— Предвестник, Назара, жалкие рабы, с нами вступил в контакт, тот, кто владеет этим всем. Всем этим миром, владыка, хозяин, истинный господин и предложил сделку. И мы, подумав, согласились с его условиями. А ты, Джек, нам больше не нужен, мало того, ты опасен.

— И что теперь, Генри?

— Беги, Джек, или иди, воюй, вояка. Итог для тебя неизменен, прощай, компаньон! — И связь отключилась.

Несколько минут Джек, просто молча, стоял в кабинете, глядя на экран. Пока от входа не раздался звук шагов и тихий мужской голос:

— Сэр, с вами все в порядке?

— Всё в порядке, Кай. Что на станции?

— Бунт, сэр. Но мы его подавили, хотя есть потери. И данные с других направлений не радуют, мы контролируем лишь треть того, что раньше называлось Цербером. Остальное, остальное подвластно корпоратам из группировки Лоусона.

— Многих мы потеряли?

— Нет, сэр, люди были настороже.

— Готовьте эвакуацию, мистер Ленг. Эта станция более не безопасна для нас, и передай всем нашим людям, в чьей лояльности ты не сомневаешься. Код «Утренний туман».

— Лоусон и Тэйлора предупредить?

— Несомненно, девочка и вояка заручились дружбой Спектров. В грядущем, это может дать нам шанс выжить, мистер Ленг. Отзывайте крейсера, мы все вошли в величайшую драму и испытание за всё время существования человечества. Осталось дело за малым, суметь победить и выжить в нём, мистер Ленг.

— Есть информация из адмиралтейства, Восьмой флот полным составом и часть Девятого, подняли мятеж и ушли с МПД. Куда неизвестно, но стоит ожидать их появления на наших объектах, в том числе и здесь, сэр.

— Ожидаемо, мистер Ленг. Корпоративный сектор подстраховался, идём, стоит спасти верных нам людей и не только людей.

— Идёмте, сэр. — Ответил высокий, кареглазый мужчина в лёгкой броне и встал по правое плечо от Джека. Харпер же, выдернул из модуля связи, небольшой модуль КМК. В нём были прямые контакты с самыми нужными ему людьми, в том числе и с Шепард. Мужчины переглянулись и быстрым шагом скрылись в переходе.

Женька («Нормандия» SSI-1, 24 августа 2385 г.)

Изогнутый коридор, освещённый тусклым красноватым светом, идущий чуть впереди Шамс, в штурмовой броне, поводящий из стороны в сторону миниганом. И прущие на нас толпами хаски и «коллекционеры».

А я, я на пару с Диззом держу всех наших с ЭсАров. Держу и веду в бой, голова гудит, от чужих эмоций и, в то же время, я чувствую всех ребят в своём отряде, чувствуют и они меня, и друг друга. Мы подобны многорукому, многоглазому существу, мгновенно реагирующему на угрозы. Найлус и кое-кто из тех, кто не сталкивался с этим моим свойством, полыхает восторгом смешанным правда с яростью и гневом. Пусть давящая атмосфера этого места и пытается нам помешать.

Гнев течёт по нашим жилам, растекается в мыслях, порождая сияющую белыми сполохами ярость. Мы идём и уничтожаем всех, всех, здесь нет ходячих некомбатантов. Так что, гасим всё, что шевелится.

Текут минуты, незаметно сливаясь в часы, внутри меня всё горит огнём от усталости и ненависти к врагу. Врагу, устроившему здесь этот филиал преисподней. Жуткую клетку для несчастных и чистилище для нас всех, тех, кто штурмует его сейчас.

Через все щиты и защиты, я чувствую чистую незамутнённую ярость кроганов. Они нашли капсулы с несколькими своими женщинами и детьми. Новость мгновенно разлетелась по всем трём легионам, так мало того, ещё несколько кроганок и их малышей попалось нам в виде хасков, что просто взъярило и так взбешенных ящеров. Они утратили страх и чувство самосохранения, впали в боевой транс в котором, не чувствовали боли и смерти. Бестрепетно шли вперёд, уничтожая всех врагов на своём пути.

Вот и комната управления, и здоровущий «жук» Преторианец в ней, огонь из всех стволов и в тоже время вовремя укрыться от его атаки. Малой выставляет на тяжёлой ручной плазменной пушке уровень боевого заряда и, дождавшись его формирования, выскакивает в проход. Выстрел, чуть не вывернувший парню руки, и «Преторианца» разорвало в клочья. От пропитанной колоссальной энергией шаровой молнии нет спасения, его просто ещё не придумали.

