— Я, Винтер, сын Айсена, клянусь любить тебя, Алена, столько лет, сколько мне отпущено на свете, делить с тобой пополам все, что произойдет в жизни, уважать и беречь до последнего вздоха.

— Алена.

— Я, Алена Карцева, клянусь любить тебя, Винтер ди Айсен, пока буду жить и дышать, и что бы ни случилось в будущем, всегда оставаться рядом с тобой.

Я улыбнулся. Она согласилась. На мгновение запястье пронзила боль, будто от ожога, а Скайя перевязала наши руки голубой лентой. Лента исчезла. Духи приняли дар.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Эта лента свяжет вас в нашем мире и во всех других мирах нерушимыми узами брака, — сказала Скайя. — Да будет так.

Сияние воды погасло. Алена задумчиво разглядывала запястье. Да, печать изменилась — ритуал действительно завершен, духи рода приняли Алену и наших будущих детей.

— А поцеловать невесту? — растеряно спросила Алена.

— Что? — изумилась Скайя.

— По земным законам жених должен поцеловать невесту.

Я улыбнулся и привлек Алену к себе. Какой приятный обычай! Целовал её, пока сестра не кашлянула.

— Пора, — протянул Алене руку, помогая подняться. Мы снова сели в сани — Скайя осталась, чтобы убрать ритуальную ткань. Сестра потом приедет сама. Сани вновь сорвались в полет, чтобы четверть часа спустя мы входили во дворец.

— Обещай, что мы еще покатаемся, — попросила Алена.

— Обещаю, — ответил я. — Обязательно. Кстати, мне начинают нравиться обычаи вашего мира.

— Представляю, как тебе понравится русская свадьба, — многозначительно пообещала Алена.

— И штамп в паспорте?

— Штамп — мелочи. А вот свадебные традиции… Увидишь.

Стало жутковато. Но раз уж согласился, отказываться поздно. Мы миновали гостиную и прошли в спальню. За окнами смеркалось. Я наложил на двери запрет, чтобы никто не беспокоил — сегодня больше никого не хочу видеть. Пусть нас будет только двое. Обернулся к Алене, сделал разделявший нас шаг — и прильнул губами к её губам. Вот и все, что было мне необходимо. Целовал её осторожно, опасаясь спугнуть. До сих пор не мог привыкнуть, что эта потрясающая женщина — моя. Единственная, любимая, самая лучшая.

— Люблю тебя, — Алена немного отстранилась, расстегивая мою куртку, а её накидка давно уже лежала на кресле. — Ты — самый сумасшедший мужчина из всех, кого я знаю, но я тебя люблю.

А я уже не сдерживал себя — крючочки на её платье расстегивал магией, чтобы не отрываться от сладкой, нежной кожи. Целовал, как в последний раз, стремился выпить всю до капли. Моя! И пусть кто-то попытается спорить. Покрывало с кровати также смел порывом ветра — хорошо, когда можно использовать силы на полную. Алена была моей вселенной. Безумно? Да. Но не безумие ли растворяться друг в друге до остатка?

Запястье горело, но я почти этого не замечал. Даже если на Земле вдруг в печать могли закрасться какие-то изъяны, сейчас все становилось, как надо. И я чувствовал, как моя магия переплетается с магией Алены, чистой и светлой, вырисовывая морозные узоры на стенах комнаты. В миг нашего единения печати вспыхнули так, что даже ослепили — и погасли, навсегда оставаясь на коже, как свидетельство, что Алена — моя жена.

Алена

Я проснулась счастливой. Даже не ожидала, что вчерашняя церемония что-то настолько изменит, но душа и сердце пели от счастья. Винтер все еще спал рядом — я не удержалась и поцеловала его. Он смешно поморщился, но просыпаться не собирался, поэтому я занялась привычными утренними делами — приняла ванну, позволила служанкам застегнуть очередное платье — и где они только их брали? Иногда казалось, что следующий наряд развеется, и все будет, как в сказке о голом короле. Когда я, уже одетая, снова заглянула в спальню, Винтер сидел на кровати и отчаянно зевал во весь рот.

— Приказать подавать завтрак, ваше высочество? — спросила я.

— Прикажите, ваше высочество, — со всей возможной серьезностью кивнул Винтер. — Я буду через пару минут.

