— А твое имя на одном из языков нашего мира означает «зима».

— Так и есть. У нас все представители правящей династии рождаются исключительно зимой. Поэтому если мы решим иметь общих детей, думать об этом надо весной. В другое время года беременность невозможна.

— Каких общих детей?

Я едва сдержалась, чтобы не покрутить пальцем у виска.

— Ты — моя жена, — упрямо заявил принц. — Рано или поздно у нас появятся общие дети.

— Я тебе согласия на брак не давала.

— Как это не давала? А ночью…

— Ночью надо было меньше пить! И тебе, и мне.

— Но печати…

Кажется, наш ледяной принц сейчас закипит, потому что он уже стал похож на чайник, разве что с носика не капало.

— Я. Тебе. Не жена. И если ты не хочешь немедленно оказаться за дверью, уясни для себя эту простую истину.

— Ненормальный мир! — выпалил Винтер. — Ненормальные люди, и ты тоже…

— Ненормальная? — попыталась угадать.

— Да!

— Так я тебя не держу.

Винтер замолчал, будто закрылся в кокон. Даже смотреть на меня перестал. С кухни призывно засвистел чайник, и я поспешила уйти, пока не разругалась с незнакомым, в общем-то, мужчиной в пух и прах. На кухне вдохнула, выдохнула. Это становится моей любимой методикой. Вдох-выдох. Спокойно, Алена, парень ни в чем не виноват. Он искренне верит в свое иномирное происхождение. Плохо то, что начинаешь верить и ты.

Я достала две чашки. Из какого бы мира не явился Винтер, есть все равно охота. Вспомнила, как он накануне пошел за мной ради банкета. Надо спросить, сколько он, по его мнению, уже находится в нашем мире.

— Вин, ты есть хочешь? — спросила громко. Приниматься за готовку не хотелось, но, кажется, где-то в недрах холодильника были котлеты.

Тишина… Опять обиделся? А ведь я ничего такого ему не сказала. Только то, что муж мне не нужен. Особенно после Сергея и Анфисы. Тем более, такой муж, который явно привык получать все на блюдечке с голубой каемочкой. Ладно, буду умнее. Пусть дуется, сколько хочет. Достала сковороду. Никогда не отличалась особыми кулинарными талантами и обедать предпочитала не дома, но Винтера куда девать? Разогрела котлеты, налила чай, сделала бутерброды. Вроде бы похоже на обед. За его высочеством в гостиную пошла сама. Винтер так и сидел на диване, зато мой любимый стол покрывала ровная кромка льда.

— Это что? — спросила холодно, и все мои благие намерения мигом выветрились.

— Стол, — последовал ответ.

— Вижу, что не тумбочка. Я спрашиваю, почему его покрывает лед? Винтер, я с тобой разговариваю!

— А я с тобой — нет.

И гордо отвернулся к стене. Подросток, а не взрослый мужик, честное слово! Может, у них взрослеют не так? Или это мне подпорченный экземпляр попался? Экземпляр продолжал буравить стену взглядом.

— Слушай меня. Сейчас ты сделаешь так, чтобы мой стол приобрел нормальный вид, и мы идем кушать. Или ты оставляешь все, как есть, и мы прощаемся. Выбирай!

Стол начал медленно таять. Вода стекала на пол, на мой новый, между прочим, ковер! Пушистый, чтобы ноги не мерзли. Я ощутила, как изнутри медленно поднимается злость. Не зря у меня в подчинении целая огромная фирма — а это восемнадцать отделов и три филиала. Сергея в расчет не берем, он другим занимается.

— Тряпка в ванной, — похлопала Винтера по плечу. — Ковер жду через четверть часа в том виде, в котором он был до того, как ты превратил его в нечто.

Вдруг стало холодно. Так холодно, что захотелось вернуться в прихожую и натянуть полушубок. Зубы выстукивали барабанную дробь, руки подрагивали.

— Ты что делаешь? — спросила тихо. Молодец, Алена, правильно от тебя жених загулял. Ты вон незнакомого парня довела до ледяного бешенства.

Села рядом с Винтером, опустила руку на плечо — ледяное, между прочим, чувствовалось даже сквозь рубашку. Погладила. Плечо недовольно дернулось, температура понизилась еще на несколько градусов. Нет, не только холодильник, но и кондиционер!

