Между тем руки Даниила с талии перемещаются ниже. Лишь мгновение я наслаждаюсь их тяжестью на ягодицах, а потом он плотно прижимает меня к своим бедрам. От столь наглядной демонстрации его желания мое тело беспомощно выгибается навстречу. Внутри я ощущаю возрастающее требование собственного тела, умоляющего о продолжении. Спираль сладостного томления закручивается все туже. Сердце гулко колотится, шумом отдаваясь в ушах. Вместе с тем, как учащается горячее дыхание Дани, я чувствую горячую тяжесть внизу собственного живота.

Потребность прижаться к нему сильнее, впитать в себя его ошеломляющий запах, дотронуться до лица, рук, пробежаться кончиками пальцев вдоль спины, зарыться в густые темные волосы и навсегда запомнить эти необыкновенные ощущения, которые возникали во мне только когда он был рядом, становятся нестерпимыми. И вместе с тем мне отчаянно не хочется, чтобы этот миг заканчивался. Он столь прекрасен, что мои глаза внезапно наполняются влагой. Обхватываю дорогое лицо ладонями и, глядя на него изумленными глазами, не могу надышаться.

Его глаза темные и глубокие как бездна изучают меня с немым изумлением, руки замирают на ягодицах, губы коротко прижимаются к виску. От его недавней яростной атаки мой рот все еще пульсирует, поэтому даже нежное прикосновение шершавой подушечки большого пальца посылает сноп возбуждающий искр в мой одурманенный мозг.

Даниил медлит. Я вижу, как поднимаются и опускаются его темные ресницы, подчеркивая глубину его глаз, чувствую его дыхание на своем лице. Обвиваю его шею руками, почти не соображая, что делаю.

Когда его ладонь ложится на мой живот, я не могу скрыть ответную дрожь. Даниил удерживает мой взгляд, словно давая мне понять, куда ведет нас эта вспышка страсти, и медленно, но неумолимо тянет вниз бегунок молнии на моих джинсах.

В тишине комнаты наше тяжелое дыхание кажется столь оглушающим, что я даже не сразу слышу настойчивую трель звонка на своем телефоне. Когда, наконец, она проникает в мое одурманенное похотью сознание, мне хочется застонать от разочарования.

— Это мама, — шепчу я. — Я должна взять.

На короткое мгновение давление руки, уже проникшей под джинсы, усиливается, словно Даниил не желает отпускать меня. Но в следующий миг он кивает:

— Конечно, — его горячее дыхание опаляет мои губы, а рука выскальзывает из под джинсов, обставляя после себя болезненную пульсацию, которая требует продолжения.

Стыдливо застегнув молнию, на дрожащих ногах я иду в прихожую. Тупо роюсь в рюкзаке в поисках телефона, пока не осознаю, что звонок доносится из кармана пальто.

— Мам? — говорю я, стараясь вернуть голосу твердость.

— Мира, я тебя потеряла, — голос мамы доносится до меня будто сквозь закрытую дверь. Я отчаянно стараюсь уловить смысл ее слов, но он теряется. Может быть, возбуждение, которое я только что испытала, повлияло на мою способность соображать?

— У меня все хорошо, — отвечаю я.

— Уже поздно. Ты успеешь вернутся вовремя?

Еще до того, как мама успевает закончить свою фразу, мой мозг выныривает из сладостного дурмана. Я отчаянно жмурюсь, когда понимаю, с чем конкретно связано ее волнение.

— Мам, я… — пытаюсь сказать, что не приду, но потом вспоминаю, как долго родители ждали этого вечера и понимаю, что не могу отказать. — Не волнуйся, буду вовремя.

Я отключаюсь, несколько секунд отрешенно разглядывая погасший экран, потом возвращаюсь к Дане.

— Мне нужно домой, — даже не пытаясь скрыть отчаянного сожаления в голосе произношу я. — Очень нужно. Я обещала родителям посидеть с Андрюшей, чтобы они могли спокойно поужинать в ресторане.

— Андрюша? — переспрашивает Даниил непонимающе.

— Братик. Ему месяц, — при воспоминании о розовощеком карапузе, мои губы непроизвольно растягиваются в нежной улыбке. — Это первый вечер после его рождения, когда родители хотели побыть наедине.

Даня на мгновение прикрывает глаза и глубоко вздыхает. Я его понимаю. Мой взгляд опускается на его ширинку, и я непроизвольно сглатываю вмиг набежавшую слюну.

