Зал был вне себя от восторга: мужчины кричали, свистели, топали ногами. Как стадо баранов, увидевших сочную зеленую травку.

Девушки поднялись с пола и принялись посылать в зал воздушные поцелуи.

Несмотря на довольно «горячее» выступление чешек, я не почувствовал никакого эротического накала — слишком разнузданными и «грязными» были эти смертные, да и я никогда не имел к смертным женщинам физического влечения, ведь это было бы извращением. Но я тоже похлопал, посвистел и остался доволен приятно проведенным вечером.

А Брэндон… Мне даже показалось, что у него были очень далеко идущие планы на девушку, на которую он глазел весь этот вечер. Его лицо не переменило своего выражения, словно он был без ума от той девицы и желал остаться с ней наедине. Он поманил ее пальцем, и девушка, в чем осталась, подошла к нему.

— Ты звал меня, красавец? — томным голосом спросила она, положив свои ладони на плечи Грейсона.

— Говори по-чешски, — ответил ей Брэндон. — Ты просто восхитительна, и у меня к тебе есть заманчивое предложение.

Девушка уселась на его колени, а он стал гладить ее длинные волосы.

— Какое предложение? — игриво спросила она.

«Он хочет затащить ее в постель?» — поразился я. Мне казалось, что так оно и было: он был сам не свой, а его глаза лихорадочно блестели.

Я не ошибся: Грейсон прошептал девушке, что желает ее.

«Что за извращение!» — пронеслось в моем мозгу.

Я слышал о том, что некоторые вампиры иногда развлекаются со смертными, но никогда не думал, что Брэндон был из их числа. А ведь по пути в клуб он сказал, что смертные женщины для него — второй сорт.

Брэндон и чешская девица поднялись с кресла: девушка обещала показать ему свою гримерную.

— Не жди меня, — сказал мне Грейсон, и они скрылись за поворотом, ведущим за сцену.

«Как странно: он влюблен, но в тоже время спит с другими женщинами. Хотя нет: он не позволяет своей влюбленности командовать собой, как это было со мной в Оксфорде. Каким жалким я был! Я был половым ковриком Миши, а она с удовольствием вытирала об меня свои ножки» — подумал я, оставшись один.

Но я знал, что никогда не прикоснусь ни к одной женщине, если, конечно, Миша вдруг не ответит мне взаимностью. Да и это вряд ли: я не стал бы спать с ней, пока ей не исполнилось бы сто лет, иначе, чувствовал бы себя извращенцем. Мне от нее нужен был не секс — мне нужно было, чтобы она была рядом, чтобы она и я были «Нами». Мне всего-то нужно было целовать ее губы и ручки, гулять с ней, держать ее за руку, обнимать. Вот и все. Я люблю ее.

«Опять накатывает это дерьмо. Как с ним бороться? Я уехал от нее, у меня нет ни одной ее вещи или вещи связанной с ней, я сижу в стриптиз-клубе, вокруг меня ходят почти обнаженные девушки, а я думаю о Мише!» — со злостью подумал я.

— Привет. Скучаешь? — вдруг услышал я женский голос рядом с собой.

Я очнулся от своих мыслей: передо мной стояла девушка, которую я принял за Мишу. Теперь, глядя на нее, я ругал себя за то, что сравнивал их. Видимо, это было искажение моего больного влюбленного разума.

— Привет, совершенно не скучаю, — ответил я и отвернулся от девицы. Я не нуждался в компании, тем более, в ее компании, а хотел посидеть в одиночестве.

Но она вдруг опустилась на мои колени, словно я был стулом.

— Кажется, я не звал тебя, — решительно сказал ей я.

— Я сама себя позвала. Я заметила тебя еще во время выступления: ты просто неотразим. Такой красивый, стильный… Настоящий мужчина. — Она стала водить указательным пальцем по моему лицу.

Сначала я хотел сбросить ее с колен, но потом подумал: почему бы и нет? Не спать же я с ней собираюсь, а пообщаться с этой девчонкой можно. Я не хранил Мише верность — я ничего ей не должен: она мне не невеста и даже не девушка. Она и знать меня не хочет. Так почему бы и нет?

— Я тоже тебя заметил, — с усмешкой сказал я наглой чешке. — Ты чудно танцуешь, эльфийка в белом.

— Спасибо, — улыбнулась она. — А мне нравится твой костюм: в нем ты такой сексуальный. Люблю строгие костюмы.

