— Шутник, через двадцать минут у нас взорвётся масс ядро, с этим что будешь делать?
— Но…
— Это приказ! Пилот, держи орбиту, а вы все чего ждёте? — гаркнула я на экипаж, — Была команда «покинуть корабль»! ЖИВО! — Экипаж организованно бросился к открывшимся люкам капсул, все отработано давным-давно. Космонавты быстро занимали свои места, пристёгивались, за ними заходили десантники и всё повторялось. По системам наблюдения вижу, как инженеры грузят в свою капсулу резервный модуль памяти. Пять минут и корабль опустел.
— Начать отстрел капсул. — командую я и корпус начинает вздрагивать, отстреливая сегменты брони и выплёвывая капсулы. Нормандию дёргает и Джефф шипя, пытается удержать курс, чтобы их не разбросало слишком сильно. Вот почти все отстрелились, осталась наша и капсула модуля ВИ вместе со Сью.
— Гаррус, открывай люк капсулы.
Турианец встаёт и его внезапно подбрасывает к потолку, как и наши желудки.
— Сбой в работе гравитационной линии! — предупреждает Сьюзи, — Системы корабля работают нестабильно, до входа в плотные слои атмосферы девяносто две секунды.
— Змей, быстрее, а то опоздаем и капсула не выведет нас на устойчивую орбиту. — Почти кричу я. Турианец, извернувшись как кот, приземляется на четыре конечности и в таком виде, рывком, достигает люка. Поворот рычага и створки расходятся.
— Всё готово командир.
— Тогда чего мы ждём, Дубянский, Моро вперёд. — Леха и Джефф отстёгиваются, но в этот момент опять сбоит гравитация. Парней, как и Гарруса начавшего спускаться в люк, подбрасывает к потолку и с силой бросает обратно. Повезло одному Джокеру, он упал обратно в кресло. Я встать даже не успела, как плюхнулась в своё. А вот Лёхе и Гаррусу не повезло. Туринец попал одной ногой в кромку люка, а другой непосредственно в люк, с воплем улетел в капсулу и через секунду оттуда донёсся крик и ругань на турианском. Лёха же, не успев сгруппироваться, со всей дури приложился головой об пульт и, похоже, потерял сознание.
— Гаррус, ты как? — кричу я, выбираясь из кресла.
— Нога, командир. Я ногу сломал!
— Лёха? — тормошу Дубянского, стекло шлема которого всё в красных точках. — Лёха!
— Чёрт, некогда с тобой разбираться. Джефф, берём лейтенанта и тащим к люку.
— Ай-ай! — отвечает Шутник, подхватывая второго пилота за ноги.
— Спускайся и принимай его. — говорю у обреза люка. — Живо! — Джокер спрыгивает вниз, помогает Гаррусу сесть в кресло и отвечает мне, — Подавай, командир.
Я свешиваю ноги Алексея в капсулу и, подхватив его подмышки, спихиваю вниз. Чувствую что тело приняли внизу и только собираюсь спрыгнуть сама, как меня подхватывает и прижимает к потолку. Перегрузка растёт так, что темнеет в глазах. Из капсулы несутся вопли и ругань. Лишь голос Сью вокруг меня.
— Сбой гравитационной линии, не могу исправить.
— Отключай её Сьюзан, совсем отключай! — хриплю я, придавленная перегрузкой.
— Принято, до отключения двадцать секунд. До точки невозвращения для капсулы — десять. Командир, вы не сможете выйти на устойчивую орбиту, просто не хватит мощности двигателей капсулы! — предупреждает Сьюзи.
— Тогда отстреливай капсулу, Сью!
— Командир?!
— Живо! Это приказ! Чем терять четверых, потеряем лишь одного.
— Не-е-е-ет! Командииир! — Кричит Джеффри, ворочаясь где-то внизу в капсуле, — Не надо-о-о! — но створки люка смыкаются, толчок и капсула уходит от корабля, оставляя за собой бело-голубой свет от планеты.
— Теперь ты, Сью. Катапультируй свой отсек, немедленно! — сиплю я, почти раздавленная перегрузкой.
— Нет командир, ты меня не заставишь, я не пойду, я не брошу тебя здесь одну!
— Сью?
— Даже не проси. Если мы не можем катапультироваться, то попробуем посадить корабль. Я помогу тебе, Джейн.
— Масс ядро, Сьюзи!
