Потом был звонок отца… и холодные тиски боли на сердце. Как, услышав новости, глухо завыл Хэм. Как плакала в голос Новерри. Как сам Тамил пытался тренировками отогнать от себя, заглушить физической болью невыносимую душевную боль утраты. В голове до сих пор не укладывалось, что они больше никогда не увидят ни братьев, ни папу Мишу… ни, главное, Женьку. Как он часто стоял ночью у окна казармы, упёршись лбом в стекло — спать не хотелось… ничего не хотелось. А за окном шёл дождь, и синие сполохи молний высвечивали мокрые дорожки на щеках юного воина…

Минул почти год… боль не ушла, нет — лишь стала глухой. И почти ничего уже не напоминало в нем того весёлого и компанейского парня, которым он был раньше. Холодный, спокойный взгляд зелёных глаз. Тихий, низкий голос и мрачный юмор.

Такими стали многие из них — почти все, кого коснулись потери при ударе пиратов. Многие друзья отвернулись от Тамила, не приняв его новый нрав. Остались лишь самые верные. Рядом шел Рокус, один из оставшихся — спокойный и невозмутимый белокожий уроженец Крамаррона, холодного и гористого мира, полного, как золотая шкатулка духов, всякими сокровищами. Половина редких ископаемых в Иерархии добывалась там. Но высокая сила тяжести и холод изменили турианцев с Крамаррона. Светлокожие, невысокие, но чрезвычайно сильные и выносливые, со спокойным флегматичным характером.

Вот и сейчас Рокус молча шёл рядом, лишь слегка морщась от жары. На середине моста стояла стайка девушек и оживлённо переговаривалась, размахивая при этом руками. На наплечных шевронах виднелась руна «один».

«Первогодки, — отстранённо подумал парень. — Кто, интересно, отпустил их такой толпой?» Обычно шумных и раздолбаистых новобранцев помногу не отпускали, здраво опасаясь, что молодёжь большими группами склонна искать на свой зад приключения. Вот и сейчас — одна из девушек вскочила на перила моста и, раскинув руки, пошла по ним. «Ненормальная!» — подумал Тамил. Свалится вниз — утонет. Пока спасатели прилетят, минуты три пройдёт, пока найдут в воде, пока достанут… точно утонет. Ведь она не умеет плавать, в отличие от них с братом.

«Ну вот, накаркал!» — девушка закачалась, неловко переступила с ноги на ногу, взмахнула руками и с писком полетела спиной в воду.

Время замедлилось — Тамил подбежал к перилам, скинул сапоги с кителем и, перебравшись через перила, под изумлённый вздох толпы, прыгнул следом. Вынырнув, огляделся и увидел девушку в паре метров впереди — в широко распахнутых зелёных глазах той плескался ужас. Сделав пару сильных гребков, Тамил, как учила сестра, поднырнул под неё, вынырнув за спиной. Слегка прикусил за шею — девушка расслабилась. Тогда юноша обхватил её правой рукой и, загребая воду левой и ногами, спокойно поплыл к берегу. «А водичка-то прохладная», — подумалось отстранённо. Девушка было снова затрепыхалась, но новый укус успокоил её. Несколько минут — и вот его нога коснулась песчаного дна реки. Проплыв ещё несколько метров, Тамил твердо встал на ноги в воде. Подхватив девушку на руки, он пошел к видневшимся рядом ступеням пристани.

На берегу собралась огромная толпа. Когда Тамил поднялся на набережную, все смотрели только на него: мужчины и женщины, старики и дети не могли оторвать взгляды от того, кто только что у них на глазах совершил невозможное. Он спас девушку, ПРОПЛЫВ при этом несколько десятков метров!.. Юноша огляделся, продолжая держать на руках спасённую — та клещом вцепилась в него и зажмурилась. Теплый ветерок обдувал мокрую кожу и одежду, с которой потоками стекала вода. «Ну вот, — подумал Тамил. — Выгляжу, наверное, как чучело».

Из толпы протолкался Рокус, с сапогами и кителем в руках. За ним шли двое спасателей в оранжевых комбинезонах. Друг с совершенно ошарашенным видом смотрел на него.

— Что это только что было, Тамил?! — воскликнул он.

— Что-что… небольшая спасательная операция. А что?

— Таамил, ты что… УМЕЕШЬ ПЛАВАТЬ?!!!

Парень улыбнулся ошарашенному другу: — Умею, Рокус. И незачем так орать!

— Невероятно! Но как?.. — прошептал тот.

