– Стоять!

Теперь, когда существо предстало в его истинном обличье, иллюзия сходства с человеком пропадала. Нелюдь. Нелюдь из центра Зоны. Мутант, созданный, чтобы вырастить в человеке слюнявую надежду на благополучный исход и получить его без боя. Скольких он уже видел, у скольких он попросил еды, помощи, открыть дверь в схроне?

– Значит, хлебушка хочешь? – глядя через мушку прицела, спросил Бобр.

Чудовище жалко опустило плечи, зашмыгало носом, как будто не решаясь поднять левую руку и утереть слезы.

– Не дури! – сказал Бобр. – Иди включи свет, вон, сзади.

Излом осторожно повернулся и нажал выключатель. В приемной тихо тренькнули лампы дневного света. Сталкер спустил курок, заряд картечи, пролетев несколько метров, вложился в основание черепа мутанта. Мутант рухнул, пытаясь встать, но человек уже стоял над ним и стрелял в тонкую шею. Дробовик разрядился, мутант затих.

– Ну на тебе, деда, хлебушка! – сказал сталкер и с этими словами достал нож и окончательно отделил голову от тела.

Завернув голову излома в тряпки, нашедшиеся неподалеку, а также не побрезговав и обыскав плащ и штаны излома, Бобр с удивлением обнаружил в карманах приличную сумму денег, связку ключей и пластиковые карточки пропусков, вероятно, взятые изломом у убитых им в окрестностях научных сотрудников, также кучу цветных оберток от конфет и пучок белых волос в пакете. Осмотрев ключи и определив, что в основном они от замков амбарного типа, то есть навесных и прочих, которые, как правило, можно открыть выстрелом, Егор решил оставить два сложных ключа от явно внутренних замков сложной конструкции. Затем, включив поярче налобный фонарь и выключив везде свет, он, уже не таясь, вернулся к шахте лифта. Подходя к лифту, время от времени поглядывая на ДЖФ, Бобр понял, что излом спустился за ним тем же путем, каким спустился он сам, то есть по веревке, а помещение и в правду было необитаемым. Надолго ли?.. Если одно из существ Зоны видело что-либо, то сама Зона смотрела его глазами, и теперь, вероятно, этот подземный административный корпус будет заполнен крысами, аномалиями и полтергейстами.

Теперь шахта лифта не казалась сталкеру такой зловещей, и он при чудесной помощи артефакта без проблем поднялся по веревке, по пути высветив несколько этажей, куда также уже вполне могла проникнуть мутировавшая живность. Приблизившись к поверхности, сверившись с ПДА, он вылез под мрачное небо Зоны, приветствовавшей его карканьем пары ворон, сидевших на наполовину потерявшем листву клене. Он вынул и упаковал артефакт обратно, отметив, что его свечение стало не таким насыщенным. Вдруг вспыхнувший голод и слабость пришлось срочно гасить энергетиком и парой плиток шоколада. Дорога назад обошлась без приключений, конечно, пришлось красться по этой нелюдимой территории от укрытия к укрытию, пару раз пропуская замеченных снорков, обыскивающих остовы машин, обходя замерших и практически невидимых на сером фоне стволов зомби. Но все обошлось, никто не обнаружил его передвижения под посвистывание ветра и шелест листьев, и через несколько часов он, малозаметной и осторожной тенью, вернулся на Янтарь.

Пройдя через шлюз, снова испытав на себе дезинфицирующую обработку, он подошел к окошку.

– А, Бобр, вы вернулись! – вежливо встретил его заведующий научно-исследовательской станции «Янтарь» Сахаров. – Я надеюсь, вы добыли документы? – спросил он озабоченно через бронестекло перегородки. – Простите мое нетерпение, это, наверное, невежливо с моей стороны спрашивать с порога.

– Все ок, профессор. Документы при мне, щас отдам! – довольно пробасил Бобр. Сейчас после удачной ходки Егор чувствовал себя эдаким бравым солдатом, который не боится ни Бога, ни черта.

– Что вы, что вы, – засуетился ученый, – пройдемте в кабинет. Николай Иванович, пройдите с нами в четвертую комнату, – обратился он к кому-то невидимому.

Выйдя из помещения, Сахаров прихватил сталкера за локоток и повел в четвертую комнату. Там уже находился один из сотрудников, Николай Иванович, и здоровый широкоплечий экипированный по полной завязке долговец по прозвищу Яйцо, приставленный для охраны внутренних помещений бункера и для контроля порядка передачи ценностей от сталкера – ученым. Конечно, сомнительных сталкеров в бункер вообще не пускали, но и для рекомендованных бродяг всегда выделялся минимум один боец охраны, чтобы он не начудил чего. Мало ли, это Зона. Бывали случаи, что приходит человек вроде бы в себе, а как ближе к людям становится, так глаза шалеют, руки трясутся, смех нервический, того и гляди выкинет чего такое, что мало не покажется. Вот таких сразу определяют и в изолятор, на витамины, пока в себя не придет.

– Ну, показывайте, пожалуйста, – потирая руки и вытянув шею, сказал Сахаров.

Бобр расстегнул верхний клапан рюкзака, затем не спеша развязал горловину, расстегнул отдельный самый большой карман, находящийся возле спины, и наконец под бдительным взором Яйца извлек синюю папку, перевязанную тесьмой, и бережно положил на стол. Сахаров с волнением протянул обе руки к папке, посмотрев на набор букв и цифр на корешке, восторженно произнес:

– Да, Коля, это она!

Николай Иванович, видимо, тоже распереживавшийся ввиду исключительности момента, только сглотнул и торжественно кивнул. Взяв сей ценный набор бумаг и по-военному развернувшись, правда, от волнения не через то плечо, он ушел в глубину бункера.

– Итак, молодой человек, еще раз благодарю вас за то, что согласились пойти за документом, и за то, что доставили его сюда. Признаться… Олег Николаевич, можно вас попросить?.. – Сахаров вопросительно посмотрел на долговца, тот все понял и бочком приставными шагами вышел из дверей комнаты, отошел на несколько метров, тем не менее не закрывая их. Сахаров продолжил, понизив голос: «Признаться, мы посылали наших сотрудников и несколько сотрудников Долга за этим документом, но, к сожалению, все как-то неудачно сложилось: сначала эти зомбированные вояки, потом толпы снорков, а на подходе еще и подвижный пояс аномалий. Впустую потеряли много людей и вернулись ни с чем. Нужны были одиночки, поскольку большая группа людей была слишком заметна, и агрессия окружающей среды возрастала квадратично. В общем, как, возможно, вы заметили, большие группы людей, как правило, несут большие потери, в то время как одиночки, такие как вы, Бобр, могут пройти незамеченными и не возмущая пространство Зоны, – профессор, видимо, был взволнован и по этому поводу эмоционален. – Вы знаете, я всегда ищу возможности поговорить с такими, как вы, сталкерами, так сказать, полевиками, которые могут сообщить нам иногда больше, чем куча дорогостоящей аппаратуры, – Сахаров осмотрел Егора с ног до головы и как будто бы только сейчас обнаружил притороченный к поясу узел. – Да, кстати, а что это у вас на поясе? Не похоже на стандартное снаряжение?

Бобр, поглощенный приемом, забыл о притороченной голове излома.

– А-а-а, это вам подарок, – ответил сталкер, широко улыбаясь.

И собрался уже было распаковать гостинец на алюминиевый складной столик.

– Э, нет, товарищ сталкер, не торопитесь, – встревожено поднял ладонь профессор, завидев разводы крови на тряпье. – Для таких образцов у нас есть специальная лаборатория. Пройдемте.

С этими словами он встал и направился вглубь бункера, сталкер поспешил за ним. Яйцо прошел с ними немного, потом буркнул что-то в переговорник и остался стоять на месте. Они прошли вниз по металлической лестнице, потом по освещенным коридорам со множеством металлических дверей с круглыми окошками, затем спустились еще на один ярус и вошли в ближнюю правую дверь с иллюминатором.

– Валерий Степанович, к вам гости, – крикнул Сахаров, – стоящей в углу фигуре в белом халате с наушниками в ушах.

Фигура развернулась, ею оказался гладко выбритый еще молодой человек среднего роста и телосложения с пытливыми карими глазами и капельками пота на лбу.

– Здравствуйте. Валерий, – протянул он руку сталкеру.