– Да что тут сказать? – начала Калли. – У меня, кажется, даже температура поднялась.

– Если бы я была парнем, у меня бы не только температура поднялась, – сказала Никки.

– Диана, это – чистый секс, – резюмировала Джел.

– Девочки, я пойду к нему, и… возможно, это случится сегодня. Мне нужно реабилитироваться.

– Подожди, ты хочешь лишь реабилитироваться или ты действительно этого хочешь? Это ведь важный шаг, – предупредила Калли.

– Калли, не делай из этого какую-то сакральную церемонию. Это просто секс. Самое примитивное, что придумала природа, зачем это возвышать? Диана, дерзай. В конце концов, пора уже, – настаивала Никки.

– Я хочу этого, но боюсь облажаться.

– Забей. Тело само знает, как действовать. Нужно просто отключить голову и довериться своему партнеру. А уж такому партнеру грех не довериться. А еще совет: забудь про то, что это у тебя впервые. Прикинься опытной, так будет легче, – сказала Никки.

– И будь настойчивее, – добавила Джел. – Он же вроде Телец? А они все заторможенные.

– А еще выключи своего лидера. Будь нежной, подчиняйся, – советовала Калли.

– Что ж… я вас поняла.

– Ах да! Еще важно, чтобы там все было вымыто и гладенько!

– Ох, черт, Никки, – засмеялась Диана.

– Она про вагину, что ли?

– Нет, Джел, про уши, – взрываясь от смеха, сказала Калли.

– Вагина – это как дом, понимаете? – продолжала Никки. – У гостеприимной, благообразной хозяйки должно быть все «вылизано».

– Остановись, Дилэйн! – потребовала Диана, продолжая смеяться.

– Диана, спроси между делом у мистера Эверетта, до какой главы нам читать Голсуорси, – не удержалась Калли.

– Девки, идите в задницу, – еле-еле успокоившись, сказала Диана.

– Мы тебя тоже любим! – хихикнула Джел.

Видеоконференция завершилась. Диана еще долго улыбалась и благодарила судьбу за то, что та подарила ей таких друзей. Она забыла обо всем, что ее тревожило. Ей казалось, что между ней и Джерабом больше нет и быть не может никаких недопониманий. Сейчас она придет к нему, и произойдет то, о чем она давно мечтала, и то, чего он, скорее всего, тоже так долго ждал.

С этой мыслью она отправилась в спальню Джераба.

Он стоял у окна, любовался звездами и слушал шум моря, когда она бесшумно вошла. Джераб не заметил ее, так и стоял задумчиво. Диана постояла на пороге с минуту, затем решила подойти к кровати. Кажется, целую вечность она размышляла над тем, как бы ей покрасивее сесть, чтобы не было слишком вульгарно. Наконец она выбрала подходящую позу – села как русалка, элегантно сложив ножки. Одной рукой она опиралась о кровать, а вторую расположила на бедре; волосы прятали ее почти обнаженное тело, а лунный свет был обращен прямо к ее прекрасному лицу. Джераб так и стоял к ней спиной.

– Джераб.

Услышав ее ласковый голос, он отвлекся от пересчитывания звезд и обратил на нее внимание. Джераб завороженно глядел на нее. Все спрашивал себя, что его восхищает в ней больше: ее тело, такое прекрасное и доступное, или безупречное лицо? Она была божественно красива, и перед ней ох как трудно было устоять. Но…

– Ты бы накинула что-нибудь на себя. Ночи здесь, оказывается, прохладные. Замерзнешь, простудишься, – сказал Джераб, отводя от нее взгляд.

– Я… – Диана на миг растерялась. – Я думала, что ты меня согреешь.

Джераб подошел к ней, сел рядом. Диана в этот момент перестала дышать. Все ее тело находилось в приятном предвкушении.

– Если только так, – сказал Джераб, набросив на нее плед.

– Джераб… неужели ты не хочешь меня? – прошептала она.

Он молчал, вновь уставился в окно. Диана повернула голову и увидела на полу его полную сумку.

– Почему ты до сих пор не разобрал вещи?

– …Я завтра уезжаю.

– К чему такая спешка? У нас есть еще три дня.

– Я не могу здесь находиться. Сегодня произошло то, чего я так боялся. Я окончательно убедился в том, что нам нельзя быть вместе… Я поеду к себе на родину, в Этлфёрк. Надеюсь, что там мне удастся привести свои мысли в порядок.

Диана поджала под себя ноги, ей вдруг стало холодно и неприятно.

– Значит, между нами все кончено? – с досадой спросила она.

– Прости меня. Я давно должен был это прекратить. Ты – маленькое, доверчивое создание, а я – конченый ублюдок, что воспользовался тобой.

– Мы же это уже обсудили. Это мой выбор! Ты меня ни к чему не принуждаешь. Я готова ждать, я согласна терпеть, только, Джераб, прошу тебя, не горячись.

– Диана, все идет против нас. Возраст – это не единственная преграда. Положение в обществе тоже немаловажно. Мы из разных миров. Я не уверен, что смогу создать те условия, к которым ты привыкла.

– Да… Действительно, сегодня все прояснилось. Ты, оказывается, считаешь меня избалованной девчонкой.

– Диана, ну вспомни нашу первую встречу. Вспомни, как ты смотрела на мои ботинки, как сказала мне, что я не в состоянии оплатить ремонт вашей машины.

– До чего же ты злопамятный, Джераб! А давай я припомню тебе, как ты смотрел на меня и как говорил со мной? Я была убеждена, что самое главное в жизни – это сохранение высокого статуса, власть и деньги. Меня так воспитали, и я верила в это. Верила, Джераб, до того как встретила тебя. Я действительно из другого мира, но мой мир мне уже осточертел. Я буду счастлива только с тобой, только там, где ты. И я… я поеду с тобой в Этлфёрк.

– Ты хоть знаешь, что это? – улыбнулся Джераб.

– Кажется, это город в Ирландии?

– Это ирландская деревня.

– Отлично. Давно мечтала посетить ирландскую деревню.

– Диана, не глупи. Этлфёрк не для тебя. Там некому будет держать твой зонт.

– Я пошла собирать вещи! – Диана вскочила с кровати и побежала к двери.

– Это воистину самый странный день в моей жизни…

До зари Диана и Джераб покинули остров, и полдня они потратили на то, чтобы добраться до Ирландии, а точнее, до ее маленькой деревушки, прятавшейся за пушистыми зелеными холмами. Накануне прошел дождь, земля была влажная и ненадежная, поэтому таксист остановился прямо у знака около въезда в Этлфёрк и высадил своих обездоленных пассажиров, опасаясь, что размытые дороги деревушки жестоко обойдутся с его неспособной к таким препятствиям машиной. Диане и Джерабу пришлось добираться до дома пешком. Джераб знал, куда ехал, поэтому был одет в спортивный костюм и убитые кроссовки, а вот Диана приехала при всем параде. Она ведь никак не могла знать, что кроме Ориана они посетят еще и захолустную родину Джераба, поэтому в ее чемодане не было подходящих вещей для этого места, и шла она в белом, длинном, дизайнерском льняном платьице и изящных узконосых балетках такого же цвета.

– Устала? – спросил Джераб. Он тащил все их сумки, но понимал, что несмотря на то что Диана шла налегке, ей было все-таки тяжелее.

– Нет.

– Если устанешь, скажи, остановимся. Идти еще прилично.

– Я не устану, Джераб. Все отлично! – И после этих слов раздался жуткий «шмяк!». Диана поскользнулась и всем телом упала в грязь. Джераб обернулся, бросил сумки, увидев, что приключилось с его спутницей. Диана, изо всех сил стараясь доказать ему, что она может адаптироваться к любым условиям и вовсе она не избалованная девчонка, отказалась от его помощи, самостоятельно, спокойно встала и с трудом подавила в себе желание выругаться, когда взглянула на свое платье, превратившееся в комок грязи. Потом она перевела взгляд на Джераба. Тот, убедившись, что падение Дианы обошлось без травм, расслабился и улыбнулся. Ему хотелось рассмеяться, но он понимал, что с его стороны это будет уж слишком жестоко.

– Не смей ничего говорить! – буркнула Диана.

Джераб тут же вытянул непослушные губы вперед, но они все равно так и норовили растянуться в улыбке.

Через полчаса (или вечность спустя, по ощущениям Дианы), они добрались до дома Джераба. Это был небольшой домишко из белого крупного кирпича, покрытого мхом, с соломенной крышей, маленькими деревянными окнами и старой печкой. Внутри дома было темно, сыро и гораздо холоднее, чем на улице. Диана окончательно разочаровалась в этой поездке, сотню раз пожалела, что покинула теплый, комфортабельный Ориан. Но тут же все ее недовольство и отчаяние было перекрыто одной верной мыслью – если бы Диана отпустила его одного, то она бы потеряла Джераба навсегда. Джераб удостоверился бы в своих неутешительных выводах касательно Дианы, и их история закончилась бы. Этого Диана допустить не могла. Она любила Джераба и была готова бороться до последнего.