— Вперед, — чуть обернулся Винтер и пропустил бывших узников, а затем в портал шагнули и мы.

Сразу стало легче дышать — первый признак того, что мы вернулись. Вокруг был знакомый арочный зал. Вот только к старику и Ассии с Дженьером присоединился отряд стражи. И сейчас стражники окружили друзей Винтера.

— Убрать оружие, — скомандовал Винтер.

Стражники смотрели на него и не шевелились. Вин нахмурился и крепче сжал посох, направляя его вершину на солдат в темно-синей с золотом форме.

— Убрать. Оружие, — отчеканил он. — Или я буду расценивать это как неповиновение.

— Уберите, — приказала Ассия.

На этот раз стражники повиновались, но было заметно, что без особого энтузиазма.

— Как это понимать? — холодно спросил Вин у сестры.

— Эти люди — преступники, — ответила Ассия.

— Эти люди помилованы, ты клялась.

— Я держу слово, Винтер. Но где гарантии…

— Сейчас тебя не должны интересовать гарантии. Либо ты держишь слово, либо станешь клятвоотступницей. И ты должна понимать, что тогда станет с твоей магией. Господа, — обратился Вин к стражникам, — раз уж вы тут, проводите нас к моим покоям. Ассия, тебя попрошу распорядиться, чтобы слуги приготовили четыре комнаты.

И Винтер вышел из зала с таким гордым видом, что только короны не хватало. Я поспешила за ним — когда он в таком настроении, лучше одного не оставлять. Это я запомнила излишне хорошо. А следом за нами мчались немного ошеломленные заговорщики. Остановился Винтер только в собственной гостиной. По пути он успел сам отдать приказ слугам и распорядился привести лекарей. Слуги тут же бросились выполнять приказы — видимо, такого Винтера побаивалась не только Ассия, но и они. Зато в гостиной, ожидаемо, было пусто. Дверь закрылась с гулким грохотом, Винтер замер и обернулся к друзьям. Я скромно отошла — когда пятеро мужчин решают свои вопросы, лучше постоять в сторонке.

Вот только дальше произошло неожиданное. Винтер улыбнулся. Для его друзей это, видимо, был некий условный сигнал, потому что все четверо кинулись к нему и едва не придушили в объятиях.

— Жив, высочество? — вылавливала я отдельные фразы. — Вин, мы думали, тебя уже и на свете нет… Братец, да ты стал на скелет похож…

— Все в порядке, — сквозь гудение расслышала ответ Винтера. — История долгая, а вам стоит отдохнуть.

Ребята, видимо, отдыхать не желали, потому что продолжали гомонить. Создалось ощущение, что засунула голову в улей. Но стоило прислуге постучать в двери, чтобы доложить, что комнаты готовы, как тут же наступила тишина.

— Отдохните, — приказал Винтер своей четверке. — Встретимся за обедом через час.

— Как прикажете, ваше высочество, — весело ответил самый юный из четверых, и в гостиной остались только мы вдвоем. А я заметила, что сам Винтер, который с возвращения в Ледяные чертоги напоминал сдавленную пружину, вдруг расслабился. Его взгляд просветлел. Муж щурился, как кот. Наверное, ему нелегко было так долго ждать, зная, в каком жутком месте находятся те, кто ему доверился.

— Ваш мир все больше меня поражает, — призналась я. — Эти нижние каменоломни… Я бы сошла с ума, если бы осталась там хоть на день.

— Я бы тоже, — ответил Вин. — Конечно, не могу сказать, что ваш мир был для меня намного лучше, и если бы не ты, меня бы здесь не было, но одно дело — хотя бы относительная свобода, и совсем другое — это.

Я была с ним согласна. Действительно, жуткое и беспощадное место, в котором я чувствовала себя, как в могиле. А сейчас будто снова родилась.

— Эти четверо — твои друзья? — Присела на диванчик, и Вин сел рядом.

— Да, — ответил он. — Мы дружим с самого детства. Вместе учились магии, вместе тренировались. И когда я попросил о помощи, они пошли за мной. Ради еще одного нашего друга. Я говорил тебе.

— Я помню. Того самого, семью которого твой отец отказался пощадить.

Винтер кивнул. Было заметно, как трудно ему об этом вспоминать.

— Он жив?

— Нет.

Вот и все. А ведь Айсен, наверняка, удивился, когда Винтер поднял против него мятеж. И спрашивал себя, почему. Он не понял главного — Винтер готов умереть за тех, кто ему дорог. И не важно, друзья это или я.

— Алена, я не знаю, что делать дальше, — вдруг сказал Винтер. — Поиски отца зашли в тупик.