Я рассмеялась и скрылась за дверью. Передала приказ слугам — глядишь, еще привыкну, что кто-то бросается выполнять любой твой приказ. Конечно, это была шутка, но в каждой шутке доля правды есть. А пока Вин становился похож на принца, а не на бродягу с большой дороги, из столовой поплыли такие запахи, что я чуть язык не проглотила.

Наконец, муж появился в гостиной. Тут же подтянулись и его друзья — все четверо выглядели заметно посвежевшими и больше не напоминали призраков, как в первую нашу встречу. Мы расселись вокруг стола и отдали должное мастерству королевских поваров. Особенно удались повару пирожные, украшенные разноцветными каплями желе. Они напоминали мне коралловые рифы и казались воистину волшебными.

— Вас можно поздравить? — обратился Герден к Винтеру, когда мы утолили первый голод.

— Пожалуй, да, — улыбнулся муж. — Скайя все-таки завершила ритуал.

А я вспомнила о минувшей ночи — ритуал ритуалом, но никогда еще мне не было так хорошо, как сегодня.

— Вот и замечательно! — оживились братья. — Алена, а как обстоят дела с браками в вашем мире?

Пришлось пересказывать все, что уже знал Винтер. Парни слушали внимательно, опасаясь хоть что-то пропустить, и по их глазам я видела, как трудно поверить в мой рассказ. Затем я снова доходчиво объясняла, что такое штамп в паспорте, и что в самом штампе магии нет, как и в паспорте. Что это просто законодательное закрепление отношений, которое можно расторгнуть в любой момент. Да, и это никак не влияет на способность пары иметь детей. Дети рождаются и вне брака.

Со свадьбы мы перешли к науке, и если бы Винтеру не надоело, что родная жена о нем позабыла, боюсь, из-за стола мы бы выбрались вечером. Но Вин ждать не желал.

— Алена, а не хочешь ли еще раз пройтись… м… допустим, в тронный зал? — предложил он.

Парни понимающе переглянулись, а я покраснела, представив, что они там себе надумали.

— Зачем? — спросила, обрывая рассуждения об электричестве.

— Зеркала, — только и сказал Винтер.

Точно! Как я могла забыть?

— Конечно, идем, — тут же допила вкуснющий ягодный чай и поспешила за мужем. Впрочем, охрана в лице бывших четверых заговорщиков от нас не отставала. Зато расспросы прекратились. Наверное, Вин успел рассказать друзьям о моем видении, потому что они не выказали никакого удивления. Мы миновали длинный ряд коридоров и очутились в уже знакомом помещении. Здесь по-прежнему было пусто. Только посох у трона переливался всеми цветами. Винтер взял посох в руки.

— Алена, в этот раз мы направим тебя магически, — сказал он. — Я буду делиться магией, потому что она у нас одного типа, а остальные создадут защитный контур, чтобы тебе ничто не навредило.

Так вот зачем нам такая группа поддержки! Винтер предусмотрел все.

— Хорошо, — кивнула я. — Что нужно делать?

— Встань туда, где находилась вчера, — попросил муж. Я замерла у зеркальной стены и уставилась на свое отражение. Винтер подошел ко мне сзади, опустил одну ладонь на плечо, второй продолжая сжимать посох. Его друзья образовали четырехугольник, подняли руки, и из их ладоней полился свет, создавая подобие куба, переливающегося оттенками синего.

— Теперь потянись к отражению и пожелай увидеть моего отца, а я попробую взглянуть твоими глазами.

И я ощутила, как тело напитывается силой, как из ладони Винтера льется нескончаемый теплый поток. Он наполнял меня, и я будто росла, росла.

— Покажи мне короля Айсена в тот день, когда он был здесь последний раз, — попросила я у зеркала. — Покажи!

— Не проси, приказывай.

— Покажи мне! — крикнула я, и стекло помутнело, а я увидела…

Зал был не таким, как сейчас. Его наполнял свет. И трон не был пуст. На троне сидел мужчина средних лет. В его темных волосах уже проскальзывали первые нити седины, глаза глядели сурово. Мощный подбородок делал лицо тяжеловатым, а вот плечи будто ссутулились под гнетом непосильного горя.