— Конечно, — он вымученно улыбается. — Я отвезу тебя.

Я отрицательно мотаю головой.

— Не нужно, — говорю я уклончиво, избегая его цепкого взгляда.

— Мне это совсем не сложно.

— Я такси вызову, — настаиваю я.

— Мирослава? — теперь в его голосе я слышу стальные нотки.

Он в два шага сокращает расстояние между нами и обхватывает ладонями лицо, вынуждая посмотреть ему в глаза. В первый миг мне хочется солгать, но я подавляю этот порыв.

— Ты сам знаешь, — говорю я смущенно, чувствуя себя маленькой, глупой и наивной. — Наши родители… Не хочу, чтобы кто-нибудь нас увидел.

— Ты предлагаешь держать наши отношения в тайне? — с недоверием спрашивает он, словно одна мысль об этом его оскорбляет.

— Какое-то время, — умоляюще заглядываю ему в глаза.

— Мира, мы же не в детском саду. Я не собираюсь прятаться, — он источает такую непреклонность, что я теряю уверенность в том, что выбрала правильную линию поведения.

— Я расскажу отцу. Правда. Не сегодня, но я расскажу, — кладу руки ему на грудь и нежно поглаживаю. — Обещаю.

— Ладно, — нехотя, но все же соглашается он.

Я счастливо улыбаюсь и целую его в губы.

Пока я вызываю такси, Даня подходит к бару и щедро плещет в стакан выпивку. Делает большой глоток из бокала и рассматривает меня со странным выражением на лице. От его харизматичной красоты, от исходящей от него силы и уверенности у меня слабеют колени. Посылаю ему робкую улыбку и подтверждаю заказ.

Такси приезжает практически мгновенно. Как раз тогда, когда я бы с радостью согласилась подождать, водитель невероятно пунктуален.

Пока я вожусь с ботинками, Даниил накидывает на себя куртку и снимает с плечиков мое пальто. Я чувствую как мне на плечи опускается теплый кашемир, а бережные пальцы высвобождают из под воротника мои волосы. От этой естественной и безыскусной заботы в душе у меня становится тепло.

Едва мы заходим в лифт, Даниил нажимает на нужный этаж и притягивает меня к себе.

— Ну, ты как? — спрашивает он тихо, бережно убирая надоедливую прядь волос, которая упала мне на глаза.

— Нормально, — поднимаю на него взгляд и неуверенно улыбаюсь.

Это не совсем ложь, но и не чистая правда. Я ведь ухожу от него, хотя больше всего мне хочется остаться.

— Что ты делаешь завтра? — этот вопрос он задает, когда мы уже стоим у машины, но никто из нас не делает попытки открыть дверь.

— Завтра новый семестр начинается. Пары с девяти утра и до трех.

— В три забрать тебя не смогу, — он недовольно морщится. — Обещал отцу пойти с ним на деловую встречу. Понятия не имею, насколько это затянется. Украду тебя на обед?

Я киваю. Его предложение отзывается в моей душе сотнями фейерверков. Лицо расплывается в неприлично счастливой улыбке и если бы не обещание маме, я бы прыгнула на Даню и попросила унести меня обратно в его квартиру.

Пока все это проносится в моей голове, он открывает дверь, но прежде чем я сажусь в салон, ласково проводит рукой по моим волосам. Мне так хочется продлить это мгновение нежности, что я, повернув голову, прижимаюсь губами к его теплой ладони.

Из горла Даниила вырывается сдавленный стон. Он порывисто тянет меня к себе и крепко целует в губы. Прикосновение совсем короткое и длится считанную долю секунды, но этого достаточно, чтобы по телу разлилась горячая волна желания.

— До завтра, Мирослава, — хрипло произносит он, усаживая меня в такси.

— До встречи.

Всю дорогу домой я еду с глупой улыбкой на лице.

Какая же удивительная штука жизнь. Час назад я страшилась того, что будет ждать меня после разговора на котором так настаивал Даниил. Сейчас же я не могу дождаться продолжения.

— Пообедаем? — спрашивает Карина, моя самая близкая приятельница на курсе. — За углом открылась новая кофейня.

— Не могу, — отрицательно качаю головой, не прекращая запихивать в рюкзак рабочие тетради и принадлежности для рисования. — Меня ждут.