Переждали взрыв самоуничтожителя, и вышли в помещение. Метнувшаяся к пульту Тали, устанавливает модуль связи со Сью, Легион подключается самостоятельно и синтетики начинают «ломать» вражьи системы защиты. Текут минуты, на тактической карте УПБ видно, что наши напарники застряли в сегменте, ведущем к системам связи, враг просто завалил их трупами, забив все проходы телами хасков. Их биотики продавливают эти своеобразные баррикады, но дело идёт настолько медленно, что шансов справиться в приемлемое время, нет.

Даю команду Рексу и отправляю его парней на штурм с другой стороны. Кроганы услышав, что до победы один рывок, просто рвут жилы. Не считаясь с потерями, они пробиваются к модулю связи и, использовав «Каин», разносят там всё на фарш.

Когда всё и всех у врага отключают, я вываливаюсь из транса. Вслед за мной отключается и Дизз. Наши команды теряют чувство друг друга, но это нисколько не мешает нам, чувствовать дикую усталость и тихую радость и успокоение. — Мы справились, мы смогли, чёрт возьми, мы, это сделали! — Я просто чувствую эту мысль, у своих друзей, да и у всех остальных из наших союзников тоже.

Почему-то дальнейшее пошло какими-то рывками, складывалось ощущение, что я будто бы пьяная или вообще под какими-то препаратами. Всё дёргалось, прыгало, звуки, то мельтешили, как на ускоренном прослушивании, то гудели и тянулись как при замедлении. Навалилась тяжесть и апатия, ноги и руки стали ватными, и итогом всего этого стало попадание в меня шарика плазмы, но взорвался он подобно фугасу от «МАКО», меня подбросило и я, словно листок дерева полетела по тоннелям и коридорам. Мимо застывших истуканами компаньонов, мимо капсул с лежащими колонистами. Прямо в распахнутый зев ворот ангара и дальше, мимо летающего мусора и обломков кораблей. В багровую тьму, прямо в её глубину. Меня кружило и несло, баюкая, словно в колыбели пока мрак совсем не сомкнулся надо мной. Стало тихо-тихо и сквозь тишину, доносился лишь звук, чьего-то дыхания. Я потянулась на этот звук и, открыла глаза.

Синий свет ночника, светлый потолок с двойной полосой и тяжесть на руке, будто на ней что-то лежит. Приподымаю голову и вижу чей-то затылок в обрамлении длинных тёмных волос. Пока не очень понятно, кто это, эмоции спящего не дают мне этого понять, вытягиваю руку из-под головы, провожу ладонью по её боковой части и чувствую под пальцами, мягкое, чуть заострённое на конце ушко.

— Тали! — Проплывает в мыслях, — Значит, я успела, и девчонок не зацепило. — Губы сами расплываются в улыбке, но, чувствуется какой-то дискомфорт. Поднимаю руку и рассматриваю её, на коже, почти от самой ладони идёт странная кривая сеточка. При движении она искажается, и рождает именно такое ощущение. Лёгкого дискомфорта, и как будто натянутости. Подношу руку ближе к глазам и вижу, что это шрамы, шрамы на коже.

— Некисло меня ошпарило, что аж регенератор не помог! — Шепчу я, чувствуя нарастающий зверский голод. Трогаю себя за лицо и под подушечками пальцев чувствую такие же шрамы, как и на руке, сеточкой паутинкой расходящиеся вокруг глаз, по лбу и по щекам. — Мля-я-я-я! Ну что я за чучело? Всю работу и старания Старины, насмарку. Тьфу!

Оглядываю лазарет, поражаясь удивительно чёткой видимой картиной. Всё вокруг настолько контрастно и ясно видимо, что я даже затрудняюсь ответить себе, видела ли я мир столь чётко в обеих своих жизнях. Сажусь на койке и ласково смотрю на подругу, которая сидя на кресле, сложилась на мою койку и сладко спит, чмокая во сне губами.

Глажу её по лицу, по волосам и тихо шепчу: — Тали! Ушастик! Проснись.

Веки подруги задрожали, она открыла глаза, проморгалась и, привстав на руках, посмотрела на меня. В её светло голубых, довольно ярко светящихся в полутьме глазах на миг мелькнул испуг, тут же сменившийся дикой радостью. Девчонка пискнув, обняла меня, сжала руками и разревелась. Так и сижу, поглаживая по волосам, плачущую подругу. Та пытается что-то мне сказать, но из-за всхлипываний совершенно не может связать слова и нормально их выговорить. Лишь минут через пять, окончательно проревевшись, Тали сказала: