Целую Ли в шею: — Может подъём? — Шепчу ей.

— Atia’nyo, я так поздно легла, дай мне немножко поспать? — Прошептала в ответ азари.

— А во сколько ты улеглась?

— На часах было два после полуночи.

— О! Прости меня, Звёздочка, я совершенно не помню, как ты пришла.

— Конечно, намахались под вечер с Найлусом и дрыхнуть, а у меня агентура, люди и не люди, Барла Вон. Чтоб ему пусто было!

— Тяжела доля «Серого посредника», ничего, это только пока, скоро вы всё наладите с aitta’ni и станет полегче.

— Надеюсь на это… — Шепчут в ответ.

— Спи, во сколько разбудить?

— Часов в восемь, хорошо-о-о-а? — Спросила подруга зевая.

— Договорились. — Шепчу ей и, отключив будильник в часах, пытаюсь встать. За спиной муркнуло и затарахтело. Оборачиваюсь и вижу наглую морду, щурясь смотрящую на меня в ответ.

— О! Баська, и ты с нами, встаём? — Спрашиваю кота, но тот лишь закрывает лапами мордочку.

— Ну и хрен с тобой, сурок ты, а не котяра. — Говорю я ему, Встаю, надеваю шорты, топ и выметаюсь в тренажёрку. У выхода обернулась и увидела как рыжий паразит, забирается к Лиаре под одеяло и азари повернувшись обнимает и прижимает КАДИСа к себе. Тренажёрка не пустует, там уже мои парни, за компанию с Гаррусом. Змей переселился ко мне, по большой просьбе Наин.

Здороваюсь со всеми, чувствуя радость близких, спокойную от Найлуса, Стивена и Змея, тихую от отца и Тамила, яркую как солнце Мишки и Ивана. И просто обхватывающую, как тёплый поток от Хэмэ. Сразу же вспомнилось, как они с Бенезией вернулись из магазина. Братья зашли, увидели Наинэ, стоящую посреди комнаты. Поставили покупки и прошли, с радостным ожиданием ища кого-то взглядом. Я пряталась на груди у Ивана, чувствую дикую радость и жгучий стыд перед ними. Выпутываюсь из рук младшего, выхожу на «свет», сажусь в позу подчинения, откинув голову и открыв шею и, говорю на турианском:

— Я, Евгения из семьи Таанирр, прошу у своих братьев прощения за годы молчания. За то, что заставила считать себя мёртвой, причинив боль тем, кто искренне меня любит, и кого люблю я сама.

Всё это на миг вызвало оторопь у окружающих, лишь Лиара всё поняла. Именно так, и только так я могу сейчас просить прощения.

Он стоит рядом, смотрит на меня, как на привидение. Поднимаю взгляд и смотрю в ответ, чувствуя всю гамму его чувств в ответ. В глазах опять всё расплылось, что-то я совсем раскисла.

— Хэмэ, Тамэ, вы простите меня? — Севшим голосом хриплю им обоим.

Хэм присел рядом, коснулся меня, аккуратно, словно боясь, что я сейчас исчезну, но почувствовав под руками моё тело, с хриплым рыком сгрёб в охапку. Прижал так, что выдавил весь воздух, со спины прижался Тамэ и братья, молча застыли, держа меня в руках, как куклу. Кое-как вдохнув, просто висела в их объятьях, чувствуя, как под напором их чувств, тает терзающая меня вина. Меня простили, да и не винили особо, зря я себя поедом ела всю дорогу сюда. Руки сами гладят Хэмэ по голове, под пальцами гладкие пластины ороговевшей кожи. Тёмной от космического загара, на щеке его, тоненькая татуировка вязью древних рун «Новерри ит сорр».

— Ты женился. — Шепчу я ему.

— Есть такое, Лисёнок. Мой рыжий, хитрюга Лисёнок, обманувшая смерть. — Отвечает он.

— Ещё и несколько раз. — Вторит ему младший из-за спины.

— Может, отпустите? А то, того гляди расплющите.

— Фиг тебе, виси так, а то опять исчезнешь незнамо куда. — Отвечает старший.

— Угу, и будет скрываться девятнадцать лет! — Вторит Тамэ.

— Я больше так не буду. — Скулю я.

— Конечно, не будешь, мы тебе не позволим. — Говорит Хэмэ, к нам подходит Наинэ и тут же оказывается рядом со мной. Успев только мявкнуть, как котёнок.

— А тебя, я вообще выпорю ремнём! Не посмотрю, что целый подполковник! — Говорит старший сестре.

— Я майор, и ремень это не педагогично! — Пытается возразить та.

— Мне лучше знать, кто ты, а про ремень, ты отцу объяснять будешь. — Сказал сзади Тамил.

