— Не говори о ней, — поморщился я.

— Со мной ты ее не вспомнишь. — Элис чарующе улыбнулась.

Я открыл дверцу своего «Мустанга», усадил в него смертную, сел за руль и повел машину к дорогому ресторану, в самое сердце Лондона: я много слышал об этом заведении, но никогда не посещал его ранее.

— Почему именно этот ресторан? — спросила меня Элис, когда я помогал ей выйти из машины.

— Это тайна, — коротко ответил я.

— Но как ты сумел заказать здесь столик? Даже мне это редко удается.

Я провел пальцами по ее распущенным огненным кудрям.

Она усмехнулась и положила свои пальцы на мою грудь.

— Ты даже представить себе не можешь, с кем разговариваешь, — тихо сказал я, все же не прерывая ее действий.

— Но я тоже не Золушка.

— Давай интриговать друг друга и дальше. Никаких вопросов, никаких ответов. — Я повел даму в ресторан.

Мне не стоило трудов заказать здесь столик: я просто позвонил хозяину ресторана, который был одним из моих клиентов, и он был рад оказать мне услугу.

Мы сдали свои пальто в гардероб и вошли в зал. Людей было немного, и это было даже удобно. Я усадил Эллис на красивый резной стул, сел напротив, и к нам тут же подскочил официант. Мне было абсолютно наплевать, что заказывать, все равно я не собирался ничего есть, поэтому предложил сделать выбор Элис, тем самым, отдав в ее руки бразды правления сегодняшним вечером. Пусть думает, что выиграла: завтра я не вспомню об этом и расстанусь с ней сразу же после этого ужина.

— Ты заказал здесь столик специально для меня? Значит, вечер обещает быть приятным, — с озорной улыбкой сказала бизнесвумен.

— О, да. Вечер будет весьма интересным, — усмехнулся я.

— Что будешь пить?

— Кровь, — пристально глядя на собеседницу, ответил я.

Она усмехнулась и прикусила губу, должно быть, думая, что я продолжал играть в ее дурацкую игру.

— Боюсь, здесь ее не подают, — с чарующей улыбкой сказала смертная.

— И ты даже не спросишь, не псих ли я? — Я криво усмехнулся. — А вдруг я кровожадный маньяк?

— Если ты маньяк, я готова стать твоей жертвой, но у тебя ничего не получится: я не сдамся так просто, — ответила на это Элис. — Я роза, но у меня есть не только нежные лепестки, но и ядовитые шипы, поэтому смотри не поранься.

— Не люблю розы, — сказал я. — Они слишком крикливы.

— Да, они очень яркие, а ты не любишь яркость? — улыбнулась моя дама.

— Я суровый сын Севера. Я швед, и этим все сказано.

— А я никогда бы не сказала: у тебя даже нет акцента. Но ты совсем другой, не похож на английских мужчин: они слишком чопорные, а ты… В тебе чувствуется сила: грозная, холодная, манящая. Ты редкий экземпляр: в наше время трудно быть джентльменом.

— Кто сказал, что я джентльмен?

— Я наблюдательна.

— Нет, ты просто льстишь мне: джентльменство умерло тогда, когда и женская стыдливость.

— Ты считаешь, что только у мужчин есть право делать первый шаг?

— Я считаю, что мир перестал быть нормальным. Например, я сижу с тобой в дорогом ресторане, хотя не чувствую к тебе ни капли уважения или симпатии, но тебя это не отталкивает, а ведь будь у тебя хоть немного гордости, ты давно взяла бы бокал и вылила мне в лицо воду.

— Ты плохо меня знаешь: я никогда не сдаюсь. Никогда, Фредерик, — серьезно сказала Элис

— Это похвально. Так какое вино ты закажешь? Что касается меня, я уже рассказал тебе о моих предпочтениях.

***

Мне казалось, что вчера я выплакала все слезы, но легче мне не стало: я знала о том, что Фредрик был где-то в Лондоне, совсем рядом. И, может быть, не один, а с той рыжей нахалкой. Я больше не могла находиться в Лондоне и отчаянно хотела уехать, но Мэри уговорила меня остаться еще на денек и пообещала завтра утром лично посадить меня на автобус до Оксфорда. А сегодня Гарри вел нас в ресторан. Я прекрасно понимала, что брат Мэри хотел произвести на меня впечатление, но у него не было никаких шансов — я не могла полюбить человека. К тому же я даже не воспринимала Гарри как мужчину — он был просто братом Мэри, и я шутила с ним, подтрунивала над ним, называла «нудным», и вела себя, как с моими собственными братьями. На то, что я нравилась Гарри, мне было абсолютно наплевать. Даже странно, как тяжело я переживала то, что в меня влюбился Фредрик, и как равнодушно я относилась к Гарри. Гарри был человеком, а Фредрик — тем, чью жизнь я сломала… И теперь о ком думала и кого ревновала. Но я решила, что лучше буду страдать, но и виду не подам, что Фредрик мне небезразличен: слишком долго я отвергала его и слишком сильно оскорбила его любовь ко мне. Он охладел ко мне, и я должна была быть рада этому.

Вечером мы с Мэри надели красивые платья, и Гарри повез нас в ресторан: где он находился и что там будет, мы не знали, потому что брат моей подруги до конца тянул интригу. Он чересчур внимательно следил за мной, пытался шутить и даже прикасаться ко мне, как бы невзначай, но я делала вид, что не замечала этого: для меня он был пустым местом, и я не хотела щадить его чувства даже ради Мэри, тем более, теперь, когда она знала о том, что я чувствую к Фредрику что-то непонятное, но похожее на горечь… А может быть, на любовь. Не знаю.

Как тяжело разобраться во всех этих чувствах!

Мы приехали к красивому высокому зданию, на первом этаже которого, по словам Гарри, находился ресторан. Выйдя из машины (я проигнорировала руку Гарри) мы с Мэри, словно кинозвезды, пошли к ресторану, швейцар в красном мундире открыл перед нами широкие двери, и мы, сдав пальто в гардероб, вошли в зал. И вдруг я увидела Фредрика. А рядом с ним сидела рыжеволосая женщина, которая требовала от меня отказаться от него.

Я застыла. Фредрик пристально посмотрел на меня, но через секунду отвернулся к своей даме, декольте которой спускалось почти до ее пояса.

Меня охватило что-то ужасное, непонятное. Я хотела подойти к Фредрику, ударить его по лицу сильно-сильно… А потом убежать, спрятаться в комнате и разрыдаться.

— Ой, здесь Фредрик! Хочешь, уйдем отсюда? — шепнула мне Мэри, схватив меня за локоть.

Гарри бросил на меня напряженный взгляд.

«Да, конечно, уйти! Не хочу его видеть! С ней! — с отчаянием подумала я. — Нет, если я уйду, он поймет, что я ревную его, а ведь он ничего мне не обязан. Но он сидит с ней! А я что, не могу справиться со своими чувствами? Нет уж! Не позволю себе убежать! Пусть сидит здесь с этой рыжей!»

— Он еще и не один! — опять шепнула мне Мэри.

«Да, вижу я, вижу!» — Мою душу залила жгучая, почти невыносимая боль.

Вдруг Фредрик опять посмотрел на меня и кивнул мне, словно издевательски приветствуя.

«Я не один, и мне все равно, что ты это видишь» — говорил его спокойный взгляд.

Но я машинально кивнула ему в ответ.

— Все! Идем отсюда! — Мэри потянула меня за руку.

— Нет, Мэри, это прекрасное место для отдыха. К тому же, это Гарри выбрал его, — громко ответила я ей. — Ну, Гарри, и где наш стол?

Гарри повел нас к столику. Нам пришлось пройти мимо ненавистной парочки, и я еле сдержала себя от того, чтобы не взглянуть на Фредрика. Сев за столик, я, как назло, оказалась лицом к Фредрику. Это огорчило меня еще больше. Но пересаживаться было поздно: нельзя было давать ему повод думать, что его присутствие причиняло мне боль.

— Миша, ты уверена, что не хочешь уйти? Ты выглядишь взвинченной, — озадаченно спросил Гарри, глядя на меня.

«Что ты несешь? Он же все слышит!» — пронеслось в разуме.

— Со мной все прекрасно, просто я никогда не была в таких шикарных ресторанах! — быстро ответила ему я. — Я почти всю жизнь сидела дома, и такие заведения для меня — диковинка.

Мэри настороженно смотрела на меня: она видела, что я лгала и что мне было жутко неприятно находиться в одном ресторане с Фредриком, но промолчала.

— Отлично, раз всех все устраивает, давайте выпьем кофе? — вдруг встрепенулась она, ища взглядом официанта.