– Девочки…

– Не спорь, – улыбнулась Брандт, затем они с Калли взяли сумки и пошагали к резиденции.

Джел пошла следом. Ее настроение с просто хорошего преобразилось до приподнято-боевого. Так счастлива она была, что встретила своих подруг. И еще счастливее она стала, когда увидела, как к ней приближается Никки.

– Выглядишь лучше.

– …Спасибо, – растерялась Джел на миг.

– Я правда рада, что с тобой все хорошо, – призналась Никки.

Джел была готова расплакаться от радости. Она очень соскучилась по Никки. Ни по кому больше она не тосковала. Диана и Калли, разумеется, занимали значимую часть в ее сердце, но Никки… Никки заставляла его биться. Джел жаждала и одновременно боялась встречи с Дилэйн, так как ей казалось, что та снова начнет издеваться над ней. Но ее опасения, к счастью, не подтвердились, и возвращение в школу стало вдвойне приятным.

– Никки… – сказала Джел, надеясь на то, что их отношения наконец наладились, и желая предложить ей вернуться в их комнату. Но Никки тут же отвернулась и, не сказав ни слова, ушла в противоположную от резиденции сторону.

«Нет… Ничего не наладилось. Да сколько можно?!» То хрупкое, склеенное, с трепетом восстановленное в Джел – все разрушилось тотчас.

Когда Джел оказалась в своей комнате и стала разбирать вещи, продолжая думать о Никки и ее странном поведении, она столкнулась с неожиданным чувством, которое захватило ее так сильно, что ей даже пришлось отвлечься от разбора вещей и удручающих мыслей. Джел вдруг захотелось шоколадного пудинга. Давно ей не хотелось чего-то такого, но теперь она была готова отдать все, что ей было дорого, лишь бы получить и съесть этот пудинг. Внутренний голос говорил: «Ты съешь пудинг, потом захочешь пирожное, да-да, то самое, ванильное с кокосовой стружкой, потом еще что-нибудь съешь. И что дальше, дорогая моя? Ты так долго страдала, старалась ради чего, ответь? Зачем ты начала есть? Ты снова подсела на это, ты снова станешь жирной, ты снова будешь ненавидеть свою фигуру, себя презирать. Единственное достоинство, коим ты обладаешь сейчас, – это твое тело, которое более-менее стало привлекательным, но ты все испортишь, если поддашься слабости. Тебе не нужен пудинг, тебе не нужно пирожное, тебе не нужна еда. Что скажет отец? Забудь про него, Джел, забудь. Он о тебе уже забыл, он сорвался быстрее тебя. Он проиграл. У тебя нет любви, нет семьи, нет какого-нибудь таланта, ничего нет, кроме твоего тела, которое ты должна довести до совершенства. Даже если ты умрешь – умрешь красивой».

– Знаешь, а мне понравилось жить одной, – сказала Браяр. – Ты не подумай, я рада, что ты вернулась. Только теперь я не чувствую себя избранной… Кстати, ты пропустила шикарный девичник Никки и Эсси.

– Что там было?..

– Меня, к сожалению, не пригласили, но девчонки сказали, что Никки где-то откопала вино, а Эсси косячки, так что вечеринка была потрясная.

Джел еле вздохнула, чувствуя, как на сердце что-то «давит». Она ссутулилась, прижав руку к груди, зажмурила глаза.

– Быстро они сдружились, тебе не кажется? – задала вопрос Браяр, не обращая внимания на то, что ее соседке плохо.

– …Они всегда хорошо общались, – через силу ответила Джел.

Браяр подошла к Джелвире, с улыбкой глянула на нее и сказала:

– Вира, тебе пора перешить форму. Ты словно в мешке.

Осенние соревнования всегда заканчивались знаменательным событием – в Мэф приезжали команды из разных уголков страны и не только, чтобы в очередной раз прийти к выводу, что всадницы «Греджерс» никогда никому не уступают победу. На этот раз попытать удачу приехали представители частной школы для девушек «Нордвесчер», что располагалась в Шотландии, и когда те узнали, что конный клуб «Греджерс» потерял двух сильнейших всадниц – Диану и Элеттру – их радости не было предела. Голди Маркс в тот день заставила себя поверить в чудеса и утешалась крохотной надеждой, что у ее команды есть вероятность победить. Даже несмотря на то, что Индия Колетти привезла кубок из Амстердама, Иоланда Барклай с трудом верила в благосклонность фортуны к ее всадницам на грядущих соревнованиях, потому что гости из Шотландии были многократными чемпионами. В их команде не просто способные всадницы – они были квинтэссенцией упорства, силы, смелости и жажды победить любой ценой. Эти девушки были кровожадны, тщеславны и великолепно подготовлены. Они уже успели «разгромить» несколько школ, и теперь та же участь должна была постигнуть «Греджерс».

