Я — сверхчеловек, сын Командующего и сам Командующий. Моим словам не поверят, размышлял Кирилл. Если они Навиры, живущие где-то здесь…

— Ни один Навир не будет водить дружбы с псами Границы! — вновь выплюнул молодой мужчина. — Не важно, что Вам там сказали, давайте!..

— Какая у того Навира способность? — прервал своего товарища «вожак».

Его слова так и говорили: удиви меня и я поверю всему, что ты скажешь.

Если они отсюда…

— Нейтрализация, — назвал Кирилл способность Альты.

И только тот, на кого он все это время смотрел, понял, о чем шла речь. Мужчина шумно выдохнул и потер глаза. Он знал, что скрывалось за названием этой силы, и никак не ожидал про нее услышать. В этом Кирилл не сомневался.

— Ее зовут Альта. Она дочь Таи. Вы знаете, кто это?

— Знаю, — сказал мужчина, жестом руки приказывая остальным разворачиваться и уходить. — Ты знаком с Таей?

Кирилл покачал головой, наблюдая за тем, как группа Навиров быстро от него удалялась, оставляя своего главного наедине с «главным псом Границы».

— Она мертва?

— Насколько я знаю, да. И уже давно.

— А ее дочь… Альта, так? Где она сейчас?

— Должна быть на Западе. Создает лучший для всех нас мир.

— Значит, это о ней писала Ева, — скорее для себя, чем для Кирилла, произнес Навир. — Мы пришли за жизнью Командующего, чтобы отомстить за души всех наших братьев и сестер только душой одного Стража. Так получилось, что ты — его сын, а я был знаком с матерью твоей подруги-Навира.

— Ева бы назвала это Судьбой, — горько усмехнулся Кирилл.

— «Мы все связаны. Даже если мы еще не встретились друг с другом, даже если наши пути пересеклись лишь на секунду, даже если мы, не обратив внимания, прошли мимо друг друга, мы связаны. Наши Судьбы переплелись, стоило нам только сделать первый вдох в Новом мире». Так Ева сказала мне много, очень много лет назад. Тогда это меня насмешило, — признался мужчина. — А теперь мне смеяться не хочется. Если мир, который дочь Таи пытается создать, будет создан, мы с тобой в нем врагами не станем. Жизнь Командующего Севером была ценой мира между «твоими» и «моими». Таково было условие Евы. Я это условие выполняю, а твой отец стал этой ценой. Надеюсь, ты не станешь разрушать мир, поддавшись эмоциям и желанию отомстить.

— Не стану, — уверил его Кирилл. — Надеюсь, что в будущем мир станет намного лучше.

— Мы желаем одного и того же.

Когда он остался один, то небо уже начало темнеть. На Севере всегда темнело раньше, к этому все привыкли. Но благодаря этому вспышка от выброшенного в неба столпа огня была видна за много километров от столицы самого холодного в стране Округа. Столица была зачищена.

Граница одержала победу.

Столица Центрального Округа.

Судьба способна играть в жестокие игры и всегда выходить из них победительницей. И если бы два года назад Марат хорошо все обдумал, то сейчас бы ему не пришлось лежать на холодной земле, смотря на плывущие по серому небу грозовые тучи. Сильные ветра сгоняли их в одно место, будто специально собирая их именно над ним: беспомощным и жалким. Отчего-то в голову пришла мысль о том, что лучше бы он хоть раз в жизни попробовал курить. Может, втянулся бы и сейчас, на последнем издыхании, одна-другая затяжка упокоила бы его колотящееся из последних сил сердце. Умирать совершенно не хотелось. Но он чувствовал, как жизнь вытекала через рану в его груди, и речь шла не о крови, пропитавшей форму, а о «душе», покидающей тело. Становилось холодно, но вовсе не из-за низкой температуры. Ему даже зимой было тепло, чему Марта всегда завидовала. Холодно было из-за страха. Животного, присущего всем живым существам.

— Ева говорила…

Девочка присела рядом с ним на корточки и неуклюже провела рукой по его мокрым волосам. Это прикосновение Марат уже практически не почувствовал. Он не чувствовал пальцев на ногах и руках. Голова стала такой тяжелой, что повернуть ее в сторону прибывших у него не хватило сил. Когда серое небо от его взора закрыло обеспокоенное лицо рыжеволосой девчушки, так раздражавшей своим несносным характером Яна, Марату захотелось засмеяться. Но и на это у него уже не было сил.

Он заметил синий оттенок одежды, в который она была одета. И тут же промелькнула мысль об офицерской форме, которая в данный момент была и на нем.

