— Не боюсь, просто у меня тут… лошади… и Матильда. Им змеи противопоказаны.

Я уже говорила, что Рек не умеет врать? Смущать его еще больше не стала, каждый имеет право на маленькие слабости. Решила поддержать:

— Да ничего страшного. Вот я, к примеру, боюсь продавцов сладкой ваты. Знаешь, таких, в полосатых шляпах?

Перепуганность на лице приятеля тотчас сменилась удивлением.

— Продавцов сладкой ваты?

— Да, представляешь! Как увижу кого в этих дурацких полосках, сразу хочется… ну, по-разному.

— Надо же, — Рек окончательно пришел в себя. — Так чем я могу тебе помочь? — он бросил быстрый взгляд на мою руку.

— Выпустить надо, — сказала я с сожалением.

Глаза Река снова сделались огромными.

— Тебе что, жалко с ней расставаться?

— Жалко, — призналась я. — Дома у меня была змейка, почти такая же. Папеньке знакомый торговец подарил, с востока. Там их едят, вот он и привез, хотел приготовить, а я упросила мне отдать, жалко стало бедняжку. Потом мы ее выпустили, змеи плохо неволю переносят, страдают. Вот и эту надо выпустить, только не знаю, куда.

— Да, — задумчиво сказал Рек и снова посмотрел на змею, — выпустить и впрямь надо… куда-нибудь подальше. Она же ядовитая. И кусается.

— Это если сильно напугать, а так она мирная.

— Мирная, — повторил Рек, глядя, как я аккуратно глажу змеюшку по чешуйчатой голове. — Ладно, идем, есть одно место.

Мы обогнули сеновал и пошли дальше, к осиновой рощице, шумящей листвою вдали. За рощицей начинался лес, настоящий, темный, зловещий, с огромными вековыми елями, поросшими мхом. Его было видно, но попасть туда не представлялось возможности — территорию академии ограждало мощное силовое поле, начинаясь сразу же за осинами.

— Туда мы ее и выпустим, — сказал Рек, словно никакой преграды не было. Вспомнив, как лихо он отключил защиту частокола, я приняла это как должное. Беспокоило меня другое.

— Не пойдет. Ей солнышко нужно, а там тень. Погибнет.

Рек посмотрел на меня задумчиво.

— Солнышко, говоришь… Ладно, будет тебе солнышко.

Повернувшись, он двинулся налево, вдоль невидимой, но ощутимой границы — воздух еле слышно гудел от силовых заклинаний.

Шли мы долго. Территория академии должна была уже кончиться, но почему-то не кончалась. Наконец в просвете между деревьями мелькнуло солнце, и я увидела сбегающую вниз дорожку. Она вела к воде — то ли к озеру, то ли к реке, толком не разглядеть, видно было только полоску воды и, судя по желтизне перед нею, песчаный пляж. Это было странно — рядом с академией не было никаких водоемов. Тем более с песком.

— Что это? — я с удивлением посмотрела на Река.

Тот нахмурился.

— Давай лучше змею свою отпускай, а расспросы потом. Я сейчас защиту сниму, а ты… Подожди, а как ты ее выпускать будешь? — он озадаченно посмотрел на мою руку, обмотанную жёлтым "браслетом". — Она же тебя цапнет.

Я посмотрела на змейку — та нервно таращила глазки — и впрямь может кинуться, если действовать неосторожно. Свободной рукой я аккуратно размотала ее и, ухватив за кончик хвоста, сказала:

— Вот так и кину, отпущу обе руки одновременно.

Рек с сомнением покачал головой.

— Слишком опасно, если она извернется и зацепится за тебя хвостом, то… Может ее оглушить?

— Не надо! — я сделала шаг назад. — Ей и так досталось!

Рек задумался, а потом на лице его возникло странное выражение. Сложив руки так, словно держит мячик, он развел ладони в стороны, и между ними, набирая яркость, возникла золотистая сфера. Она росла, становилась все больше, и вскоре стала размером с коробку, в которой принесли змею.

— Положи её внутрь, — произнес Рек, и даже голос его изменился, стал более сильным и ярким.

Я осторожно поместила змею в сферу, и она замерла, свернувшись кольцом в золотым сиянии.

— Отойди подальше, — сказал Рек и, приблизившись к силовому полю, метнул шар в сторону тропы.

