— Меньше, командир.

— Не намного и какие твои годы, может, ещё адмиралом станешь?

Полина рассмеялась. — Нет уж, командир. Как война закончится, так я уйду из армии, я хочу свой дом, семью, мужа и детишек. Хочу вот такой же сад, как у Саши Хартмана. — И девушка провела рукой, обводя панораму осеннего сада.

— Значит, будет у тебя свой сад, Полинка, обязательно будет. И семья, и муж, и детишки, и скажи, тот «ушастик» с верфей, у тебя на него планы? — Спрашиваю я.

Доу покраснела, но смущённо кивнула в ответ. — Тиром такой славный, и командир, он, похоже, в меня влюбился.

— А ты?

— И я, похоже, то же. — И девушка тяжко вздохнула.

— Я рада за тебя, но, иди, переоденься, пора к нашим в предгорья. И знаешь, у меня какое-то странное предчувствие…

— Какое? — Заинтересовалась подруга.

— Нас ждёт встреча, да, встреча. — Отвечаю я.

— С кем?

— Увидишь, Полинка, всё увидишь.

Серогрив (Вождь, племени «Горячих камней» Мендуар, северные предгорья хребта, 7 ноября 2385 г.)

Он сидел на скале, и смотрел на ползающих в кустах двуногих с пустынных равнин. Их было много, и они собирали «каменную кровь», ягоду, которую любили и его сородичи. Племя откочевало сюда, на юг несколько синих лун назад, вытесненное со своих угодий пришедшим кланом «красноногих». Его племя не было большим и сильным, и было не в состоянии противостоять многочисленным и агрессивным находчикам.

Но и оставаться здесь на зиму было слишком рискованно. Предгорья бедны добычей и съедобными растениями, да и перевалы засыпает слишком толстым слоем снега, что до крайности затрудняет охоту. Так что, если ничего не придумать, племя ждут тяжёлые времена, а то и гибель. И даже чудесный нож, выменянный им у рыжеволосой, мелкой двуногой так давно, не спасёт их. Может если таких ножей было несколько, но… Но, подходить к другим было страшно, их гремящие палки несли быструю смерть. Даже кошмар степей, ходячий убийца не в состоянии противостоять их безжалостным ударам. Серогрив видел, в год великой суши, как двуногие на летучих камнях, с лёгкостью убивали степных быков сотнями. Ещё и отбирали самых слабых, старых и больных, что сделало угодья племени, самыми богатыми добычей. Когда это стало известно соседям, последствия не заставили себя ждать. «Красноногие» вторглись и забрали их себе, и сил выгнать захватчиков не было.

— Отец, зачем ты смотришь на этих странных двуногих? — Тихо спросил подошедший старший сын. У мальчишки уже начала отрастать грива и скоро придёт время великого испытания, но места для него нет и, похоже, не будет.

— Когда-то одна из них, подарила мне мой нож, сын.

— Так может, пойдём, попробуем выменять ещё? — Взволнованно спросил подросток.

— Нет, Толстолапый, эти — не та, они не станут разговаривать, а сразу же начнут громыхать своими палками несущими смерть. Видишь, с ними их детёныши, а когда рядом дети, чувства берут верх над разумом.

— Хотелось бы мне, такой же нож как у тебя. Я стал бы тогда величайшим охотником степи и прогнал «красноногих», вернув нам наш дом.

— Даже двумя такими ножами мы не решим проблему, сын, и сотней ножей не решим. «Красноногие» пришли частью племени, в их угодьях давно не было засух и наводнений и, численность его выросла. Так что кого-то они должны были вытеснить, вопрос был, с кого они начнут с нас или с племени «Синего ручья»? Начали с нас, увы.

— Но, мы бы могли вызвать и убить их вождя, а после прогнать остальных!

— Женщин и детей прогнал бы, или может, убил? — Гневно спросил он сына. Тот припал к земле и, зажмурившись, прошептал:

— Прости отец, ляпнул не подумав, но что же, нам делать? Мама и сёстры ещё маленькие, лишь Синеглазая уже охотница. У семьи Быстроногого и того хуже, остальные охотники говорят, что нам не прокормиться в предгорьях зимой. Снег не даст нам нормально охотиться, а охотники «красноногих» не пустят на равнины.

