— Вы совершенно свободны от каких-либо воздействий, — ответил он. — Однако объекта ваших бед я не нашел. Определенно, он или они здесь, на территории академии, но при этом нити связи рассеяны и не ведут ни к кому конкретному, — проклятийник задумался, а потом, обратившись к ректору, произнес: — госпожа Моръ, если вы не против, я хотел бы прогуляться по академии вместе с невестой Губами. Возможно, ее присутствие спровоцирует виновников, дав более четкий след.

И мы отправились на прогулку, втроем.

Я думала, это будет легкий променад перед сном, но не тут то было — увешанная защитными артефактами, я шла по территории академии, словно под конвоем: слева ректор Моръ, страва — проклятийник. Оба смотрели по сторонам, словно заправские телохранители. А вокруг хлопали глазами зеваки — между ужином и отбоем во дворе академии всегда оживленно.

Кого я там только не увидела, даже Жаба мелькнула. Народ, в отличие от меня вовсю наслаждался зрелищем — когда еще увидишь такую потеху. Предчувствуя, какие разговоры пойдут по академии завтра, я старательно держала лицо — позориться, так с достоинством.

Мы прошлись по площади перед учебными корпусами. Заглянули на полигон, где тренировались несколько неуемных запаснушек. Прошли мимо хозяйственного корпуса, спугнув какую-то парочку, а потом собрались было вернуться к командной башне… И тут я решилась.

— Господин Эн, можно вас попросить взглянуть на нашего конюха? Хотя бы одним глазком! Понимаете, его прокляли. Сильно. И он ничего о себе не помнит, даже имени…

Ректор выразительно кашлянула, и я, боясь, что она меня перебьет, заговорила еще быстрее:

— Ему никто не верит, думают, что он того… головой повредился, а он…

— Невеста Губами, прекратите, — вмешалась ректор. — Не стоит пересказывать господину проклятийнику местные легенды. Тем более, когда он занят делом.

— Ничего страшного, — ответил господин Эн. — Отчего бы не взглянуть? Возможно, ваш конюх как-то связан с нынешней ситуацией.

— Рек точно меня не проклинал! — воскликнула я, понимая, куда он клонит.

— Рек? Интересное имя.

— Это не имя, а прозвище. Вообще-то он ректор… ну, он так сказал. Ректор, которого заколдовали. И теперь ему надо на ком-нибудь жениться, чтобы снова стать собой.

— О чем я и говорю, — с усмешкой произнесла госпожа Моръ. — Байки.

— Не байки! — воскликнула я и, наткнувшись на ее суровый взгляд, смутившись, добавила: — Простите.

— Заинтриговали, — проклятийник огляделся по сторонам. — Ну, где этот ваш конюх?

Мы отправились к конюшне. Я — с нетерпением, госпожа Моръ с неохотой, проклятийник — с любопытством.

Река на месте не оказалось.

— Еще и от работы отлынивает, — проворчала ректор.

Мы заглянули на сеновал, на поле для верховой езды, даже в сарай с инструментами — Рек пропал.

Я возвращалась обратно в башню в смятенных чувствах. Как он мог исчезнуть, когда спасение было так близко?! Как он мог?!

В довершение всего проклятийник сказал, что уезжает. Что узнал все, что хотел, но результатами пока поделиться не может… И что мне нужно быть осторожней. А чтобы подобное не повторилось, придется носить защитные браслеты, не снимая, и при первых признаках опасности сразу же обращаться к госпоже Моръ.

После его ухода я помогла собрать посуду обратно в тележку, а потом осталась одна — было решено, что эту ночь я проведу в башне, а утром госпожа Моръ меня выпустит.

Мне показалось, что задержала она меня из вредности — после того, как я рассказала проклятийнику о Реке, взгляды ее, обращенные ко мне, стали значительно холоднее. Ну да ладно, не привыкать.

Радовало то, что завтра я окажусь на свободе.

Глава 22. Возвращение

Нет, все-таки славу я не люблю — стоило войти в столовую, как все, кто там был, уставились на меня в едином порыве, словно это была не я, а какое-нибудь экзотические животное. С двумя головами, с хвостом и в перьях. Поверх смолы. Голоса смолкли. Даже преподаватели глядели с интересом.

