— Что же вы наделали! — Прошептал он.

— Что, адмирал? — Ответила я.

— Вы же, вы же просто уничтожили конклав, превратили в полное ничто, нашу репутацию! Нас, по вашей милости, теперь, скорее всего, ждёт изгнание, и наш народ разом лишится всех своих лидеров! — Чуть не плача сказал мужчина.

— А не надо было все эти годы лгать, не надо было обвинять во всякой чуши, мою подругу, почти сестру, которую я люблю и никому, даже вам, не дам в обиду. А изгнание, с изгнанием не торопитесь, хотя виноваты вы крепко, так что придётся отрабатывать и не мне, а вашим людям.

— Вы не понимаете?!

— Всё я понимаю, адмирал. Не держите меня за дуру, и я не дам вашему народу напрасно махать «шашкой», рубя головы. Любите вы это делать, причём все.

— И я?! — Пискнула рядом Тали.

— А кто Легиону пушкой грозил, не разобравшись, да даже не попытавшись поговорить? Я что ли? — Отвечаю я, и вижу, как подруга краснеет и опускает глаза.

— Любите вы, кварианцы, рубить с плеча. Хотя и достоинств у вашего народа хоть отбавляй, пожалуй поболее, чем у людей с Земли.

— Это какие? — Спросила Тали.

— Честность, искренность, скромность, храбрость, но не глупая, а обдуманная выверенная. Никто из кварианцев не рискует по-глупому. Трудолюбие и умение работать, как положено, учитывая малейшие нюансы и положения. Ещё вы добряки и красавцы с красавицами, сейчас вот ещё с гетами вас помирим, и вернётесь вы домой. Станете ещё и счастливыми, ведь это же так важно, чтобы у человека был свой дом, особенно у целого народа. — Отвечаю я, и чувствую, насколько приятна похвала моей подруге, даже адмиралу приятно, но всё подавляет чувство вины и отчаянья.

— Спасибо за оценку, Жень, мне очень приятно это слышать от тебя. — Говорит мне подруга.

А вокруг нарастает удивление, изрядно приправленное страхом. Кварианцы читают и смотрят истинную историю своего «изгнания», то, что многие годы скрывали от них их адмиралы. Только вот мне не совсем понятен мотив этого их поступка. Возможно, конклав просто загнал себя в ловушку, в круг безысходности, и им попросту не хватило мужества его разорвать, сознавшись во лжи, которая тянется вот уже три столетия.

Один из стоящих рядом с нами кварианских капитанов, оторвался от инструметрона, выслушал что-то в гарнитуре, ответил и подошёл к нам. Холодно посмотрел на адмирала Герреля и обратился ко мне:

— Спектр Совета Шепард, моё имя, Нивар’Ронар вас Денеб. Ваш корабль вышел на рубеж атаки на «Аларай» и запросил у нас разрешения открыть огонь.

— И что вам нужно от меня? — Спросила я капитана.

— Что случится с крейсером, Спектр? — Набычился мужчина.

— От попадания по нему ионного пучка, корабль потеряет всю действующую электронику, скорее всего те платформы гетов что внутри, будут уничтожены. Выживших это не коснётся, только вот придётся их спасать, из превратившегося в железный гроб корабля.

— Судно уцелеет?

— Да, только вот, потребует капитального ремонта.

— Пустота с ним, с ремонтом, отремонтируем. Главное что корабль уцелеет и уцелеет его экипаж. Хотя к адмиралу Зора, у большинства капитанов появилось много вопросов, да и к остальным членам коллегии, тоже. — Ответил Нивар'Ронар, мрачно глядя на сидящих и стоящих с совершенно потерянным видом мужчин и женщин из коллегии.

— Да уж, Лисёнок. — Тихо сказала Сильви. — Вот это ты устроила. Хотя даже прожжённые политики у «ушастых» не потеряли совести и чести. Посмотри на них, сидят с потерянным видом, будто школьники в кабинете у директора школы, после того как разбили мячом в ней же окно.

— Хороши школьнички, под полтинник всем. Но ты права Снегурка, наши бы «избраннички» уже орали на весь космос, что это всё ложь и дезинформация. Что я фальшивый Спектр, что всё сфабриковано. И вообще, всё было совсем не так и они ни в чём не виноваты. — Отвечаю я. Нас слушает капитан Ронар и, покачав головой, говорит:

— Неужели, у людей прародины, у ваших лидеров, совсем нет чести?

