— Это будут жрать и пить, Маха, пока не сдохнут от обжорства и водки, так, папка? — Спросил Тиррус.

— Не только, но и это тоже, сын. — Сказал Найлус. — И следи за своими словами, Тирр, а то складывается ощущение, что ты дурно воспитан.

Старший покраснел и тихо буркнул: — Прости, папка, погорячился.

На экране же, шла жаркая дискуссия между сестрой поддерживаемой Андерсоном, ведущей и залом. Разумные обсуждали разнообразные варианты, как избежать ловушки и всё же построить-таки коммунизм. Пусть и в отдельно взятой колонии. Итог спору подвела сестра:

— Коммунизм невозможен, друзья по простой причине, для него нужны идеальные разумные, а они не идеальны и не будут идеальны никогда, поскольку такова наша природа. В первую очередь мы должны воспитывать сами себя, воспитывать в ограничении своих низших потребностей, делая упор на высших.

— А в чём разница, что такое низшие и высшие потребности? — Спросила Диана.

— Низшие потребности, это еда, питьё, секс, вещи и развлечения, высшие, это любознательность, творчество во всех его проявлениях, желание трудиться, учиться и познавать себя и мир вокруг, желание воспитать из своих детей, таких же исследователей и тружеников. И когда мы изменим себя настолько, что скатывание в гедонизм большей части общества станет невозможным, мы сможем построить что-то похожее на коммунизм, хотя и не до конца. Ограничения всё равно необходимы, дабы не провоцировать…

— Это очень сложная задача, может потребоваться много времени для её решения. — Сказала ведущая и её поддержал гулом весь зал.

— А мы что, куда-то торопимся? — Спросил её Андерсон.

— Действительно, про это-то я и забыла. — Сказала Диана и её щёки тронул румянец. — А скажи, Жень, вот Великое Единение раздало капсулы бессмертия всем без исключения, и что, все стали бессмертны?

— Нет, не все.

В зале прошелестел дружный удивлённый вздох.

— Не все?!

— Нет, конечно! Просто, всем без исключения дали шанс на бессмертие, а вот воспользуешься ты им или нет, зависит только от тебя. Будешь стараться, будешь честно трудиться и учиться, будешь расти над собой и вечность твоя. А если превратишь себя в животное или того хуже в зверя, то зачем ты Единению. Нам такие не нужны, так что, отправишься на ту сторону, и пусть Вершители решают, чего ты достоин. И достоин ли вообще хоть чего-нибудь… — Сказала Женя.

— Страшный суд прямо здесь. Справедливо и правильно. — Сказал из зала О’Рейли. — А скажи, Джейни, вот я простой фермер с Беккенштейна, я достоин бессмертия?

— Скажи, Дон, как часто ты бездельничаешь? — Ответила ему Шепард.

— Дык, некогда мне бездельничать, это же ферма, там работы полным-полно! Вот сегодня я своих детей привёз на Цитадель только потому, что доставлял груз фруктов на продажу. Ото всех наших фермеров с восточного побережья. Мы по очереди летаем. И после шоу, сразу же полетим обратно домой, там работы полно. — Ответил мужчина.

— Дон, такие люди как ты, основа любого народа. Так что, как надоест фермерствовать, обращайся, я тебе найду применение. Думаю, с твоим умением трудиться ты достигнешь успеха в любом деле, если постараешься. — Сказала Шепард.

— Ловлю на слове! — Крикнул мужчина и широко улыбнулся.

— Да, кстати, — продолжила ведущая, — а кем работает, герой нашего мира? Ведь ты же работаешь, так ведь, Жень?

— Да, конечно работаю. — Сказала сестра.

— И кем? — крикнул Донован из зала. — Чем занимаешься, Джейни?!

Сестра чуть смутилась, на её щеках появился румянец.

— Скажи им, дочка. — Поддержал её Дэвид.

Женя огляделась и тихо сказала: — Я учитель младшей школы.

— Что?! — Удивилась Диана. — Величайший воин нашего мира, простая учительница в детском саду?!

— Да. — Смущённо улыбаясь, ответила Женя.

— А что, я бы с величайшим удовольствием доверил тебе своих детей. — Крикнул Дон. — Думаю, уж ты их чему дурному точно не научишь, Джейни. Сама храбрец и трудяга, и дети у тебя, наверное, такие же.

— Её зовут Евгения, мистер О’Рейли. — Сказала ему Диана.

