Женька (ККА Нормандия, Вермайр 10 августа 2383 г.)

Планета-рай, планета-сад, с одним, но определяющим недостатком, это чёртов медвежий угол галактики в самом сердце Термина. Тупик в сети ретрансляторов кластера ипсилон, точнее ипсилон одиннадцать или Омега Дозора. За ним ничего, и до ближайшей звёздной системы почти семьсот светолет. Этакий карман между рукавами Стрельца и Персея, заполненный межзвёздным газом и пылью.

«Норма» стоит в мелководной лагуне, опустив слипы на песчаное дно. И десант и наши БТР съезжали прямо в воду. Над кораблём марево маскировочного поля, рядом с «Нормандией» под таким же полем фрегат саларианцев. Ну, ориентируясь на них, мы и сели сюда. Командовал спецами из ГОР, бодрый парень в звании капитана, с фамилией Киррахе. ГОР-овцы облазили все окрестности, сняли все планы базы и укреплений вокруг неё, все подходы и тропки. Не зря здесь три недели тусуются. По пляжу под деревьями сильно похожими на земные пальмы, одетый в штурмовую броню, туда-сюда ходил Рекс. Рядом с кроганом в сильно похожей, но своей, стоял Дроу. За спиной у обоих мужчин висели миниганы и короба с боекомплектом. На лежащем у обреза воды бревне, рядком, сидели десантницы Уильямс, с самим шеф мастер-сержантом во главе, рядом к одной из пальм прислонился Аленко. Разумные о чём-то говорили, но кроме бу-бу-бу микрофоны ничего не различали, мешал шум прибоя.

Парни Ричардса поймали на кромке прибоя местную живность, в виде странного членистоногого на длинных ножках. Абориген предпринимал вялые попытки вырваться и щёлкал при этом клешнями. Парни уворачивались, хихикая при этом. — Детский сад. — Буркнул Макс, глядя на проделки рядовых.

— Так урезонь их Акст, займи людей делом, нехер салагам дурью маяться. Что они к этому крабу пристали?

— Момент. — Ответил друг и, отойдя построил десантуру, направив их в помощь Гаррусу, занимающемуся обслуживанием Скорпиона.

— Коммандер Шепард? — Раздался рядом голос Киррахе.

— Да, капитан.

— У нас всё готово, мы готовы представить вам план операции, разработанный совместно с вашими офицерами.

— Идёмте, Ноберн, не будем заставлять подчинённых себя ждать.

Вот и штабная палатка, в ней установлен тактический стол с горящей на нём картой-схемой базы Сарена. Мигают индикаторы систем ПКО и непосредственной обороны. Видны точки двигающихся патрулей гетов и кроганов.

Карл, совместно с людьми капитана, разработал довольно детальный план штурма. Но я сказала, что штурм мне не нужен, мне нужен Сарен, остальное пусть горит огнём, и для этого я выделяю им из корабельного запаса три атомных боеприпаса. Кроган видимо услышал мои слова и сразу же подошёл к нам.

— Шепард! — Рыкнул он. — Ты не должна всё здесь уничтожать! Не сейчас…

— Ты думаешь, Рекс, я не знала зачем ты с нами полетел? Ты думаешь, что здесь на этой базе, есть лекарство от генофага, так?

— Так.

— Так вот, крокодилище, здесь его нет и никогда не было.

— Почему я должен тебе верить?

— Почему нет, я хоть раз тебе солгала или своим ребятам при тебе?

— Нет, но здесь другое. Ты Спектр Совета, а они никогда не пойдут на избавление нас от этой напасти. Им выгодно, что мы вымираем Шепард.

— Ты видел, как мы действуем с Найлусом, мы никогда не рубим с плеча и лишь тогда принимаем решение, когда оно идёт на пользу всему пространству Совета, да и не только ему.

— И что? Ты не считаешь генофаг вынужденной, но необходимой мерой?

— Я считаю наоборот, генофаг величайшая ошибка Совета.

— Хорошо, но это не объясняет твоей уверенности в том, что здесь. — И он показал рукой вокруг, — На этой базе нет лекарства и тебе придётся постараться чтобы доказать мне это! — Глухо, с едва сдерживаемой яростью проговорил кроган.

— Скажите, Киррахе, вы не находили в окрестностях базы трупов?

— Находили, Спектр. И как раз кроганов, тут водятся весьма крупные хищники, и один из них видимо напал на одного из кроганов патруля. Результат нападения измятая тяжёлая броня и труп в ней, но странно другое. То, что труп просто бросили, не забрав с собой.

— Где он?

— В соседней палатке, мы пытались вскрыть броню, но она настолько повреждена и изжёвана, что попытка оказалась безрезультатной, а тащить его на корабль мы посчитали излишним и так всё ясно с причиной смерти.