— Я сейчас пытаюсь с помощью дронов восстановить режим отстрела реактора и постараюсь успеть до взрыва. До отключения гравитороной линии три, две, одна, отключено. — говорит искин и меня охватывает лёгкость свободного падения. Восстанавливаю дыхание и вижу сполохи сгорающего воздуха вокруг корабля, мы стремительно входим в атмосферу. Отталкиваюсь от потолка, хватаюсь за спинку пилотского сиденья и подтягиваю себя в него. Сажусь, пристёгиваюсь и быстро вникаю в происходящее. Ситуация критичная, но шанс есть.
— Сью, что с рабочим телом и энергией?
— Накопители на девяноста семи процентах, танки с водой полны на сорок процентов. Нам вполне должно хватить для посадки.
— Что с капсулами?
— Вижу на сканерах все. Вышли на стабильную орбиту и сходятся для сцепки, командир.
— Телеметрия с них есть?
— Так точно! Они в порядке, но ещё не знают, что ты осталась на корабле.
— Чёрт, бедная Лиара, бедная моя Звёздочка. Ей, похоже, предстоит сильнейшее испытание.
— Командир, высота сто пятьдесят, мы входим в плотные слои атмосферы.
— Веселье начинается! Давай, солнышко, посадим наш кораблик, от этого зависит наша жизнь. Что с реактором, Сью?
— Система отстрела поломана, но есть возможность отстрелить весь инженерный отсек.
— Тогда, делай это.
— Через шесть минут, командир. Дроны всё подготовят и я отстрелю направленными взрывами весь отсек целиком.
— Предполагаемая мощность взрыва ядра?
— Двести килотонн, Джейн.
— Ого! Силён «Тантал».
— Плохо другое, командир. Нам будет крайне тяжело затормозить корабль без масс генератора.
— Ничего Сью, нам только приземлиться, точнее приалкериться. Взлетать нам не потребуется. Сколько до контакта с поверхностью?
— Семь с половиной минут.
— Как далеко мы отойдём от места падения реактора?
— На тридцать-сорок километров.
— Маловато будет. — говорю я и, как могу, держу полный щит, что позволяет мне худо-бедно управлять кораблём.
— Эх, ну почему, почему не доверить это Сью? Чёртовы трусливые маньяки, ни за что не дадут ВИ доступ к управлению. Насколько мне было-бы проще! — думаю я, борясь за контроль почти неуправляемого корабля.
Время тянется как резина, я уже вымоталась так, как вагоны разгружала. Корабль гудит и скрипит, периодически следуют удары и толчки о воздушные потоки. Высота падает, осталось всего девять километров, но, благодаря довольно плотной атмосфере, управлять стало проще.
— Джейни, до отстрела инженерного отсека десять секунд, девять, восемь, семь … три, две, одна.
Корпус дёрнулся, раздался отчётливый скрежет, меня дёрнуло назад, так что заскрипели ремни на кирасе брони. Корабль затрясло, но я все равно держу его в воздухе.
— Впереди ровная площадка!
— Вижу. — говорю я, направляя корабль к гладкой блестящей в лучах местной звезды поверхности.
Плато всё ближе и ближе. Скорость такая, что не такая уж и гладкая поверхность, сливается на экранах в шерстяной ковёр. Высота медленно падает, вот осталось всего полкилометра, четыреста, триста метров.
— Сью, приготовились! — говорю я, — По моей команде подавай всю имеющуюся мощность на тормозные двигатели.
— Поняла, командир.
Я смотрю на пролетающую всё ближе ледяную плоскость и внезапно понимаю, что сейчас всё. Основные движки на реверс и тормозные на полную мощность. Корабль вздыбился, послышался скрип и скрежет и я вспомнила о режиме «Варяг».
— Черт! Как бы, не развалиться то?! — думаю я, вися на натянувшихся ремнях и глядя на то, как ледяная плоскость приобретает видимые очертания из топорщащихся кусков льда и торосов, чуть присыпанных, странным снегом.
— Скорость пятьсот, падает. — докладывает мне Сьюзи, — Критическая высота.
Нажимаю пиктограмму, выпуская аэродинамические элементы и воздушные тормоза на крыльях.
— Слишком большая скорость Джейн, их сейчас оборвёт. — предупреждает Сью.
— Черт с ними, но скорость они погасят. — отвечаю я, выпуская опоры.
— Высота двадцать, десять, пять, четыре, три, два, один, касание! — говорит искин и корабль затрясло. Ощущение, будто гонишь по хреновой грунтовке на пробитых амортизаторах. Всё вокруг дребезжит и раскачивается, летают хлопья снега, которые надуло непонятно откуда. Хотя понятно, видимо в броне БИЦ есть всё-таки пробоины. Пытаюсь, манипулируя движками, не дать кораблю развернуться поперёк движения.