Разошлись, вернув восприятие в нормальный режим.

— Ну, как тебе в ускорении? — спросила я.

— Здорово, только заносит сильно, и немного ноют мышцы. Повторим? — Отвечает сестра.

— А давай! — Говорю я и мы повторили ещё шесть раз, в итоге со счётом четыре — три, победила я и то, в финальном поединке с величайшим превозмоганием. Нинка очень быстро приноровилась к моей манере боя и ловила меня на мах, заставляя скакать козочкой и изгибаться змеёй, уворачиваясь от её молниеносных, и смертоносных в реальном бою атак. Закончили под дружные аплодисменты и свист экипажа. Уже у лифта сестрёнка посетовала, что сейчас придётся ждать в очереди у душевых, так как мы с нею задержались, и большинство кабинок заняты. Усмехнулась и позвала Наинэ к себе. — Вспомни, как мы ютились в моей малюсенькой душевой, а? Только сейчас у меня просторно, идёшь?

— А то! Даже не сомневайся, воспользуюсь капитанским комфортом. — Ответила она.

Мы зашли в лифт и поехали на самый верх, Наинэ рассмеялась, обняв и прижав меня к себе. — Я думала, ты хоть немного вырастешь, а ты всё такая же маленькая, Женька. Ты даже ниже мамы Даян, отчего так?

— Ты для турианки тоже мелковата, всего-то метр восемьдесят. А я не знаю, почему не выросла, хотя по сравнению с двенадцатью годами вытянулась на десять сантиметров, так что не надо мне тут.

— И всё равно ты мелкая или мелкий, а Женя!

— Зараза такая, ща как стукну больно, за такие шуточки.

— Я думала, у меня есть сестра, а оказывается ещё один брат.

— И где ты тут парня увидела?

— Ну, в душе-то ты парень? Или уже нет?

— После тридцати лет в девчачьем теле-то? Ты просто представь, сколько лет прошло. Я давно уже не воспринимаю себя как мужчина, от слова «совсем», Наинэ.

— Что же тогда с парнями не встречаешься?

— Этого увы не могу, но у меня есть Ли, мне хватает. А сама-то ты, что в объятьях Арии искала? Или это глядя на меня?

Нина смутилась. — Ты знаешь, а ведь действительно глядя на тебя.

— И как тебе в объятьях азари? Хотя, что я, я ведь помню это, твоей памятью, пусть очень многое уже забылось. А она горячая штучка, ещё и ко мне подкатывала, и к Лиаре тоже. Вот ведь коллекционер, любительница затащить в постель разных неординарных личностей. Как это только Рион терпит? Видимо у азари ревность не настолько сильна. — Говорю я, глядя на открывающиеся двери.

В душе полюбовалась на сестру, не удержалась и потрогала её, за выпуклости. А ничего так, мягонькая, хоть и прикрытая кое-где роговыми пластинами. Наин, мялась и смущалась, но из моих рук не вырывалась. Лишь когда я удовлетворила своё любопытство, спросила:

— Нащупалась?

— А ты мягонькая, как была, так и осталась. Не то что, брат, тот твёрдый, я как-то на него упала, так что всё себе отбила.

— Так он же в броне был!

— Так и я тоже, и всё равно…

И мы рассмеялись.

— Знаешь, мне, мой вчера предложение сделал. Так что, я вот-вот сменю фамилию и род. — Сказала Наин, выходя из душа, закутавшись в полотенце.

Я смотрю на неё, и в душе не смотря на всё, что произошло между нами вчера, возник острый приступ нежности. Как же я соскучилась, истосковалась по ним по всем за эти годы. А ведь жизнь не стояла на месте, всё шло и менялось и моя сестрёнка уже взрослая женщина. Которой, вот ведь засранец, мой лучший снайпер сделал предложение «руки и сердца».

— Нинка, — шепчу я, касаясь её спины. — Я так за тебя рада, Гаррус отличный выбор и прекрасная пара тебе.

— Одобряешь?

— Безусловно.

— Значит, летим домой, порадуем всех наших на Мендуаре. Только вот ты сама-то, что думаешь насчёт Лиары? Каковы твои планы?

