даже думая о еде, она может набрать вес. Какой же ужас она испытала, когда ее заставили съесть целую тарелку салата! Джел через силу проглатывала листочки рукколы и кусочки тунца. Внутренний голос говорил: «Если съешь еще один кусок, твои ляжки снова начнут касаться друг друга». Джел настолько запрограммировала себя на отторжение пищи, что организм ее тут же начал сопротивляться, стоило ему впитать несколько ничтожных молекул еды. Джел прижала ладонь ко рту, вскочила, еле успела добежать до кухонной раковины и долгую минуту «очищалась», стоя всего в нескольких метрах от своей недоумевающей семьи.