— Успокойся, — сказала как можно ровнее. — Я не хотела тебя обижать, правда. Но и ты рассуди. Как можно поверить, что у моего офиса на скамейке сидел иномирный принц? Ты бы сам поверил?

— Нет.

— Вот видишь. Так что хватит устраивать ледниковый период. Идем, котлеты остынут, а потом займемся ковром.

Взяла Винтера за руку и потащила на кухню. Усадила за стол, подвинула тарелку.

— Ешь.

— А приборы? — Он уставился на вилку, потом на меня, потом снова на вилку.

— Чем тебе вилка не прибор?

— Нож хотя бы дай, — вздохнул Винтер.

— Не дам. Я тебя первый раз в жизни вижу.

— Не первый!

— Второй. Поэтому нож — не дам, и не проси.

Принц пожал плечами и принялся ловко ломать котлету вилкой на кусочки. Я села напротив, чтобы точно находиться между ним и ножами, которые, кстати, лучше убрать с видного места. Ел Винтер с аппетитом. Видимо, вчерашние бутерброды организм давно усвоил и требовал еды.

— Приятного аппетита, — пробормотала я, подвигая к себе тарелку. Хотя бы еду не комментирует, и на том спасибо. Впрочем, это пока голодный. А когда будет сыт?

Бутерброд с чаем исчез следом за котлетами, а глаза у моего гостя остались голодными, потому что продолжали шарить по окружающим полкам.

— Что, еще бутерброд? — спросила без особой надежды.

— Если тебя не затруднит.

— Меня — не затруднит.

Подвинула Винтеру еще один бутерброд, налила еще чашку чая. Пусть ест, мне не жалко. Подарки-то я купила. Теперь надо продуктами запастись. Конечно, на новый год буду не здесь, но… Мало ли?

— Благодарю за обед, — сказал Винтер, поднимаясь из-за стола. И бодренько так убежал в гостиную, даже не подумав тарелку со стола убрать. Неряха! Но и дальше пилить Винтера я не собиралась, он и так, как оказалось, слишком нервный. Убрала тарелку в мойку, сполоснула чашки и уже собиралась идти спасать ковер, когда раздался не самый желанный звук в моей квартире — назойливый дверной звонок.

— Что это? — Винтер мигом показался в коридоре. — Что звенит?

— В голове у тебя звенит, — беззлобно ответила я, направляясь к двери и любуясь растерянностью на лице гостя. — Шучу. Это к нам гости.

Винтер расслабился. Кажется, всего минуту назад он всерьез рассматривал версию, что неведомый звон раздается в его воображении. А я глянула в дверной глазок. Ничего не видно! Только цветы. Служба доставки, что ли? Вот только беспечной меня сложно было назвать.

— Кто? — спросила громко.

— Ален, это я, открой.

Лучше бы служба доставки! Но за дверью находился Сергей. И вот его-то я видеть точно не хотела.

— А меня дома нет, — сказала двери, заработав еще один изумленный взгляд от Винтера. Кажется, он отбросил попытки постичь мою логику.

— Алена, милая, давай поговорим. Мы же с тобой уже десять лет вместе.

— Катись к черту.

— Алена, я не уйду!

Не уйдет ведь, упрямый дурак. Пришлось открывать дверь, и Сергей ввалился в прихожую с огромным букетом алых роз. Так и не выучил, что я люблю белые.

— Вот, это тебе, — попытался втиснуть букет мне в руки. Видимо, чтобы не пришла в голову мысль чем-нибудь его огреть.

— Вам.

— Вам? — Сергей понял не сразу.

— Да, вам. Теперь между нами, Сергей Вадимович, будут чисто деловые отношения до той самой поры, пока я не подберу другое место работы. Как вам кажется, прилично ли начальнику дарить своему заму такие шикарные букеты?

— Прилично, — рявкнул Сережа.

— Тогда подержи, пожалуйста.

Я передала букет Винтеру. Тот посмотрел на цветы как-то странно, но, слава богу, молчал.

— А это еще кто?

Зато, кажется, Сергей вспомнил, кто в доме хозяин. Правда, перед глазами все еще стояла картинка, увиденная накануне в кабинете. И если Сережа думал, что я так просто её забуду, то, значит, совсем меня не знал.

— Знакомься, это Винтер, мой друг, — представила я парня. — А это — Сергей Вадимович, мой начальник.