Первой опомнилась Лунолика — окликнув, радостно замахала руками. Я помахала ей в ответ. Толпа разморозилась, возвращаясь к прерванному занятию. Я отправилась за своей порцией, а потом присоединилась к подруге.

Пока меня не было, за столиком произошли изменения — теперь с Луноликой сидел Порк. Основательно так сидел, словно у себя дома.

— Ну как, жива? — поинтересовался он. — Говорил же, сразу надо было к ректору идти.

— Да ладно тебе, — сказала Лунолика.

— Ничего не ладно. Вот конюха она слушается, а умных людей — нет.

И я сразу вспомнила, почему не люблю этого поросенка.

— Порк, — шикнула на него подруга.

— Чего “Порк”? Я не прав что ли?

Я смотрела на них с любопытством — спелись, надо же. Стоит выпасть из жизни на пару дней, как лучшая подруга заводит шашни с тем, кого ещё недавно терпеть не могла. Или все-таки могла? Вот и письмо она ему хотела написать, и пироженку съесть…

— Слушай, Ада, — подруга перешла на драматический шёпот, — ты что, на самом деле замуж собралась?

Я аж подавилась. Закашлялась, и Лунолика от души треснула меня по спине. Порк тоже хотел, но после моего взгляда передумал.

— Какой замуж? — просипела я. — Ты о чем?

Лунолика смутилась и почему-то посмотрела на Порка. Тот изобразил ехидную улыбочку.

— Ну, все говорят… Ты же вчера с мужчиной по академии гуляла. И ректор Моръ с вами, как положено. Всегда же так делается, когда будущий муж досрочно договор подписывает. Сама вспомни.

— Тьфу ты! — в сердцах воскликнула я. Об этом я вчера как-то не подумала. Лунолика была права, все невесты академии, которые "упархивали с ветерком вместе с залетными женихами", поступали именно так. Место учёбы было чем-то вроде приданого, его будущему мужу требовалось осмотреть, ну и себя показать вместе с будущей женою, конечно. Таков ритуал, и я его вчера с успехом изобразила. Так вот почему все так на меня пялились. — Нет, Лунолика, замуж я не выхожу. Это был не жених, а проклятийник.

— Ну, что я тебе говорил? — тыча в неё пальцем, воскликнул Порк. — Проспорила!

Лунолика вздохнула, плечи ее проникли, на глаза навернулись слезы.

— Да ладно тебе, не переживай, — утешила я подругу. — Выйду я когда-нибудь замуж. Наверное.

— А она не об этом переживает, — ехидно заметил Порк.

— Молчи! — воскликнула Лунолика.

— Вот ещё! Учись проигрывать с достоинством. Тем более, это всего лишь кекс.

Я насторожилась.

— Какой ещё кекс?

— Самый обычный, — торопливо произнесла подруга.

— Как же, обычный. Я обычных не пеку, — Порк задрал нос. — Видишь ли, Ада, пока ты отсутствовала, я создал клуб по интересам. Называется "ККИКПП". Полное название "Клуб кексов и книг Пантелеймония Перемежайтиса". Едим кексы, разговариваем о прекрасном.

Я расхохоталась, но быстро замолкла, увидев обиженное лицо Порка. Даже Лунолика посмотрела на меня осуждающе.

— Ты ничего не понимаешь в искусстве, — произнёс Порк. — А вот девочки понимают, — он обернулся и послал дружескую улыбку сидящим неподалёку золотинкам, тем самым.

— Прости, — сказала я, — ты прав. Перемежайтис не для меня.

— Ты просто его не читала. Попробуй на досуге, уверяю, тебе понравится.

Я подумала, что лучше прочту справочник по тараканам, чем все эти любовные терзания, но промолчала. Ссориться с Порком не хотелось.

— А почему кексы? — решила я немного сменить тему.

— А я книгу собираюсь издать. "Сто лучших рецептов кексов". Теперь-то есть на ком их испытывать, чего ж не воспользоваться. Три рецепта уже испытал, осталось пятьдесят восемь".

— Не сходится, — сказала я. — Пятьдесят восемь плюс три — это не сто.

— Само собой, — Порк посмотрел на меня снисходительно. — Остальные тридцать девять давно проверены. Кстати, завтра встреча для новичков, будем обсуждать “Огненную страсть”. Если поторопишься прочесть, можешь присоединиться. У Лунолики, помнится, был экземпляр.