— Миша… Миша! Как ты могла! Ты любишь его? — с ужасом спросила Маришка, падая со мной рядом и обнимая меня.

— Люблю! Я не знаю, как это случилось! А он… Он говорил, что любит меня! Врун! Как он мог? Зачем, Маришка? Зачем?! — закрыв лицо ладонями, кричала я. Меня охватила истерика.

Фредрик убил меня. Он сделал все, чтобы влюбить меня в себя, и его жестокость и ложь раскололи мое наивное сердце. Как он мог? За что? Неужели я была для него всего лишь очередной мишенью? Трофеем?! Он не любил меня. Он просто смеялся надо мной. Над глупой истеричной девчонкой!

Маришка все твердила мне: «Как ты могла, Миша! Как ты могла!» и этим только распаляла очаг боли, бушевавший ко мне.

«Ненавижу тебя, Фредрик! Сукин сын! — кричала я в душе. — Я не хочу любить тебя! Никогда! Ненавижу!».

— Моя маленькая бедная девочка! Не нужно было говорить тебе! Какой же он подлец! — возмущенным тоном причитала моя сестра, а затем добавила: — Скажи мне, только честно, между вами что-то было?

«Что? Она спрашивает, не спала ли я с ним?» — с неловкой насмешкой над ее глупым бестактным вопросом подумала я.

— Нет, нет! Никогда! — горячо прошептала я. — И не нужно повторять мне это! Как я могла! Не знаю! Но я убью его! Сейчас же! Когда ты улетаешь?

— Сегодня в шесть вечера. — Сестра удивленно посмотрела на меня. — А что?

— Я улетаю домой! В Варшаву! Но сейчас… Я скоро приду! — И, поднявшись на ноги, я бросилась вон из номера Маришки, из отеля, и побежала к офису Фредрика.

Фредрик спал с Марией. Нет, он не просто с ней спал! Он ее обесчестил! Ну и что? Да мне было плевать на это! Мне было абсолютно все равно, что он ее обесчестил! Но он спал с ней! Он занимался с ней любовью! С моей родной сестрой! А потом, когда он узнал о том, что в Оксфорд приехала я, ему в голову пришла забавная идея: сделать меня следующей жертвой из клана Мрочек!

Вскоре я немного успокоилась и перешла на шаг: направляясь к офису Фредрика, я представляла, как он ходит по своему кабинету, такой довольный, и думает, что я в его власти и послушно ожидаю его приезда, и только и ждет момента, чтобы соблазнить меня. Как я раньше не догадалась об этом? Он сказал, что не будет спать со мной до тех пор, пока мне не исполнится сто лет, а сам купил большую кровать!

«Как я могла быть такой слепой? Приняла его обман за чистую монету! За любовь ко мне! Нет, Фредрик! Я не позволю тебе использовать меня! Пусть я всего лишь девятнадцатилетняя дура, но не позволю тебе это!» — с огромным желанием страшной мести думала я, шагая к нему.

***

Зря Миша говорила, что я был несправедлив к смертным. Как можно уважать мерзость? В данный момент, сидя в своем кабинете, я уже второй час втолковывал в голову моего клиента — старого подагрика, что он, конечно, мог оставить все свое состояние любимому бульдогу Ранкэ, но снова и снова напоминал ему о том, что у него был не только бульдог, но и родные дети, и что бульдогу требовались лишь вкусная еда и уход, а детям — деньги, чтобы достойно прожить жизнь и продолжить бизнес отца. Причиной такого сумасшествия было то, что сын этого старика женился не на той, что выбрал для него отец, а дочь родила внебрачного ребенка от безработного пианиста.

«Старый, тупоголовый, моральный урод!» — с неприязнью думал я, наблюдая за тем, как клиент брюзжал слюной и в сотый раз настаивал на том, чтобы я оформил и заверил завещание в пользу его собаки. Я мог бы легко это сделать и отделаться от него, но помнил дурацкую любовь Миши к смертным и хотел рассказать ей о том, какое доброе дело я сделал, несмотря на свою неприязнь к ним. Но старик-скряга был непробиваем. В итоге, после двух часов бессмысленных уговоров я сказал, что отказываю ему в своих услугах.

— Как это отказываетесь? Да кем вы себя возомнили? — вскипел старик и хлопнул кулаком по моему столу. — Да я закрою вашу контору!

— Освободите мой кабинет, — холодно ответил ему я.