— Планы, смотри. — И я, выдвинув ящик стола, достаю оттуда коробочку, открываю и демонстрирую сестрёнке пару браслетов. Их сделал мне Найлус, старательно подобрав материалы и вложив всё своё мастерство и талант. Сделанные в основном из золота, но по всей ширине кольца шла вязь из платины, на старо-азарийском на моём браслете красовалась надпись «Liar’Ari», это древняя форма её имени означающая «Цвет заката» или «Зорецвет», что поэтичнее. Так назывался цветок, растущий в предгорьях Мрачных гор, что на крайнем юге главного континента Тэссии с названием Sainttor. Цветок, отличающийся необычайной хрупкостью и красотой, а ещё очень нежным и тонким ароматом и распускающийся лишь на вечерней заре. Когда Этита и Бенезия, выбирали дочери имя, то настоятельница храма Атаме, в который они пришли для проведения ритуала обретения имени. Поставила перед ними две чаши, с металлическими пустотелыми шариками в которых были имена, соответствующие времени года и дате по храмовому календарю. В каждой чаше было пять имён, и Inna и Aitta, вытянули одинаковое, что было очень хорошим знаком. Ещё и удивительный символизм этого имени, ведь обе азари были не молоды и скорее всего, для них обеих это был последний ребёнок, любовь и отрада на закате жизни.

На браслете же, что полагался азари, красовалась надпись на древнегреческом «EYГENIA».

— Какое чудо! — Сказала Наин, разглядывая браслеты. — Значит, ты решилась, да?

— Да, когда придём на Цитадель, я скажу об этом Лиаре. Пусть служители храма Атаме, свяжут нашу судьбу навсегда.

— Ты выберешь «Вечный союз»? — Удивлённо прошептала сестра.

— Мы обе его выбрали, причём давным-давно. Тогда, когда связали наши души, пройдя «Сквозь Вечность», обратной дороги нет, поэтому азари почти никогда не идут на эту форму слияния. Связь неразрывна, вечна, мы уже никогда не сможем друг без друга.

— Как это удивительно и романтично, и я тебе немножечко завидую. Но, только чуть-чуть, потому что сама очень счастлива.

— Тебе самой грех переживать, у вас вообще нет понятия развод. Союзы турианцев не предусматривают такую форму расставания. Поскольку клятвы нерушимы, а клянётесь вы честью рода. Так что, моя милая, твой союз тоже «вечный».

— Меня это не пугает, ведь мы будем рядом, и я надеюсь, в грядущей войне встану рядом с тобою. Возьмёшь меня в экипаж?

— С радостью, хоть буду знать, что с тобой, и где ты, и ещё, в моих снах с нами были Хэм и Иван. Раньше они смущали меня, ведь я считала Ваньку погибшим. Теперь же, всё снова встало на свои места. Хотя у младшего свой корабль, и что он будет делать на «Нормандии» я не знаю.

— Доживём — увидим, Женька.

— Согласна, — говорю я, одеваясь, застёгиваю китель и смотрю на сестру, стоящую, напротив, в спортивной куртке и шортах. — Ну что, пошли завтракать, через сутки мы придём на Цитадель.

— Ты готова к встрече с близкими?

— Нет, да, я просто в ужасе. Что я скажу маме, что я скажу братьям, я хочу их увидеть, хочу обнять и прижаться к ним и в тоже время боюсь этого. Вдруг они не примут меня такой, вдруг обиделись на меня, пусть и имея на это абсолютное право.

— Не неси чепухи! Мы столько лет искали тебя, верили, что ты жива, и наша вера оправдалась полностью. Ты снова с нами, снова рядом пусть и по прошествии стольких лет. Не бойся ничего, мы любим тебя, Лисёнок.

Иван (Джон) Шепард («Цитадель» квартира Жени и Лиары, 26 августа 2385 г.)

Он стоял у перил второго яруса и слушал, как девочки играют на рояле. Большущая квартира сестры была полна шума и смеха от множества разумных. Здесь были все её друзья, те, кто многие годы был ей семьёй. И Рыжики, и Барсучата, мужчины и женщины, старики и дети наполнили гулкую пустоту квартиры шумом и радостью. Иван познакомился со всеми, сколько было радости вчера, когда эта шумная компания прилетела на Цитадель и зашла в дом. Как удивилась мама, глядя на них на всех. Тех, о ком так много прочитала она в документах переданных дядей Стивеном.

Ведь «Эль-Аламейн» пришёл на базу на сутки раньше чем, яхта «R.E.D.S inc.» с названием «Белая цапля», привезшая всю компанию сюда. С ними прибыла и Лиара с Фероном, как обрадовалась мама, да и они с братьями увидев дрелла, ведь парня почти похоронили.