— Пойдём Рекс, посмотришь на то, какое лекарство приготовил кроганам Назара.

Мы выходим из палатки и проходим в соседнюю, там, на столе в совершенно покорёженной и измятой броне лежит мёртвый кроган.

— Шеф мастер-сержант Уильямс, воспользуйтесь своим клинком и вскройте броню. — Говорю я, подошедшей вместе с девушками Эшли. — Девчата помогите своей старшей. — Киваю я остальным.

Девчонки довольно быстро, но с жутким хрустом, разрезали измятый бронекостюм, сняли шлем, и нам открылась знакомая картина. Тёмно серая кожа с тусклыми металлическими разводами на ней и, вырезанные будто из кусков хрусталя светящиеся еле видимым синим светом глаза.

— Мать твою! — Воскликнул Аленко.

— Ну нахер, ты как знала! — Сказал Найлус.

— Что с ним? — С едва сдерживаемым омерзением спросил Рекс.

— Как что? Его излечили от генофага, попутно превратив вот в это.

— В это, это во что? — Спросил меня Киррахе.

— В хаска! — Ответила за меня Уильямс. — Знатное лекарство, от всех болезней разом. Смотрите, нет даже следов разложения.

— Это хаск? — Удивился саларианец.

— Именно. — Ответил ему Найлус.

— Хэ-хм. — Хмыкнул Кайден, потыкав пальцем в лицо мёртвого крогана. — Тут походу уже нечему разлагаться, сплошная синтетика и металл.

— Хаска? — Переспросил кроган, — Это вот в это, переделали ваших десантников на Иден Прайм?

— Именно в это. — Говорю я, — Но посмотрите, исходя из формы налобного щитка, этому парню от силы лет пять, а это значит, его уже вырастили таким.

— Так вот что Артериус нам уготовил. — Наливаясь гневом, сказал Рекс.

— При чём тут Сарен? Такими делами занимаются Жнецы. И здесь, скорее всего, разрабатывалась методика экспресс-одурманивания всех кроганов на Тучанке. Чтобы впоследствии, превратить их в армию зачистки галактики.

— А нам говорили, что разрабатывают лекарство, и ведь многие поверили и отправились сюда добровольно. Я убью его! — Проревел кроган.

— РЕКС! Рекс! — Крикнула я, ухватив крогана за наплечник, — Он такая же жертва Назары, как и те, кто сюда приехал, слышишь меня. Он уже почти превратился вот в точно такую же куклу. Но у нас есть ещё шанс вытащить его из этого, спасти, ты понимаешь меня.

— Зачем он тебе?! — Рыкнул мужчина, подтянув меня к себе. — Что толку в нём, чем он лучше всех остальных здесь?

— Назара носился с ним несколько десятков лет, обращался как с фарфоровой куклой. Помогал, лечил и до сих пор не превратил в тупую марионетку. У этого должна быть причина Рекс, и он может знать планы Врага. Зачем Назара устроил весь этот спектакль с нападениями на наши миры? С полётами на Ферос, что подарило нам Торианина и в будущем целую расу. Зачем усиливать нас перед жатвой, зачем предупреждать, ведь протеан не предупредили? Тебе не интересно узнать причины?

— А что со всеми остальными? — Глухо спросил мужчина. — Как насчёт всех остальных, кто здесь есть?

— Тут больше некого спасать, друг, все остальные лишь безвольные полусинтетические марионетки Жнеца. И это нужно прекратить, остановить пока не поздно!

Кроган посмотрел на лагуну, на залитое солнечным светом голубое небо. Внутри большого сильного мужчины плескалась боль и отчаянье. — Когда я отправился с тобой, — Тихо сказал он, — Я надеялся что смогу принести своему народу надежду на будущее, надежду, которая уже почти угасла. Ты не видела отчаянье на лицах наших женщин Шепард, когда твои дети умирают ещё до рождения и вместе с ними умирает часть твоей души. Когда ты хоронишь их, даже не сделавших первый вдох. Я готов был идти сквозь преисподнюю, сквозь всю галактику, только чтобы обрести надежду снова слышать детский смех, пусть и на развалинах, но он давал бы нам силы бороться. И только здесь я понял, что всё, во что я верил, глупый мираж, и надежды не осталось. Мне нечего предложить моим братьям и сёстрам. Мой народ обречён и даже Торианин не сможет нам помочь, так как некому будет помогать. Враг уничтожит тех из нас, кто будет готов с ним сражаться, а остальных превратит вот в это. И мы исчезнем, оставив после себя лишь радиоактивную помойку, бывшую когда-то нашим домом. От нас, в отличие от тех же протеан, вообще ничего не останется.