– Ты понимаешь, это один из первых ПР! На артефактах! Тихий. И патронов у него коробочка полна, и пила в порядке. Нам бы такой пригодился, – сверкая глазами, говорил Яков.
– Понятно, что пригодился бы, а как с Доком быть? Он же его кончит, – резонно заметил Сагитай.
– Да, с Доком он не сможет, – согласился Яков. – Вот досада! Такая вещь пропадает.
– Слушай, у него же камеры есть? – спросил Сагитай, подумав.
– Есть.
– А через камеры вокруг операторы наблюдают?
– Наблюдают. Если живы и если связь есть.
– Если живы… – проговорил Сагитай, подумав. – Нам бы с шефом связаться, ситуацию доложить. Может, подскажет чего. Может, где технику видят.
– Точно! – обрадовался Яков и, как был на корточках, гусиным шагом подполз на пару метров ближе к роботу.
Будучи не уверенным, что и как делать, он осторожно протянул руку к манипулятору. Робот, чья интеллектуальная и сенсорная часть по модульному принципу собиралась в центре ходовой тележки из дисков с окошечками и глазками, насаженными друг на друга на одну ось с возможностью вращения вокруг оси на триста шестьдесят градусов и состояла из семи таких модулей, повернул четыре из блинов, направив их разными глазками на Якова. В секунду отсканировав объект, он развернул свои модули, сделанные из толстостенной легированной стали, в прежнее состояние. Это выглядело так, как будто большой пес на секунду сосредоточился на незнакомце, а потом снова потерял к нему интерес.
– Хороша машинка, – поняв, что, видимо, логические модули исправны и ПР не представляет для него угрозы, обрадовался Яков. – Ну-ка, где твои камеры? Где твои операторы?
Он помахал рукой перед несколькими глазками объективов. Сагитай, подойдя ближе с автоматом в обнимку, рассматривал ПР с незначительным интересом. ПР протянул манипулятор к рябине схватился за ствол и потянул на себя. Его ходовая тележка наполовину была в яме и упиралась бортом о ее стену, и никакая сила, прикладываемая роботом, не могла выдернуть механизм из такого положения. Также впереди перед ПР была небольшая ямка с обвалившимися краями. Тут он пытался оттолкнуться манипулятором от земли, но угол, под которым манипулятор упирался в землю, был такой, что железная лапа просто проскальзывала вперед, не давая достаточного упора на грунт. ПР никак не реагировал на движения человека.
– Але, але! Прием! – сказал Яков громче, подойдя на корточках еще ближе и постукивая по железным дискам ладонью.
Лапа робота очередной раз соскользнула со ствола дерева, и рябина, мотнувшись, спружинила за угол дома. Несколько минут Яков тщетно всеми голосами шаманил и вызывал духоператора, который должен был следить за событиями и выйти на связь.
– Бесполезно по ходу, брат, – наконец сделал вывод Сагитай. – Они за ним не следят, или нет их уже. Он неподвижный уже несколько суток.
– Подождем? – неуверенно спросил Яков.
– Сколько? Час, два? Больше? Нет смысла, надо идти.
– Давай тогда вынем его, что ли? Пропадет же, – с жалостью, словно действительно к живому существу, сказал Яков.
– А если за нами увяжется? А у нас Док. Обратно-то его в яму уже не запихаем, – возразил Сагитай.
Яков задумался. Практически бесшумный при передвижении ПР127 с двумя пулеметами и другим оборудованием, способным сканировать пространства гораздо точнее и на большие расстояния, чем их детекторы, особенно в их положении, пригодился бы, как никогда, но ведь у них ходячий мертвец с собой. То, что роботы будут уничтожать все, что не живой человек, они уже убедились, вынуждено уничтожив ценного боевого робота. Но и оставлять такую технику с боеприпасом и связями тоже не дело. Этому ПР еще служить и служить.
– Сага, давай ты Дока отведи подальше и с ним останься, я агрегат высвобожу и к вам, а он пусть тут дежурит. Все лучше, чем так оставить. За спиной опорная точка будет, – предложил Яков.
– Давай. Я тогда к магазину пойду, минут через пять выковыривай бедолагу, – кивнул Сагитай, развернулся и пошел к баньке доставать Трофима.
Минут через пять, как и было договорено, Яков откидал кирпичи, навалившиеся на наклоненного робота, раздобыл лопату в той же бане и, расширив края ямы, сделав их более пологими, освободил ПР127, который, негромко постукивая прорезиненными гусеницами, выбрался наконец из ловушки. Убрав пулеметы в чехлы, несколько раз катнувшись взад и вперед, он замер, то ли сканируя пространство, то ли совещаясь по своим микросхемам, что ему надо делать еще. Невысокая, высотой по колено ходовая тележка, семь башенок друг на друге по центру, два короба с пулеметами по бортам и сейчас только частично торчащая из ходовой тележки позади башенок циркулярная пила, это было, пожалуй, и все его вооружение. Ни огнемета, ни еще каких-либо орудий для уничтожения гнуса видно не было. Даже манипулятор с тонкими гидравлическими цилиндрами был один, прикрепленный к нижней башне, которая была больше и выше остальных, сантиметров восемьдесят в диаметре.
– Ну ладно, бродяга, – чувствуя некоторую грусть в душе, сказал Яков. – Прощай, что ли.
Махнув рукой, Яков пошел к магазину, где должен был ожидать его напарник вместе со стратегически важным конвоируемым ученым. Солнце светило спокойно и ровно. Погода начала октября была милостива. И все бы хорошо, если бы не сплошная мертвая чернь под ногами, мертвые кусты, деревья и сам воздух. Без запахов и живых ароматов. Яков заметил это только сейчас. Когда он откапывал ПР, запах сырой земли, в которой жило и размножалось невидимое племя бактерий и микроорганизмов, приятный, знакомый, душистый незаметно для него самого радовал его, даже раздражающая мокрая одежда не беспокоила. А вот сейчас, отвернувшись и отойдя от ямы, он почувствовал разницу в воздухе, и даже больше того: кроме запаха, мертвый воздух этого места, казалось, подтачивал душевные силы изнутри, незаметно, но верно. Живая земля там, позади, которая пахла преющими корешками, влагой и чем-то еще, определенно отличалась от всего остального вокруг. Поравнявшись с кирпичной баней, задумавшись на мгновенье, он еще раз обернулся на робота, который так и стоял неподвижно…
– Стоять, боец! – раздался мужской голос.
Яков резко нырнул вниз, уходя с линии возможного огня, и прижался спиной к кирпичной стене. Послышалось перестукивание прорезиненных гусениц. Вытащив оба пулемета калибра двенадцать и семь десятых миллиметра, к нему ехал ПР. Неожиданно неприятный сюрприз от цепного пса. Голос был живой, но исполненный техникой. Робот выкатился из-за угла, недвусмысленно развернув к нему оба пулемета. Непривычное и гипнотизирующее зрелище черных отверстий стволов, направленных сходящимся крестом на собственную грудь. Хищный оскал механизма. Яков, хоть и сам держал робота на прицеле, но спорить с ПР в огневой мощи ему было не под силу. Возможно, ПР и выдержит попадание гранаты, но ведь и Яков получит от нее же на таком расстоянии, а бронежилет человека никак не выдержит имеющийся у робота калибр.
– Кто такой? – раздался голос из скрытого где-то внутри динамика.
– Старший лейтенант Славянский, – ответил Яков, не понимая, радоваться или прощаться с жизнью.
– Какая часть?
– Отдельная МЧС. Закрытые зоны.
Робот затих. Очевидно, оператор на той стороне принялся искать, что это за часть такая.
– Кто командует?
– Худных Алексей Викторович. Я тут по заданию, соедините меня с ним, – оживился Яков, понимая, что, в общем-то, что они хотели от робота, они, возможно, и получат.
Минуту, наверное, ПР стоял перед ним страшным и неподвижным цепным псом с направленными пулеметами.
– Сейчас выясним, что за Худных такой, – сказал голос. – Робота ты вытащил?
– Я, – сознался Яков.
– Ясно. Спасибо, – голос смягчился. – Как он, не пострадал?
– Вроде целый. Без царапин даже. Ты бы пулеметы убрал, а то стрельнет еще, – осторожно попросил Яков.
– А, точно.
Короткие пулеметы соскользнули в ящики, которые на мгновение приоткрылись, принимая их, и снова закрылись. Голос в динамике вздохнул.