— Может, я попробую еще раз услышать зеркала? — предложила без особой надежды.

— Я не смею…

— Вин, прекрати! — Этот образ принца уже начинал надоедать. Я заставила его посмотреть мне в глаза — и поцеловала. Чтобы знал, как оставлять меня утром одну и водить в жуткие каменоломни. Винтер обнял меня, привлекая ближе. Он будто старался отрешиться от всего на свете, забыться. И я готова была ему в этом помочь.

— Люблю тебя, — запустила пальцы в мягкие темные волосы. Винтер смешно фыркнул — вот, так-то лучше. Теперь это мой муж, а не посторонний принц. — А с зеркалом все-таки попробуем.

— Завтра. Сегодня у меня другие планы. Точнее, у нас.

— И какие же?

Что-то не припоминаю, чтобы эти самые планы у меня были.

— Узнаешь после обеда, — усмехнулся Винтер. — А сейчас я в ванную. Мне кажется, что сырость въелась под кожу.

Сырость под кожу въелась! Скажет тоже. Но и мне становилось не по себе, как только вспоминала мрачные подземные каменоломни и измотанных, израненных людей, которых только благодаря упорству Винтера удалось оттуда вытащить. Долго бы еще они смогли там продержаться? Учитывая, что это — ближний круг наследника престола, вряд ли среди заключенных были простые парни с улицы. Вспомнила сражение Винтера с земными реалиями — и даже задумалась, кому пришлось хуже. По всему выходит, что Винтеру еще повезло.

Вин вернулся где-то через полчаса, уже спокойный, словно это не мы рисковали застрять в одном из самых страшных мест его королевства. Мы разговаривали ни о чем — обо всяких пустяках, которые только приходили в голову. Все серьезные темы хотелось оставить в стороне. А еще через полчаса нас проводили в столовую.

— Можно подумать, мы сами дорогу не найдем, — шепнула я Вину.

Он улыбнулся и подмигнул. Да, назвалась принцессой магического государства — играй по правилам. Мы перешагнули порог — и я не поверила своим глазам. Конечно же, по правилам местного этикета, нас уже ждали. Все четверо парней замерли у стола, не присаживаясь без приглашения Винтера. А я в который раз за сегодняшний день чувствовала себя на грани шока. И где подевались знакомые оборванцы? Тут собрался точно высший свет. Все четверо были одеты с иголочки. Неопрятные лохмы превратились в идеально зачесанные волосы, а лица, которые и разглядеть-то было нельзя, сейчас сияли от радости.

Стоило нам войти в комнату, как все четверо поклонились. Винтер поморщился — видно, эти церемонии со стороны друзей ему не нравились. Когда с поклонами было покончено, Вин сказал:

— Прежде всего, хочу представить вам Алену ди Айсен, мою супругу.

Забавно было наблюдать, как сразу четыре физиономии вытягиваются от удивления.

— Да, высочество, — пробормотал старший из бывших узников. — Умеешь ты бить не в бровь, а в глаз. Когда успел только? Мы думали, ты там в неведомые миры путешествуешь, а ты женился.

— Потом расскажу, — улыбнулся Вин. — Алена, это — мои друзья. Герден да Райтен, Астер да Ибрен, Верей да Ибрен и Леонс да Карен.

Я искренне пыталась запомнить необычные имена. Значит, самый старший — Герден. Высокий, даже выше Винтера, черноволосый и черноглазый. Самым младшим выглядел рыжий, как лис, Леонс. Астер и Верей, судя по одинаковой фамилии, были братьями. Оба светловолосые и голубоглазые, только, готова поспорить, Астер старше Верея как минимум на пару лет. Хорошо, что по профессиональной необходимости часто приходилось удерживать в памяти десятки имен, иначе вышло бы неловко.

— Прошу к столу.

Голос Винтера послужил своеобразным сигналом, мы с Вином сели друг против друга, а его друзья — по двое с каждой стороны. Все четверо не смотрели на меня прямо, опасаясь, видимо, оскорбить, но я то и дело ловила на себе заинтересованные взгляды. Подали закуски. Застучали приборы. Разговаривать с набитым ртом невежливо — это помнили все. Особенно, когда вокруг вьется прислуга, у которой уши всегда открыты. Поэтому обедали мы в тишине. Сложно было не заметить, что наши гости голодны, как демоны, но, видимо, приличия вбивали в них с рождения, поэтому ели они медленно, не позволяя себе быстро насытиться. И только в паузу между закусками и горячим Винтер возобновил разговор. Я начинала привыкать к правилам этой игры — пока молчит принц, все молчат. Как только «главарь банды» дает добро, можно говорить.