— Даже так? — усмехнулся я, подумав: «Конечно, любишь, ведь дорогой костюм всегда указывает на наличие денег».

Девушка положила мои ладони на свою талию.

— У тебя ледяные руки… Но я могу согреть их, хочешь?

— Нет.

— Уверен? — Она поцеловала мое ухо.

— Уверен.

— Так я тебе и поверила.

— Как тебя зовут? — спросил я, решив продолжить игру.

— Аранка, — прошептала она.

— Сколько тебе лет, Аранка?

— Это важно?

— Для меня да: а вдруг меня посадят?

— Не волнуйся, не посадят: мне даже не двадцать.

— Сколько?

— Некрасиво спрашивать у девушки ее возраст, — рассмеялась Аранка.

— Ну, хорошо. Как давно ты танцуешь стриптиз? — поинтересовался я.

— Около трех лет. Мне очень нравится моя профессия, потому что, благодаря ей, я зарабатываю много денег.

— Твой муж знает о том, что ты сейчас со мной?

Этот вопрос словно отрезвил ее: она оторвалась от моего уха и с удивлением посмотрела на меня.

— Откуда ты знаешь, что я замужем? — нахмурилась девица.

— Когда человек долго носит обручальное кольцо, а потом снимает его, на пальце остается гладкий белый след, — спокойно объяснил ей я. — Как у тебя. Твой муж вообще знает о том, чем ты занимаешься?

— Какое тебе до этого дело? — рассердилась девушка. — Я могу спать с кем хочу!

Это прозвучало таким обиженным тоном, что мне стало смешно.

— А как же клятвы верности у алтаря? — усмехнулся я.

— Послушай, какая тебе разница? Ты хочешь меня или нет? Я не прошу у тебя много денег! Для тебя почти бесплатно! — громким шепотом сказала она, обхватив мое лицо ладонями.

— У меня есть принцип: я не сплю с замужними женщинами, — сказал я, отводя ее руки от моего лица.

— Да ты просто жмот, вот и все! — Девица слезла с моих колен. — Жалко триста фунтов? Козел!

— Ты столько не стоишь, — спокойно ответил я.

— Козел! — повторила она, схватила мой стакан с виски, отпила глоток, а остальное намеревалась выплеснуть мне в лицо, но я предупредительно покачал головой. Девица взвизгнула, бросила стакан на пол и убежала.

Я от души рассмеялся: вот это развлечение! Бедная девчонка! Я так унизил ее своим отказом!

«Но пора заканчивать этот фарс и выметаться отсюда» — подумал я, поднимаясь с кресла, но тут ко мне подбежала девушка, с которой ушел Брэндон.

Она была вне себя от злости.

— Отлично, что ты еще здесь! Где твой поганый друг? — набросилась она на меня.

Ее бестактные фразы заставили меня слегка опешить, но затем усмехнуться: наверно, эти девицы приехали не из Чехии, а из самого ада.

— Что случилось, детка? — игриво спросил я.

— Что случилось? Мы с ним закрылись в моей гримерке, стали целоваться, а он все дергал меня за волосы и говорил: «Гадюка! Гадюка»! Я сказала ему, что я не гадюка, а ласковая беззащитная эльфийка, а он схватил меня за плечи, сказал: «Да, ты не она. Ты просто шлюха», и сбросил со своих колен на пол! И ушел! Негодяй! Мерзавец! Сукин сын! И, между прочим, я сильно ударилась локтем!

«Так Грейсон ушел? Интересно, почему он оттолкнул ее? Он ведь так пожирал ее глазами» — полный удивления, подумал я.

— Ну, а от меня, что ты хочешь? — поинтересовался я у разъяренной девицы.

— Я могла выбрать любого мужчину, но выбрала его! За мое потраченное на него время он должен мне восемьсот фунтов!

Я молча достал портмоне.

— Ты принимаешь карточки? — решил подразнить ее я.

— Смеешься? — воскликнула девушка. — Только наличные!

Достав из портмоне восемьсот фунтов, я засунул их за корсаж ободранного платья чешской фурии, и она вздрогнула, когда мои пальцы коснулись ее груди.

— Вот, и возьми эти триста фунтов и передай их Аранке, — сказал я, снова засунув деньги ей за корсаж. — И передавайте горячий привет своим мужьям. — Я обошел девицу и направился к выходу.

— Мерзавец! Ненавижу англичан! — процедила она мне вслед.