— Когда она в компании с Дэвидом вытащила, мою слегка поджаренную жопу с Висса, то была Джейни Шепард. Лиса Патрикеевна с «Нормандии». Мне, какая она классная, парни на «Бородино» все уши прожужжали. Так что для меня она навсегда Джейн. — Сказал Дон.

— Рада видеть тебя, старшина, живым и здоровым. — Сказала Шепард.

— И я тебя, Валькирия. Ты давай там, не погибай больше и если что, нас зови. Мы всяким разным, махом головёшки поотрываем ибо нехер. В остальном же, прилетай к нам в гости, мы тебя как родную встретим. — Сказал фермер.

— Ловлю на слове. — Вернула ему Женька.

Денис Шепард (Мендуар, «Логово рыжих» 10 июля 2417 г. День.)

— Ну что там? Где все? — Прошептал ему в ухо брат. — Дися?!

— Тихо всё, ща, дядька Найлус и деды улетят в Гагарин как и хотели, тогда и приступим. — Ответил он.

— Хе-е-е! Только нужно сразу же увезти бочонок в степи. Туда, куда пойдём в ночное. Мне Ева сказала, где сегодня будем пасти табун, э-э-эх покатаемся на лошадях, красотища! Да и так, ночное это классно, все наши идут… — Прошептал в ухо Алексей.

— Думаешь, одного бочонка нам хватит? — С сомнением спросил мальчишка. — Нас уже под три десятка набирается, это если не считать ребят из школы, те тоже собирались.

— Там всем Рокус рулит, они тоже возьмут бочонок. Ему старший брат помог купить. — Ответил Алексей.

— Лишь бы у нас всё прокатило, а то мама спалит, опять на жопе сидеть не сможем. Помнишь, как в прошлом году она нам всыпала?.. — Спросил брата Денис.

— Главное всё сделать тихо. В кладовке этих бочонков три десятка с лишним, сразу же не заметят, а потом и выяснять не станут, взял кто-то и взял. Постоянно же берут, для того и кладовая. — Ответил младший.

— Что-то мне боязно. Сам же знаешь, если мамуля что-то заподозрит, врать бесполезно. Всё едино расколет, как говорит дядька Гаррус: «До самой задницы». — Сказал старший.

— Это не дядьки Гарруса поговорка, а дяди Джеймса. Он же у нас УСБ-шник.

— Я это от Гарруса слышал? — С сомнением переспросил Денис.

— Не, это Вега так первый говорил, я сам от него слышал. Ладно, давай, пошли. Вон старшие улетели…

— Ага, а девки где? Спалят нас с бочонком, Светка не хуже мамки по заду настучит.

— Так они в студии всей бандой сидят! Я сам слышал, как они песни там пели. Пошли быстрей, пока матери в магазине, нам ещё в степи лететь. — Ткнул Дениса кулаком в бок Лёшка.

И пацаны крадучись скользнули к дверям большой общей кладовки, где стояли десяти литровые бочонки с хмельным квасом, который они собирались утащить в степь и там выпить всей большой компанией. Брать что-то крепче было опасно, так как крепкого алкоголя в замке было очень мало и взрослые легко заметят пропажу. А хмельной квас, родичи пили словно воду, благо, что спирта в нём всего-то два процента. Мальчишки легко утащили пластиковый бочонок, закрепили его на байке и пока никто не видел, улетели в сторону пастбищ семьи Тонго.

— Слушай, Лех, ты не заметил, вроде утром бочонков больше было? Или мне кажется… — Спросил Денис, направляя байк к знакомому распадку, где в кустах планировалось спрятать добычу. И ночью, когда пригонят табун, достать и сидя у костра смакуя выпить. Буквально весь молодняк, предвкушал праздник, пусть и достанется всем лишь по кружке. Только Лара Мюллер, возражала, говоря, что взрослые могут заметить пропажу, но от выпивки при этом не отказывалась. Все же остальные, вся компания их сверстников, поддерживала акцию обеими руками, да даже Диего Санчес, прилетевший вместе с Вадиком Шепардом и те, согласились поучаствовать без раздумий.

— Так может, взял кто из взрослых, или девчонки, то-то они распелись, напились, поди кваса и петь! — Хмыкнул в ухо, сидевший за спиной брат.

— Это если только Светка с Машкой, синеньким пока нельзя, как и нам. Ладно, вон наша ухороночка, ща спрячем квас и ночью… — Тихо сказал Денис, закладывая вираж.