— Ты же всё прекрасно видел с моста.

— Я глазам своим не верю! Когда ты прыгнул за ней, мне подумалось: вот я и лишился друга… Я решил, что ты таким странным способом удумал покончить с собой. Но то, что я увидел дальше, просто не укладывается у меня в голове… Как?! Как такое возможно?..

— Как видишь, возможно.

— Курсант! — вмешался один из спасателей. — Разрешите осмотреть пострадавшую?

— Да-да, конечно, — ответил юноша и посмотрел на всё также лежавшую его на руках девушку. Та больше не дрожала. Она смотрела на своего спасителя широко распахнутыми малахитово-зелёными глазищами. «Духи! У неё глаза, почти как у Женьки…» — подумал парень.

— Ты как? — спросил он девушку.

— Всё вроде нормально, — ответила она.

— Тогда пусть тебя осмотрят спасатели, — и аккуратно поставил ту на землю.

Спасатель отвёл девушку чуть в сторону и включил сканер инструметрона, а Тамил, поманив, Рокуса спустился на причал.

— Помоги-ка мне, дружище. Надо отжать рубаху и брюки, а то долго сохнуть будут.

— Да не вопрос, Тамэ.

Пока отжимали, прошло несколько минут… но толпа на берегу и не думала расходиться. Тамил одел сапоги с кителем и, как мог, расправил складки на брюках. Вернувшись на набережную, Тамил увидел толпу, всё так же смотревшую на него. Чуть не утонувшая девушка, увидев парня, подошла и крепко к нему прижалась.

— Как тебя зовут, красавица? — спросил Там.

— Сиррона Нотарис. А тебя? — ответила девчонка, смотря на юношу таким взглядом, что у молодого турианца закипела кровь.

— Таамилл Таанирр, — ответил он.

— Курсант! — снова влез давешний спасатель. — Вы можете ответить на несколько вопросов?

— Задавайте, сэр, — сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, ответил парень.

— Как вас зовут, господин курсант? И откуда вы?

— Моё имя Таамилл Таанирр, и я с Мендуара.

— С «Пиратской могилы»!.. — раздались голоса вокруг.

— Скажите, вы и вправду умеете плавать?

— Ну, вы же все это видели! Да, я умею плавать.

— Но как такое возможно? Кто научил вас?

— Моя сестра.

Толпа издала изумлённый вздох.

— Ваша сестра умеет плавать?

— Все мои сёстры умеют плавать.

— Но которая из них вас научила?

— Её имя Евгения Шепард.

Снова изумлённый вздох толпы. По ней побежали шепотки.

— Но, курсант, это человеческое имя… Ваша сестра — человек?

— Да, в сердце моём хранимая… она была человеком.

Над толпой повисла тишина. Потом снова зашептались: — Они пошли на ритуал… невероятно!

— Вы сказали, «была»? — спросил второй спасатель.

— В прошлом году, во время атаки на колонию, мои названные отец, двое братьев, бабушка и сестра погибли в бою с многократно превосходящими силами пиратов. Благодаря их жертве мои родные отец и сестра, а также многие из моих соседей живы до сих пор.

— Достойная смерть! — пронеслось по толпе.

— Достойная. Сестра убила больше сорока пиратов, в одиночку.

— Храбрый воин, — сказал спасатель.

— Воин? Моя сестра не была ещё воином… ей было всего двенадцать лет.

Турианцы потрясённо замолчали, и над толпой повисла звенящая тишина.

— Знаете, — сказал юноша. — Я, не задумываясь, отдал бы свою жизнь за то, чтобы они снова жили. Я горжусь каждым днём, каждым часом, когда называл их братьями.

— Теперь я понимаю всю тяжесть твоей утраты — разом потерять половину семьи… — раздался рядом голос друга.

А Сиррона молча смотрела с восхищением.

Глава 15

Женька (Земля, Ванкувер 1–2 июня 2367 г.)

Вот он этот город, город забравший у меня деда. Огромные башни по берегам залива и сам космопорт выстроенный на полуострове вместо Стэнли парка. Неприятная, но необходимая жертва развития космонавтики. Несколько квадратных километров бетонного поля, разделённого дорожками для проезда технологического транспорта. Наше место с краю, почти у самого моря и из рубки открывается отличный вид на пролив Джорджия. Сияющее жёлтое солнце и бездонное голубое небо и запах, запах Земли. Из памяти всплыл и чётко зафиксировался, точно так же пахло на берегу Финского залива. Куда мы в прошлой жизни ездили с моими друзьями из Питера.