— Никчемный адвокатишка! Юристишка! — бормотал подагрик себе под нос, выходя из кабинета и нарочно громко стуча своей тростью по полу. — Я ему покажу! Ишь, перечить мне вздумал!

Когда дверь за ним закрылась, я облегченно вздохнул: этот идиот потрепал даже мои стальные нервы. Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза: работа испортила все мои планы с Мишей, и я был зол на себя за то, что должен быть рядом с возлюбленной, а вместо этого вынужден был сидеть в кабинете или бегать по судам, из-за одного придурковатого клиента, который подал на развод, затем забрал заявление, потом вновь подал на развод и за это время завел трех молоденьких любовниц, и теперь, когда у него не было никаких шансов забрать себе детей, он прибежал ко мне и, стоя на коленях, умолял помочь ему. И почему я всегда защищаю только негодяев?

«Как там сейчас Миша? Наверно, сидит на лекции и хмурится. Но потом она придет домой и позвонит мне. Как же хочется услышать ее звонкий голосок!» — При этих мыслях я невольно улыбнулся.

— Мисс, куда вы? К нему нельзя без записи! — вдруг раздался возмущенный голос моей секретарши.

Дверь резко открылась, и в кабинет вошла Миша.

«Она здесь… Но что с ней? У нее такое мрачное лицо, словно опять кто-то умер!» — удивился я, вставая с кресла и подходя к ней.

— Все в порядке, миссис Нейтман, это моя девушка, — сказал я секретарше, зашедшей за Мишей.

Миссис Нейтман извинилась и закрыла за собой дверь.

Я нахмурился: по красным глазам Миши было понятно, что она недавно плакала. Но ее лицо было непроницаемым, а глаза презрительно сужены и кусали меня взглядом.

— Что случилось? — обеспокоился я ее странным видом.

— Ты спал с Марией, — тихим злым голосом сказала она.

У меня прервалось дыхание: она знала? Кто ей рассказал? Черт, это должен был сделать я и никто другой!

«Миша все знает… Нет, она не знает правды, а знает извращенную ее версию. Дерьмо… Какое дерьмо! Теперь она ненавидит меня. Нет, только не это. Нет, Миша! Этого не должно было случиться!» — вихрем пронеслось в голове.

— Миша, послушай… — Я протянул к возлюбленной руку, но она ударила меня по ней.

— Не прикасайся ко мне! — зло прошипела она.

— Я хотел сам рассказать тебе об этом, но…

— Ты спал с Марией? — перебила она меня высоким истеричным тоном, и ее губы дрогнули.

— Да, я спал с ней. Но ты должна знать…

— Тогда зачем? Зачем ты так поступил со мной? Ты всегда был рядом, заботился обо мне, утешал, говорил, что любишь!

— Но я действительно люблю тебя! — с отчаянием сказал я, вновь пытаясь прикоснуться к ней.

— Замолчи! — прошипела Миша, сжав кулаки. — Надоело! Надоело слушать твое гадкое, отвратительное, пошлое вранье! Ты делал все это, а на самом деле просто хотел переспать со мной! Ты собираешь трофеи? Да?!

«Что она несет! Какой бред! Как извращенно она восприняла это! Какой откровенный бред она себе придумала!» — ужаснулся я ее словам.

— Это не так… — твердо начал я.

— Боже, как я обманулась в тебе! — воскликнула Миша и взвизгнула, когда я прикоснулся к ее щеке. — Не трогай меня!

— Миша, любимая, я спал с ней, но все было не так, как тебе рассказали! — попытался оправдаться я: я должен был это сделать! Как же она заблуждалась!

Ну почему я не рассказал ей сам? Почему понадеялся на время! Идиот! Я сам все разрушил!

— Значит, все вокруг ошибаются, а ты нет? — насмешливо бросила она. — Ты спал с моей сестрой! И как после этого ты посмел чего-то хотеть от меня?!

— Потому что я люблю тебя! — воскликнул я, невольно повысив голос.

— Да как ты смеешь говорить мне это!

— Я люблю тебя! И ты это знаешь!

— Лгун! Бессовестный лгун! — завизжала Миша, и из ее глаз покатились слезы. — Не хочу тебя больше видеть! Никогда!

— Ты даже не даешь мне все тебе объяснить!

«Она уходит от меня? Это что-то страшное… Нет, я не верю!» — лихорадочно подумал я, не веря в происходящее.

Миша закрыла лицо ладонями и пошла к двери, но я не мог отпустить ее. Я схватил ее за руки, повернул лицом к себе и прижал к своей груди.