– Команда «Нордвесчер»! – торжественно произнес ведущий. – Гризель Киннэрд и ее конь Осирис!

И к старту помчалась первая всадница. Это была двухметровая, крупная девушка с огромными, накачанными руками и несимпатичным лицом. Взгляд у нее был такой враждебный, словно она намеревалась завоевать не только победу, но и целую землю. Соперницы между собой называли ее Кобылой на коне.

– Ого, не хотела бы я оказаться с ней на одном поле, – сказала Калли.

– Гризель – легенда «Нордвесчер». Я давно хотела с ней сразиться. У нее нет ни одного проигрыша, – сказала Диана, восхищенно глядя на всадницу.

– Как думаешь, у наших есть хоть малюсенький шанс победить Киннэрд? – спросила Калли.

– Легенду может победить только легенда, а раз Диана сидит с нами, то наши точно в пролете, – ответила Джел.

– Встречайте! Всадницы школы «Греджерс» Никки Дилэйн и Теодор!

Никки поскакала к старту, у которого уже располагалась команда «Нордвесчер» из пяти человек в темно-зеленой форме. Теодор, как всегда, решил показать свой характер, никак не мог устоять на месте, бил копытом о землю, недовольно фыркал, вертел головой. Никки не предпринимала попыток успокоить коня, потому что сама была на взводе, и, по всей видимости, ее тревожное состояние передалось жеребцу.

– Она волнуется, – печально констатировала Диана.

– Ну это же нормально, разве нет? – спросила Калли.

– С ней что-то не то. Никки – единственная, кто никогда не переживает на скачках.

Никки будто чувствовала, что ее подруги говорят про нее, быстро отыскала взглядом их на трибуне и сосредоточилась главным образом на Диане, вспомнив, как та несколько дней назад умоляла ее принять участие в этих соревнованиях, настаивала, чтобы та не лишала себя из-за нее удовольствия, что приносил им спорт.

– Индия Колетти и Фобос!

Услышав имя своего коня, Элеттра дернулась, словно ее ударили хлыстом. Она тщетно старалась скрыть свое удивление, но бездонные карие глаза, некогда лишенные жизни, вдруг загорелись, и стало понятно, что происходит у нее в душе в этот момент.

– Фобос?! – воскликнула Рэми. – Мессалина, почему Индия на коне Элеттры? – обратилась она к однокласснице, которая всегда была обо всем осведомлена.

– У Эребуса копыто воспалилось, а так как Фобос теперь в резерве, миссис Барклай решила отдать его Индии.

– Эл… – Рэми посмотрела на Элеттру, а та, в свою очередь, глядела в сторону Дианы, что тоже не сводила с нее глаз. Смешанные чувства они испытывали. Брандт и Кинг ненавидели и жалели друг друга, не понимали, кому из них больнее, но точно знали одно – они вместе мучаются, и их мукам нет конца.

В первом заезде принимала участие команда школы «Нордвесчер». Как все и прогнозировали, в финал вышли две наиопаснейшие всадницы – Гризель Киннэрд и Мэрид Мерсер. Болельщики хоть и готовились к худшему, их надежда на лучшее все-таки была велика, но, увы, недолговечна. Лично убедившись в том, что Гризель – достаточно мощная, безжалостная и неуязвимая, сравнив ее с другими всадницами, что на ее фоне смотрелись как дилетанты, ни у кого не осталось сомнений, что «Греджерс» ждет фатальный провал.

Во втором заезде участвовали ученицы «Греджерс». Пять бойких всадниц в черной форме потратили все свои силы, чтобы показать всем, что они ничем не хуже соперниц – и это стало их ошибкой. Каждая пыталась выжать из своего жеребца максимум, а животные не были готовы к такой колоссальной нагрузке. Миссис Барклай на тренировках всегда призывала своих учениц к плавной езде, к постепенному ускорению, чтобы конь аккуратно входил в ритм, подчинялся инерции. Уставшее, стрессующее животное в любом случае не принесет никакой пользы. Но всадницы решили забыть про наставления тренера и поступить по-своему.