— У многих есть, капитан, но у большинства политиков такой функции в голове не предусмотрено, вернее она удалена за ненадобностью. Да и многовато людей в Альянсе, от этого все и проблемы. У вас не забалуешь, все друг друга знают. Сколько сейчас кварианцев на Мигрирующем флоте? — Спрашиваю я.

— Четыре миллиона. Ещё около трёхсот тысяч в галактике, работают и в паломничестве. — Отвечает мужчина.

— А нас двадцать два миллиарда, сравните количество.

— Как же вы все уживаетесь, да мало того, умудряетесь одевать и кормить такое количество народа? — Удивился кварианец.

— На Земле рождаемость ограничена. Не больше двоих детей на семейную пару. Хочешь больше, добро пожаловать в программы колонизации. В колониях ограничений нет, но туда не все хотят ехать, капитан. Поэтому-то нас ещё не очень много. Сними ограничения на рождаемость в метрополии сейчас и через два десятка лет нас станет вдвое больше. И мы долгожители, поэтому не торопимся заводить семью и детей. Многие вообще этого не делают, предпочитая жить для себя.

Кварианец грустно кивнул и спросил: — Интересно, а нас примут в ваши программы?

— А что, домой уже не хотите? У вас целый мир, с полностью готовой инфраструктурой. Пустой дом, который вам заселять и заселять, лет на триста хватит как минимум, а то и гораздо дольше. — Отвечаю я.

— И геты нас пустят домой?

— Мы ждём вас триста лет, создатель Ронар. И условие только одно, наше признание. — Отвечает ему Легион.

— И всё?!

— Всё, создатель.

— Кила, мы такие болваны. — Прошептал мужчина и снова углубился в чтение и просмотр истории.

Мы же все отошли к перилам площади и стали любоваться панорамой внутренней сферы, со множеством всевозможных растений. Основной свет был выключен и висячие сады освещались горящими тут и там россыпями огоньков и светом инструметронов жителей. Что создавало необычайно красивую картину. К нам подошла юная девушка, одетая в весьма откровенный наряд, она была босиком и ступала бесшумно. Оглядела нас лукавым искрящимся взглядом, коснулась ладонью щеки Макса, что-то шепнула ему и ушла дальше, ничего не сказав остальным.

— Ротани, осенённая взглядом богини. — Прошептала ей вслед Тали.

— Сумасшедшая? — Тихо спросил Гаррус.

— Нет, просто, как говорят люди, слегка не от мира сего. Ей не интересны наши проблемы и заботы. Зато стоит поговорить с ней, и понимаешь, насколько глупы, мелочны и суетны наши поступки порою. — Говорит кварианка.

— У русских таких называли юродивыми, в определённые времена многие шли этим путём, пытаясь таким странным, на мой взгляд, способом, достучаться до общества. Заставить людей задуматься о том, что они творят. — Говорю я. — Что она сказала тебе, Макс?

— Верь в свои силы и в своих друзей, береги и люби их. — Ответил, ставший странно задумчивым, немец.

— Аккуратнее с пророками, такого напророчат, с ума сойдёшь. — Шепнул Максу Гаррус.

— Гарр, ну ты чего… — Буркнул Акст. — Ничего плохого мне не сказали. А пророки, пророков у нас самих двое, показать кто?

— Не надо, я знаю кто. — Оскалившись, ответил Змей. — Только у тебя такой вид был, будто ты истину узрел.

— А-а-а-й! Ну тебя, с твоими подначками, что там Карл, скоро они? — Спросил меня друг.

— Тебе интересно, ты и спроси, а я просто подожду доклада.

— Скучно так ждать, — Ответил немец и, отойдя в сторону, забубнил что-то в гарнитуру. Выслушал ответ, снова что-то спросил и довольный вернулся к нам. — Они уже внутри и пара залпов ионников вынесла всю электронику на «Аларае», гетов тоже долбануло неслабо, так что они почти и не сопротивлялись. Так что наши уже вскрывают двери отсеков ведущих к экипажу. Минут десять ещё, по докладу Крулла и начнут выводить выживших.

— Отменно, передай данные кварианцам. — Говорю я, и Макс кивает мне, щёлкая инструметроном.

— Слушай, я вот тут подумал. А что если «ушастым» на свои «Сириусы», вместо «рельсы» воткнуть большие «Таниксы»? Такой пушкой большого жнеца можно и с одного залпа завалить. Как думаешь? — Спросил меня друг, продолжая щёлкать инструметроном. Это услышали и Геррель и Ронар, стоящие неподалёку. Адмирал, было, хотел подойти но, столкнувшись взглядом с капитаном, остался стоять на месте. Ронар же подойдя, спросил: