— Готов? — спросила у своего сегодняшнего кавалера.

— Вполне, — кивнул тот, изучая отражение в зеркале с довольной полуулыбкой.

— Тогда подожди еще немного, я оденусь.

Мои сборы проходили куда быстрее. Темно-вишневое платье в пол сидело, как будто на меня шили. Нанесла легкий макияж, захватила сумочку. Можно идти. И только червячок сомнений грыз где-то внутри, не совершаю ли ошибку, так рано выводя Винтера в свет. Я приказала червячку замолчать, и мы, наконец-то, выехали в сторону загородного поселка. Эх, была-не была!

Я обожала наш загородный дом! И крайне не любила бывать там с компанией шумных, говорливых родственников. А их наберется минимум человек пятнадцать. Плюс, могу подтянуться соседи. В общем, о покое и уединении можно только мечтать. Покосилась на Винтера. Он с остервенением тер виски.

— Что-то не так? Голова болит? — спросила его.

— Нет, просто ваша музыка… Она — как пыточное орудие, — сквозь зубы ответил Винтер.

— Почему это? — возмутилась я за творчество неведомых исполнителей.

— Сплошной грохот и шум. Разве это музыка? Я оркестр люблю.

Еще бы, все-таки принц. Я выключила радио, и Винтер блаженно расслабился. Даже начал улыбаться, и улыбка странным образом украсила его аристократическое лицо. Он стал даже милым, а не просто ледяным красавцем.

— Как зовут твоих родителей? — спросил внезапно.

— А зачем тебе? — прищурилась я.

— Чтобы знал, как к ним обращаться.

И правда, что это я спрашиваю? Усмехнулась.

— Анна Витальевна и Владимир Савельевич.

Вин тихонько повторил имена родителей. Затем еще раз.

— Сложные у вас имена, — выдохнул он.

— Думаю, не сложнее ваших. Вот ты — принц. Как к тебе придворные должны обращаться?

— Ваше высочество Винтер ди Айсен.

— Целых пять слов! А у нас — имя и отчество. Ну, и фамилия, но по фамилии обращаться невежливо.

— Так и у нас не у всех титулы есть. А нет титула — всего лишь имя.

— Дискриминация, — ответила я.

— Что это?

— Неважно. Мы подъезжаем.

Впереди замаячил коттеджный поселок, в котором меня с детства знала каждая собака. Мы миновали пост охраны — махнула рукой знакомым ребятам, затем немного попетляла по улочкам и остановилась у ворот двухэтажного коттеджа. Комнат внутри было всего восемь, поэтому, когда собиралась вся семья, их катастрофически не хватало.

Я посигналила, ворота медленно открылись, и мы подъехали к дому. Винтер тут же выскользнул из авто — быстро освоился — и протянул мне руку, помогая выйти. Надо же! Приятно. Двери уже распахнулись, и я попала в мамины объятия. Она превзошла сама себя! И стала выглядеть еще моложе, чем при нашей последней встрече. Платье персикового цвета, такого же цвета камни в украшениях, минимум макияжа — на первый взгляд. Да и фигуре можно было позавидовать.

— Аленушка! — Мама крепко меня обняла.

— Добрый день, — послышался из-за спины голос Винтера. — Алена, представишь меня своей сестре?

Подхалим! Но мама расцвела и протянула Винтеру руку, которую тот галантно поднес к губам.

— Анна Витальевна, моя мама.

— Можно просто Анна.

— А это — Винтер, мой друг.

— Винтер? Какое интересное имя. — Мама тут же взяла Винтера под руку. — Проходите, дорогой, чувствуйте себя, как дома. Вы, наверное, иностранец?

— Я некоторое время жил в Бельгии, — мягко ответил Винтер. Даже тон изменился! Сердцеед несчастный. — Но родом из Руссии.

— России, — шикнула в спину. Винтер и ухом не повел, а мама, казалось, вышла бы замуж за него немедленно, не будь у неё мужа.

— Проходите вот сюда, Винтер, — щебетала она. — Вова, у нас гости! Владимир, мой супруг. Винтер, друг нашей дочери.

— Зимой родился, что ли? — буркнул папа, пожимая руку Винтера.

— Да, у нас все… То есть, все в семье зимние.

— Ой, как интересно! — Все, маму теперь не остановить. — Присаживайтесь, Винтер, вот сюда, рядом с Вовой.

Папа посмотрел на гостя поверх очков — и обернулся ко мне.

— Здравствуй, дочка, — обнял так же крепко, как мама. — Давно не виделись.

— Да, давно.

Работа, будь она неладна. Надо чаще выбираться к родителям. Тем более теперь, когда жених не требует внимания, а Вин, кажется, пришелся маме по душе. По крайне мере, она улыбалась, а этот герой-любовник из бразильского сериала и не думал сбавлять обороты. За те полчаса, которые мы для вежливости просидели в гостиной, Вин успел очаровать не только маму, но и папу — невзначай начал расспрашивать о коллекции моделей машинок на каминной полке. Папа сел на любимого конька и потерялся для общества. Тогда мама поманила меня в сторону кухни. Да, нельзя сказать, чтобы мы были особо близки, но… Она же моя мама.

Мы миновали небольшой коридорчик, мама усадила меня на стул и налила в чашку кофе. Знает, как развязать мне язык.

— Рассказывай, дочь, — потребовала она.

— Да что рассказывать-то, ма? — спросила я. — Ты же уже слышала. Мой друг из Бельгии…

— Я не об этом. Вы ведь не просто друзья, да?

— С чего ты взяла? — Я чуть не подскочила.

— С того, что ты внезапно рассталась с Сережей. И уже через пару дней появляешься с незнакомым парнем, который следит за каждым твоим словом.

Конечно, следит. Потому что знает — если что-то пойдет не так, я его перебью.

— Мама, — покрутила чашку в руках, — мы расстались с Сережей потому, что я видела его с другой. Он изменял мне. Думаю, достаточно давно. А Винтер — и правда, друг. Который, кстати, очень меня поддержал.

И выставил за дверь Сергея, что немаловажно. Мама молчала. Кажется, для неё это был шок.

— А ты уверена, что вы с Сережей расстались окончательно? — спросила без особой надежды. — Может, это была случайность, и…

— Мам, вот если бы ты застукала папу в кабинете с секретаршей, сколько волос ты бы выдрала этой случайности?

— Да, ты права, — мама сокрушенно покачала головой. — Просто вы так долго были вместе. Я думала, что скоро свадьба, а тут… Ладно, не будем об этом! Праздник ведь. Давай отнесем нашим мальчикам бутербродов, до вечера еще далеко.

Не так уж далеко… Потому что, стоило «мальчикам» уничтожить запасы бутербродов, как в ворота позвонили, а еще через пару минут в гостиную ворвался ураган. И назывался он — мои двоюродные братья, Ярик и Мирик. Двойняшки, так мало похожие друг на друга, что сложно представить. Ярик был выше, шире в плечах. Когда улыбался, на щеках играли ямочки. Да и по жизни братишка был тем еще сердцеедом. Мирик — скромнее, пока его не трогать, но именно он был инициатором всех каверз братьев в детстве. Как говорится, в тихом омуте… Раньше родители братьев работали за границей, а им не подходил тот климат, и они месяцами оставались у нас. Поэтому да, мы дружили. И поэтому я их терпеть не могла больше всех на свете.

— Аленка! — Подлетел ко мне Ярик. — А ты как нас опередила? Мы думали, ты еще реснички красишь.

— Спокойно, Яр, — отозвался Мирик. — Почти замужним девушкам ресницы красить ни к чему, она уже и так себе жениха захомутала. Кстати, где этот несчастный?

— Нет, — развела я руками. — Сдулся, как мыльный пузырь.

— О-па! — Ярик даже языком прицокнул. — Киданул тебя, что ли?

— Я его «киданула», — повторила за братцем. — Кстати, знакомьтесь, мой друг из Бельгии Винтер.

Винтер смотрел на кузенов такими огромными глазами, что я поняла — у него таких родственников нет. Пусть спасибо скажет.

— Привет! — Ярик хлопнул его по плечу. — Ну и имечко, честное слово. Что, в Бельгии с фантазией туго? Или, наоборот, слишком хорошо?

— Не обращай на них внимания, Винтер, они всегда такие, — махнула рукой.

За двойняшками, ожидаемо, появились их родители. Тетя Маша расцеловала меня, затем родителей. Дядя Паша ограничился дежурными поздравлениями и комплиментами. Только успела отдышаться после любимых кузенов, как приехал папин друг и коллега с семьей — супругой и двумя дочерьми. Дядя Валера давно стал для нас членом семьи, и новый год мы всегда встречали вместе. И, наконец, моя двоюродная тетя Жаннетта с очередным кавалером, неким Жоржиком, и сыном Мишкой. Миша был меня старше на пять лет — ему недавно исполнилось тридцать, поэтому держался особняком и все время что-то печатал на телефоне. Вот и все в сборе.