Осталась только я и турианцы.

— Найлус, Гаррус! Прыгайте! — Кричу я. И тут замечаю забытого нашими гета лежащего на обшивке. Хватаю его захватом и швыряю вслед парням, крикнув, чтобы ловили. Сама напружиниваю ноги, прицеливаюсь, если к этому действу применимо данное понятие и прыгаю, но в самый последний момент жнец дёрнулся и я чувствую, а позже и вижу, что лечу мимо ангара. Просто в пустоту пространства, в котором болтаются разнокалиберные лоханки.

Внутри всё сжалось, даже если меня заметили, что вряд ли. Так как расхождение минимально, то корабль не лодочка его быстро не подвинешь, а вопрос-то нескольких секунд, потом меня ловить почти нереальное событие, масса моя недостаточна, чтобы жнец удержал рядом с собою, как корабли. Да и маневрировать в этой свалке та ещё задачка. Пытаюсь просчитать сдвиг, но голова от напряжения что-то сбоит, и я не могу учесть все факторы. Да и не так у меня и много времени, тут на открытом пространстве, радиация меня быстренько прожарит до хрустящей корочки, никакая броня не спасёт.

— Ребята! — Шепчу я, — Я промахнулась…

— Что?! — Кричит Найлус, оглядываясь на меня, — Как ты умудрилась?

— Жнец дёрнулся в последний момент и всё, я лечу мимо. Помогите, мне…

Вижу как на слип выскочили другие, поймали и зашвырнули внутрь гета. Карл глядя на меня, пытается прицепить к гидроцилиндру катушку троса, готовясь меня ловить. Но, чёрт возьми, он не успеет, «Норма» под громогласные матюги Джокера начинает разворачиваться, но тут меня хватают биотическим захватом и втягивают в ангар. Вижу лишь, как с тихим стоном оседает на пол Найрин.

— Джеффри, вывози нас отсюда! — Ору я.

— Понял-понял, командир! Сейчас мы с моей птичкой, слиняем отсюда — нахрен.

Пошли вверх аппарели, отсекая нас от пышущей жарой и радиацией Мнемозины. Десантная группа, уходит наверх. Вижу как Дроу, несёт на руках Джен рядом с ним Гаррус с такой же Найрин. Анайя стоит и качается будто пьяная. Джейкоб снял шлем, его глаза красные как у забулдыги с сеткой полопавшихся сосудов. Лишь я, ничего так, из всех наших биотиков. Даже Крулл идёт вздрагивая и встряхиваясь, как большой пёс. У кроганов так проявляется крайнее утомление.

— Вот так, — думаю я, оглядывая свою команду. — Пятнадцать минут предельного напряжения и мы вырубились. Хотя до этого тоже не сахарок был.

Дождалась своей очереди и поднялась в БИЦ, зашла в рубку. За обзорным экраном, муть атмосферы. Напряжённое лицо Джеффа, задумчивая Сью с закрытыми глазами.

— Шутник, навести на него коллапсар, можешь? — Спросила я.

— Нет проблем, командир. — Ответила за пилота ИскИн.

— Тогда огонь!

Лязгнуло и на экранах состояния видна торпеда ушедшая в сторону жнеца. Мы выбрались на высокую орбиту и тут в облаках полыхнуло. Вспышка была настолько яркая, что почти засветила экраны. — Судя по сканерам, мощность взрыва превысила три тысячи мегатонн. — Тихо сказала Сью, — Гравитационная аномалия не наблюдается.

— Господь — Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться:

— Он упокоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего.

— Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня.

— Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена.

— Так, благость и милость Твоя да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни.

Шепчу я, и за мной вторит слова Шутник.

— Покойтесь с миром, братья и сёстры. — Заканчивает пилот и «Нормандия» прыгает, уходя от такой опасной в прошлом планеты.

Женька (Нормандия SSI-1, Калестонский Разлом, 02 июля 2385 г. Ночь)

Сижу и в тишине и покое почти пустого БИЦ заполняю бортжурнал. «Норма» висит в пространстве, спрятавшись среди астероидного поля, люки термоотсеков открыты и мы выстужаемся. Заодно дроны проводят дополнительную очистку от остатков радиационного фона. Неслабо мы так набрали на проклятущей Мнемозине. Одно радует, потерь нет, и броню выбрасывать не пришлось.

Вот я всё закончила и посмотрела в зал. За большим столом сидят Джокер с Мэтьюзом и Габби с Кеном. Вся эта компания играет в преферанс на конфеты. Играть на деньги я запретила, как и на первой «Нормандии». Но и так, народ умудряется проигрываться, Кен вон уже пять коробок Джеффу должен. Потягиваюсь и, пожелав честной компании «спокойной ночи» отправляюсь в кают компанию. Поднялась на лифте и в пустом полутёмном зале увидела Найрин. Турианка сидела и молча пила чай. В её чувствах была странная смесь из страха и обречённости. Подхожу и сажусь рядом, глядя в застывшие зелёные глаза.

— Что с тобою, Серафим?

— Командир, у меня из головы всё не выходит увиденное на Жнеце. Эти люди, превращённые в полумашины, страшные, бездушные куклы. Гаррус рассказывал мне о них, но я даже представить себе не могла, весь ужас от того, что я увидела. Они ведь шли, не чувствуя страха, боли, сожалений. Жуткие, в своём желании до нас добраться и самое страшное даже не это, а знаешь что?

— Что?

— По твоим словам, скоро враг придёт во всём своём чудовищном величии и таких, как эти несчастные Церберовцы. Будет великое множество и возможно, кого-то из моих близких, ждёт подобная судьба.

— Возможно и ждёт, возможно всех нас ждёт подобное. Но, не стоит опускать руки и, трясясь от страха бежать прятаться. Это не поможет, подруга, враг найдёт, рано или поздно, всё равно найдёт. — Отвечаю я.

— Мне страшно, командир! И пугает меня не смерть, а вероятность стать такой.

— Меня тоже это пугает, Найрин. Но сила настоящего солдата в возможности преодолеть свой страх и выйти, сразится с врагом. — Говорю я

— Обещай мне, Женя, пожалуйста, пообещай!

— Что, Найрин?! Что мне тебе пообещать?

— Если мне будет грозить захват и превращение в это! Ты убьёшь меня, так, чтобы у врага не было возможности сделать меня такой! Хорошо?!

— Хорошо.

— Спасибо. — Сказала турианка и уткнулась лицом мне в плечо. В её чувствах, был странный коктейль из нежности и любви ко мне. И были эти чувства необычайно сильны, а сама же я чувствовала себя странно. Будто рядом со мною, кто-то очень близкий, родной, когда-то потерянный мной.

— Найрин, за что ты меня так любишь?

— Я расскажу тебе Жень, потом когда и если мы выполним нашу миссию. И спасибо тебе, что взяла меня в команду. Мне хорошо здесь с тобою и твоим экипажем.

— За что ты благодаришь меня? Это мне стоит радоваться, что ты с нами и да, спасибо тебе, за то, что спасла мне жизнь.

— Не за что! — Ответила турианка, глубоко вздохнула, встала и ушла.

Я же, просто сидела и смотрела в стену. Рядом появился Руперт, кок аккуратно поставил рядом со мною чайник, большую кружку, сахарницу и тарелочку с самодельным печеньем. Улыбнулся мне и скрылся на камбузе, загремев посудой.

Наливаю себе чай и пью его похрустывая рассыпчатой сладостью. Вот в кают кампании появилась Джен. Девушка огляделась, увидела меня и с решительным видом подошла.

— Разрешите обратиться, командир? — Сказала она. Я так удивилась, что чуть чаем не подавилась.

— Что за официоз, Дженнифер? Конечно, обращайся.

Девушка села за столик, глубоко вдохнула и с надеждой в чувствах начала:

— Командир, тут такое дело ты вроде говорила, что мы друзья?

— Говорила и от слов не отказываюсь. И что нужно от меня, моей подруге?

— В общем, я тут покопалась в документах на свой счёт и выяснила, где на Прагии находилась лаборатория. И… — Она стушевалась, задумчиво глядя в стену.

— Это где-то рядом и ты хочешь туда слетать? — Спросила я.

— Да, хочу. Это возможно?