— Стерегущий ветер, сказал, что наш шанс здесь. — Тихо сказал Серогрив глядя на ползающих, по кустам с ягодами двуногих. Их странные летающие камни стояли в отдалении на поляне. Там же были и летающие брёвна, на которых летали по двое сидя верхом, как младенцы на женщинах.

— Ты ещё веришь этому сумасшедшему старику? — спросил сын, — Он обещал племени великую судьбу, судьбу, которая изменит жизнь всех живущих на равнинах. И где его величие, мы даже дома лишились! О! Смотри, ещё летят…

Вдали показалось летающее бревно, на котором сидели двое. Пока было не видно, кто это, мужчины, женщины или дети двуногих. Серогрив подполз к кромке кустарника, желая поближе рассмотреть прилетевших. Ветер, дувший с их стороны, нёс странные, необычные, но приятные запахи. Странное бревно с гудением опустилось, с него спрыгнули две невысокие фигурки. Сняли с головы круглые штуки и положили на бревно. Под круглыми штуками были две гладкокожих, но с волосами женщины. Серогрив с трудом, но мог различать у этих мужчин и женщин. Так вот, у той, что стояла ближе к нему волосы отливали багрово алым, как пламя у костра. Долетел запах, и он почувствовал странное волнение, запах был знакомым. Он его уже когда-то чувствовал. Мужчина принюхался, вызвав удивлённый взгляд подростка.

— Что такое, отец? — Спросил он.

— Запах! — Прошептал он в ответ. — Этот запах!

— Тебе знаком запах этой двуногой? — Спросил сын, а Серогрив отчётливо увидел перед собой лицо, с гладкой и чистой кожей. Яркие зелёные глаза и растрёпанная грива красных волос.

— Неужели это она?! — Хрипло прошептал он. Встал в полный рост и пошёл к этим навстречу.

— Отец! — Крикнул сын. — Что ты делаешь? Они убьют тебя!

Когда заросли закончились, и он вышел на поляну, до двуногих оставалось едва ли десяток рук шагов. Прямо в лицо пахнуло нешуточной угрозой, заставив шерсть на загривке встать дыбом. Мужчина увидел, как с писком дети и подростки двуногих попрятались за спинами взрослых. А те в свою очередь вскинули свои палки, направив их на него, и Серогрив почувствовал, что его жизнь повисла на тонком волосе. Но тут, красноволосая громко вскрикнула, подняв руки в воздух, после чего медленно опустила их, держа ладонями вниз, что-то говоря громким голосом на своём языке.

Остальные медленно опустили палки продолжая сверлить его настороженными взглядами. Рыжая же, медленно подошла, внимательно разглядывая его. Посмотрела на предплечье, увидела закреплённый на нём нож, только вот странные ремни, которыми он крепился вначале, полопались и Хромоножка, его жена и подруга сделала вместо них кожаные, которые держали как ножны, так и клинок куда как лучше прежних. А голокожая женщина была уже близко, и смотрела на него снизу вверх, своими странными, ярко зелёными глазами.

— Приветствую тебя, да будет чист и лёгок твой путь. — Вежливо поприветствовал он её, приложив ладонь к груди.

Она что-то ответила, склонившись и потупив взор, и Серогрив понял, что его поприветствовали в ответ. Он снова коснулся груди и сказал: — Моё имя Серогрив. — После чего коснулся открытой ладонью её груди. Женщина прижала его руку своей и тихо сказала: — Женя.

После чего протянула свою руку, и маленькая ладонь коснулась его груди. — Серогрив. — Чуть коверкая, сказала она его имя.

— Дженна. — Ответил он. — Что привело вас на эту сторону перевала? — Спросил мужчина, но почувствовал, что его не поняли. Дженна обернулась и крикнула: — Анни! — Из группы вышла странная худенькая женщина с голубой кожей не имеющая волос вообще, лишь на голове были странные наросты, сходящиеся в пучок на затылке. Женщина подошла и встала рядом с рыжей, внимательно, с чувствуемым любопытством осмотрела его с ног до головы. И прямо в голове прозвучало: — Здравствуй, Серогрив, меня зовут Аннаи. — При этом мужчина увидел, что губы её не шевелились. — О чём ты хочешь поговорить с мамой?

— Джанна, твоя мать? — спросил он.