— Командующий Шоров… — произнесла Альта, хмуря брови и приоткрывая рот в безмолвном беспокойстве.

Найти нужных слов она так и не смогла.

— Ева говорила, что Якоб и Альта стояли рядом с умирающим Маратом. Но Ева никогда не говорила, что Якоб и Альта станут теми, кто убьет Марата.

В голосе Евы послышались нотки раскаяния. Будто девочка винила себя за то, что этот день стал таким, каким она его и предсказывала.

— Мы ничем не можем помочь?

— Мы не должны помогать, — жестоко отрезал Якоб.

Он и в самом деле не собирался ничего делать. Даже смотреть на лежащего перед ним мужчину было невыносимо. И не из-за ненависти, которая определенно была, а из-за ноющего в груди чувства печали. Он знал, что этим их встреча и завершится. Но где-то глубоко в душе он надеялся, что у них будет немного времени на разговор о том, что произошло в прошлом и что случилось не так давно.

Из-за слов Якоба Марат издал непонятный звук. Это должен был быть смешок, но получился он каким-то надрывным и булькающим. Через секунду из уголка его губ потекла красная струйка крови, скатившаяся по подбородку и пропавшая где-то у ворота формы. Глядя на него, Якоб вспоминал те дни, когда они были по-настоящему равны: имели одинаковый статус, носили одну и ту же форму, не отличавшуюся даже званием на погонах. В то время никто из них не думал о каком-то далеком будущем, а жил настоящим, наслаждаясь каждым моментом, проведенным вместе.

— Ева?.. Ну скажи же…

Альта перевела свой взгляд на сидящую напротив нее девочку. Та продолжала гладить Командующего по голове уже более уверенными и твердыми движениями, но все еще по-детски нелепыми. Словно она играла с безжизненной куклой, не способной реагировать на чьи-то прикосновения. На ее лице не было никаких эмоций, но Альта понимала, что ребенок грустил. По-взрослому, а не так, как это делают дети. Все же, несмотря на маленькое тело, Ева ребенком уже давно не была.

— Ева видела, что Марат сегодня умрет. Ева ни разу не видела спасения Марата. Марат поступил глупо, помогая тем детям.

Значит, он получил эти ранения, помогая кому-то?..

— Нам нужно просто отнести его на Базу. Или найти врача, — продолжала Альта попытки образумить окружающих и недовольно посмотрела на своего спутника. — Якоб!..

— Он знал что произойдет, если выйдет сегодня за пределы Базы, — произнес мужчина. — Это его идиотский выбор.

— Так ведь…

— Аль-та, — протянул Марат по слогам ее имя.

— Командующий… — отозвалась на его зов Навир, крепче сжимая его руку.

Теперь Шоров начал понимать, почему в течение двух лет знакомые ему Стражи оплакивали эту девушку и до конца не приходили в себя. Она была именно такой, какой ему ее описывали: преданной. Это то качество, которого многим из них не хватало. Даже ему. Если бы он только был верен своим близким, а не чужим идеалам, то сегодняшний день ничем бы не отличался от тысяч предыдущих. И те, кто был ему дорог, были бы намного счастливее, нежели сейчас.

— Я… Ка-ажется, обещал п-повысить тебя в з-зва-ании по в-возвраще-ению…

Марат говорил из последних сил. Его глаза были закрыты, на лице нельзя было увидеть ни единой эмоции. Жизнь вот-вот должна была его покинуть и это понимали все. И Якоб, смотрящий на серое небо. И слепая Ева, гладящая Шорова по голове. И Альта, продолжавшая сжимать его руку в своих ладонях.

— Н-но в-вроде бы мы д-дого-оваривались н-на К-канди-дита…

— Негоже Навирам в Кандидатах ходить. Вы так не думаете? — улыбнулась девушка, не испытывая к Шорову негативных чувств.

К Рытову, которого она, если вспомнить, никогда вживую не видела, да, она испытывала ненависть. К отцу Кирилла, который, как ей теперь казалось, был не таким уж и плохим, она чувствовала легкую неприязнь. Она искренне ненавидела всех Юрбитов, посягнувших на жизни простых граждан. А вот Марата она отчего-то жалела. Возможно, причиной тому была его располагающая к себе внешность. Еще, конечно, возможно, причина была в том, что Шорова она считала хорошим, справедливым и добрым Командующим, поддержавшим ее перед экзаменом. И отправившим на Юг, обещая после сделать Кандидатом Третьего Класса.