“Ты не убрал защиту!” — хотела крикнуть я, но не успела — шар прошел сквозь нее, как нож сквозь теплое масло, упал на тропинку, вспыхнул, слепя глаза… А когда я вновь их открыла, змейка уже почти скрылась из виду.

— Что это было? — спросила я, уставясь на Река.

— Понятия не имею, — ответил он уже своим голосом. — Иногда я что-то вспоминаю, обрывками… Ты мне лучше вот что скажи — где ты взяла змею.

— Да так, принес кто-то.

— Кто?

— Понятия не имею. Коробка была не подписана.

Рек изменился в лице.

— Подожди, кто-то принес тебе коробку с ядовитой змеей, а ты так спокойно об этом говоришь?

Я пожала плечами.

— Ну все же нормально кончилось, разве нет? Вон, змейка довольна, — я попыталась отшутиться, но Рек шутки не оценил.

— Ада, ты понимаешь, что это было покушение?

— Какое еще покушение?

— На твою жизнь! Так, всё, идем, — он схватил меня за руку.

— Куда? — я попыталась вырваться, но хватка оказалась железной.

— К ректору Моръ.

— Постой, ну зачем? Ничего же не случилось!

— Ада, ты не понимаешь? — Рек остановился и посмотрел мне в глаза. — Кто-то пытался тебя убить! Ректор должен об этом знать и обязан принять меры. Ваша безопасность — его ответственность! Кто еще тебя защитит?

Я снова попыталась вырваться, но он неумолимо тащил меня за собой.

— Ты! — воскликнула я в отчаянье. — Ты меня защитишь! Ты же ректор!

Рек запнулся, но тут же выровнял шаг и, не оглядываясь, ответил:

— Я бы рад, но академией заведует госпожа Моръ. А я, уж прости, заведую конюшней. Я помогу тебе, чем могу, но у нее гораздо больше возможностей. И о таком инциденте она обязана знать.

Я отчаянно пыталась найти выход, идти к госпоже Моръ ужисно не хотелось. И нашла.

— Да постой же ты, — я снова дернулась, все также безрезультатно. — Доказательств-то нет, змею мы выпустили. И, кстати, как мы будем ей об этом рассказывать? — Рек остановился, и я торопливо продолжила: — Она ведь не в курсе про эту тропинку, правда? И про то, что ты умеешь защиту снимать. И про то, что сферу создавать умеешь. Думаешь, ей стоит об этом знать?

Рек обернулся. Посмотрел не меня долгим усталым взглядом. И рука моя оказалась свободна.

— Шантажистка, — сказал он. — Контрразведка по тебе плачет.

— Не плачет, — улыбнулась я, — ректор Моръ обещала замолвить словечко.

— Поздравляю, — Рек развернулся и побрел прочь.

— Постой! Ну постой же! — я бросилась следом. И, нагнав, воскликнула: — Ты что, и впрямь думаешь, что я тебя выдам?

— Да что тут выдавать-то? — вздохнул Рек. — Я понятия не имею, откуда что взялось — и сфера эта, и солнце, и место это странное. Я здесь вообще никогда не бывал. Просто тебе понадобилась помощь — и я помог. Само получилось.

Он остановился и, сняв с шеи шнурок с маленьким невзрачным камушком, протянул мне.

— Вот, надень. Это оберег. От смерти не защитит, но предупредить сумеет. А дальше уж ты сама.

— А ты сам как же? — мысль о том, что друг окажется без защиты, пугала.

— Да кому нужен какой-то конюх, — усмехнулся Рек.

— Мне нужен! — возмутилась я.

— Ты вряд ли захочешь меня убить.

Взяв оберег из моих рук, он сам надел его мне на шею.

— Нет, я так не могу! Не буду, — возмутилась я, чувствуя подступающее отчаянье — он обо мне заботится, а кто позаботится о нем? Я попыталась снять шнурок, но Рек остановил.

— Можешь. И будешь. А теперь иди, я подумаю, что ещё можно сделать.

Уходила я с тяжёлым сердцем. И тут уловила чей-то недобрый, брошенный в спину взгляд. Оглянулась — никого. Может, показалось?

4

Утро выдалось самым обычным, словно ничего и не было. И день оказался таким же. Никто не сверкал хищными взглядами, не считая Жабы, конечно. Никто не заламывал руки с досады, видя, что я осталась жива.

Лунолика, которая вечером была солидарна с Реком и убеждала меня пойти к ректору, тоже слегка успокоилась.