— И объясню, мама и папа поймут мои резоны и вообще, я замуж выхожу, так что теперь мой муж за меня в ответе. — Бурчит сестрёнка, вызывая натуральное изумление у старших братьев.

— Я не ослышался? Замуж?! Ты это слышал? — Широко распахивает глаза Хэм.

— Я слышал, слышал! — Вторит ему Там.

— И кто избранник? Я его знаю? — Говорит подошедший вплотную Иван.

— Не, вы его не знаете, но я вам о нём говорила, да и слышали вы о нём многое. Вон он стоит, светлокожий с синими татуировками нашего клана. Гаррус зовут, Гаррус Вакариан. — Отвечает Наинэ.

Что-то тронуло меня за ногу, ещё раз и ещё. Откуда-то снизу раздался тихий голос: — Мяу-у-у?!

Брат отпустил меня, я присела и запустила пальцы в мягкую шелковистую шерстку. Кот, мой кот, посмотрел на меня и снова тихо спросил: — Мяу-у-у?

— Баська! — Шепчу я в ответ, — Басенька мой!

Уши КАДИС повернулись ко мне, глаза расширились блеснув колдовским зелёным огнём. Кот поставил мне лапы на колени, приблизил мордочку вплотную к моему лицу, обнюхал и заорал сиреной: — Муарря-я-а-а-а-у-у-у! Мрря-у-у-у! Мяу-а-а-у-у-а-у! Мя-я-я-а-а! — И стал облизывать мне мокрые щёки своим шершавым языком, я не удержалась под его напором, шлёпнулась на задницу, но смогла прижать к себе завывающего от радости зверя. Кот же, как собака продолжал лизать мне лицо, кричать мне в глаза упрёки на своём кошачьем. Что я так надолго оставила его без себя, бросила, БРОСИЛА! Бессовестная… Мя-а-а-а-а!

Рядом присели братья и Наинэ и посильно помогали в утешении Барсика. Кот принимал ласку от них, но от меня отцепляться не желал категорически. При любой попытке отцепить его от меня, вцеплялся когтями, а они у него трёхсантиметровой длины. И отодрать его от уника, не изодрав заодно и меня, было непосильной задачей.

Так и сидела на полу, пока не подошла Ли. Моя азари, ласково прижалась к нам с котом и что-то прошептала зверю в ухо. Тот фыркнул и затарахтел, переводя взгляд с меня на неё. Ли снова что-то шепнула и кот, убрав наконец-то когти, послушно отошёл, дав мне подняться с пола.

— Вот ведь! — Тихо сказал Иван, — Послушался, а нас ни в какую…

— Говорить, уметь надо. — Ответила ему Ли, лучезарно улыбнувшись.

— В облаках витаешь? — Шепнули в ухо и, я вынырнула из воспоминаний. Сильные руки, обхватили и прижали к себе. На правой руке, бело-голубая вязь рун именно та, что я видела многократно во снах.

— Лучше бы Тали, из рук не выпускал. — Отвечаю я, прижавшись к брату.

— Ушастик дрыхнет, как сурок, после ночи со мной. Боже, я от неё с трудом могу оторваться.

— Соскучился! Испереживался… — Говорю я, видя на правой руке на среднем пальце, кольцо. С ярким, голубым сапфиром.

— Вань, откуда колечко?

— Догадайся.

— Ты сделал ей предложение, так?

— Хм, это было на поверхности. — Ответил брат, лучась радостью.

— И тебе ответили согласием, вот мама обрадуется. Похоже, нынче у нас осень свадеб, Тамэ, смог выцыганить у начальства свою Сиррону и везёт её на Мендуар. Ты, получил согласие Тали.

— А ты?

— Не скажу, мучайся теперь.

— Пф-ф-ф! Тоже мне «секрет Полишинеля», не стоило Нинке трепать. Она всё мне про тебя рассказала, так что всё там, дома?

— Там хороший храм Атаме, в Гагарине. Главное, я прекрасно знаю его настоятельницу, общались как-то на тренировочном полигоне. Замечательная тётка, истинный подвижник и просветитель.

— Маме сказала?

— Естественно, как же я такое от неё скрою. Ты тоже не скрывай, дай ей время подготовиться.

— Договорились. Про тебя слухи всякие ходят, что ты боец запредельный, покажешь парочку приёмов, дашь так сказать мастер-класс, а?!

— Младший, а не испугаешься такой страшной меня?

Ванька заржал, — Не задирай нос, Рыжик, я не так прост, как может показаться.

— Я в этом ни сколечко не сомневаюсь, но смотри, потом не жалуйся…

— Вот ещё чего! Держи… — И брат кидает мне тренировочный нож.