– Я заказала нам ужин, – сказала Диана, войдя в комнату. – Здесь все по классике. Морепродукты.

Джераб посмотрел на нее печальными, влюбленными глазами. Он был рад тому, что она немного «оттаяла» и первая пришла к нему.

– И часто ты здесь бываешь со своими подругами? – спросил он.

– Стараемся каждые полгода.

– Это ваше место силы?

– Вроде того. Но даже место силы бессильно перед стихией, – ответила Диана, с грустью глядя в окно. – Джераб, скажи честно, ты пожалел, что поехал со мной?

– …Мне тяжело сейчас, и я не в силах это скрыть, – признался Джераб.

– Знаешь, мне тоже непросто. Но меня успокаивает только одно: это место… это единственное место, где мы можем забыть про страх. Мы можем не притворяться. – Диана села рядом с Джерабом, положила свою ладонь на его кисть. Кисть Джераба была ледяная, и ладонь Дианы не отличалась теплом, но, соприкоснувшись, Диана и Джераб почувствовали что-то приятное и даже горячее между ними. И волшебное тепло живо распространилось на его и ее тело, и так хорошо стало. – Я женщина, Джераб, а ты мужчина. Нас тянет друг к другу, и отрицать это бессмысленно. Какая разница, сколько нам лет и кем мы приходимся друг к другу, если все, что между нами, – взаимно? Все взаимно, Джераб, и это самое главное.

В ее словах была истина, и Джераб не мог с ней не согласиться. И все же…

– Может, прогуляемся? – предложил он.

Диана и Джераб вышли на улицу. Ниронг тут же прибежал к ним и сказал, что уборщики ликвидировали последствия шторма в северной части пляжа, и там теперь можно спокойно гулять. Перед тем как отправиться туда, Диана велела Ниронгу привести двух свободных слуг, чтобы те держали зонтики. Ниронг мгновенно выполнил команду. И вот Диана и Джераб гуляли по пляжу, а молчаливые слуги, несмотря на тяжкую жару, тенью следовали за ними и держали над их головами зонтики. Диана что-то рассказывала Джерабу, но тот ее не слушал. Он никак не мог понять, как она может спокойно относиться к тому, что люди, пусть и за солидную плату, прислуживают ей как рабы. Она не замечала, что те жутко страдали из-за беспощадных лучей, обливались потом, что их вытянутые руки, в которых были зонтики, уже тряслись из-за напряжения.

– Диана, это все обязательно?

– Конечно. В такой час солнце довольно агрессивное.

– Я могу и сам держать свой зонт.

– Джераб, расслабься. Это их работа. Совсем скоро ты научишься не обращать на них внимания.

Но Джераба уже и самого затрясло от этой жесточайшей несправедливости, которую Диана совершенно не замечала.

– Спасибо, вы свободны, – обратился Джераб к прислуге.

Все уставились на Диану, а та вопросительно смотрела на Джераба.

– …Идите, – наконец сказала она, и слуги тут же поспешили спрятаться от палящего солнца под тенью широколистной пальмы.

– Что с тобой? – спросила Диана.

– Мне некомфортно. До этого дня я видел прислугу лишь в фильмах.

– В этом нет ничего такого.

– Для ТЕБЯ, конечно, нет. Но для обычных людей – это дикость.

Диана хотела, но так и не решилась объяснить Джерабу, что ее кожа не выносит солнца, что при длительном контакте с его лучами она покрывается красной, зудящей коркой и что ее мать, опасаясь, что у дочери есть предрасположенность к раку кожи, всегда доплачивала их прислуге, чтобы та сопровождала Диану с зонтиком, когда та на улице, берегла ее кожу от смертоносного светила. Конечно, она могла сама нести свой зонтик, но зачем ей было утруждаться, если эту простую работу за щедрое вознаграждение могут выполнить люди, чье предназначение было служить, угождать и не возникать? Джераб вскоре успокоился и ему стало совестно за то, что он посмел так разговаривать с Дианой. Он понял, что она ни в чем не виновата. Диана не знала другой жизни, ей ведь еще в детстве привили чувство господства, величие уже было в ее ДНК. Это неисправимо.

– Слушай, а что происходит между тобой и Элетт-рой Кинг? – решил сменить тему Джераб, чтобы разрядить обстановку.

– Ты до сих пор не в курсе? – удивилась Диана. Она ни разу не обмолвилась с Джерабом про Элетт-ру. Отчасти потому, что, когда она рядом с ним, ей ни о чем плохом думать и говорить не хотелось, и отчасти из-за того, что она чувствовала, что Джераб не поддержит ее.

– Я слышал от коллег, что смерть Деймоса ее рук дело.

– Да. Она отравила его.

– И теперь вся школа «травит» ее.

– Элеттра получила то, что заслужила.

– Ты лично видела, как она подмешала яд Деймосу? – остановившись, задал вопрос Джераб.

– Нет.

– Так почему же ты…

– Потому что я точно знаю, что это сделала она. У меня есть на это основания. Кинг сызмальства ненавидит меня. Она вечно пакостит мне и моим подругам. Я мщу не только за себя, но и за них.

– И сколько еще будет продолжаться твоя месть?

– Столько, сколько нужно.

Смягчить обстановку у Джераба не получилось, он накалил ее до предела и успел пожалеть о том, что начал этот разговор, но остановиться все же не смог:

– А ты не думаешь, что эти бесконечные издевательства приведут к настоящей трагедии?

– Что же ты предлагаешь мне, Джераб? Простить ее?

– Обида – удел слабого. Простить способен только сильный.

– Ты, конечно, прав. Но вот знаешь, что меня откровенно бесит? Мне все твердят, что я должна быть терпимее, мудрее. Я должна терпеть, должна прощать, я постоянно что-то должна. Только я! А те, кто причинил мне боль, как обычно, выходят сухими из воды. Мне гадят в душу, а я обязана улыбаться, чтобы не замарать свою честь! Это якобы правильно. Так диктуют религия, общество, совесть. Да пошли вы все к черту! Знаешь что, и славно будет, если Элеттра в итоге покончит с собой. Мир станет чище.

– А ты от этого станешь счастливее? – задал вопрос Джераб, разочарованно глядя на нее. – Ты ведь не такая, Диана.

Ужин должен был быть романтическим, но стал напряженным и тихим. Они ели молча, изредка посматривая друг на друга и надеясь, что кто-то все-таки отважится прервать молчание.

– Кажется… я все испортила, – не выдержала Диана. – Не ожидала, что наш отдых будет таким.

– А я рад всему происходящему, – тут же отозвался Джераб. – Этот день многое прояснил.

Джераб не лукавил. Он действительно был рад тому, что в этот день ему удалось прозреть и увидеть новые минусы в Диане. Эти минусы были необходимы, чтобы ему было легче отказаться от нее. Джераб вспомнил, какую характеристику Алесса дала Диане. Алесса назвала ее самой опасной из всех, кто числился в «Греджерс», она сказала, что Диана способна уничтожить каждого, кто стал причиной ее разочарования. Джераб до того дня полагал, что Алесса так утверждала лишь из-за зависти. Но теперь он не мог сомневаться в ее словах. Диана – как огонь. Если с ней быть осторожным, она согреет, в противном же случае – сожрет дотла.

– Я не хочу, чтобы ты считал меня плохим человеком, – сказала Диана, словно прочитав его мысли.

– Диана, ты вовсе не плохая. Ты несчастна. Ты думаешь, что мстишь Элеттре Кинг, но на самом же деле твоя месть распространяется и на Джулиана и на твоих родителей. Ты бы с удовольствием поставила их на ее место и заставила страдать. Ты бы с легкостью простила Элеттру, если бы у тебя была такая возможность.

Диана молчала. Наверное, впервые в жизни она не знала, что сказать, как отстоять свою позицию.

– Если Элеттра и правда так ужасно поступила с тобой, то это означает, что она тоже несчастна. Вы с ней похожи, Диана. Возможно, ты единственный человек, который способен понять ее. Ведь только несчастье и боль толкают человека на самые страшные поступки, – заключил Джераб, а после встал из-за стола и оставил Диану наедине со своими мыслями.

Диана взяла телефон, закрылась в ванной и быстро оповестила своих подруг о том, что ей необходимо связаться с ними по видеосвязи.

– Поссорились? Почему? – спросила Джел.

– Долгая история. Я вас собрала не для того, чтобы жаловаться. Мне необходимо узнать ваше мнение. Как вам? – Диана распахнула шелковый халат и показала подругам свое восхитительное белье. Девушки долго рассматривали фигуру Дианы, облаченную в черную прозрачную бэби-долл, под которой нельзя было не разглядеть сексуальные кружевные трусики.