— Конечно, дядя Найлус. — Ответили они нестройным хором.
После брат взял нас с Бенезией под руки, и мы пошли в посёлок.
Женька (Мендуар 20 июня 2386 г. Раннее утро.)
Встающее солнце освещает тропу, стелящуюся под моими ногами, чуть впереди маячит спина брата, позади Мишка и девочки. Утренний кросс, мышцы гудят, приятно отдавая наслаждением, свежий пропитанный ароматами цветов воздух холодит гортань. Мне легко и приятно, до чего же здорово бегать по живому миру, по живому лесу. Вдыхая его аромат и чистый живительный воздух. До посёлка чуть больше километра, позади девять по лесам и полям, уже видны наши домики, вижу ходящих по саду Эла работников. Разумные все в трудах с самого рассвета и так почти круглый год. Правду говорят, у пейзан два выходных в году, один летом, другой зимой и это так и есть. Но, ни Саня, ни Джинни не ропщут, так как это их труд и их призвание, тем более что урожай у друга скупают ещё на деревьях, задолго до момента сбора.
Найлус остановился, заставив меня резко затормозить и всё равно, я чуть не врезалась ему в спину.
— Что такое, Оцеола? — спросила я, обходя его.
— Чужие в посёлке, чей-то летун и я видел парочку каких-то типов в форме. — Отвечал брат.
— Чужие… — Тихо сказала Наинэ, догнав нас всех, так как бежала вместе с Гаррусом в арьергарде. — Кого ещё принесло?
— Вот сейчас и посмотрим. — Говорю я и бегу к калитке. Пройдя по улице к собственному дому, во дворе его увидела стоящий летун со знаками отличия планетарного гарнизона. На, стоящем посреди палисадника садовом стуле сидел Збигнев Новак (он же Донован Хок) и о чём-то беседовал с двумя военными, стоящими у летуна. Захожу во двор и подхожу к троице.
— Привет, Збыня. Что за кадров ты приволок ко мне во двор? — Спросила я Новака.
— Добжего здровья, пани Женя. Да вот, понимаешь, принесла нелёгкая двоих товарищей из Главного управления, по твою душу кстати. — Ответил он, посмотрел на Найлуса и детей и, поздоровался со всеми. УСБ-шники же, внимательно смотрели на меня. Один в звании капитана был невысок и худощав, второй с погонами лейтенанта, был просто великан, рядом с которым даже брат выглядел обычным и худощавым.
— Приветствую, вас, господа офицеры, что привело вас на порог моего дома? — спросила я.
— Капитан Ричард Хорн, ГУСБ Альянса систем. — Начал старший по званию, — лейтенант Джеймс Вега, ССБ Пятого флота. — Представил он своего напарника. — Капитан первого ранга Шепард, мы прибыли, чтобы сопроводить вас на расширенное заседание коллегии Адмиралтейства. К вам у адмиралов накопилось много вопросов, и старшие офицеры хотели бы их прояснить.
— Мне сейчас несколько некогда, и я в отпуске, так что…
— Мэм, это очень важно и вы не можете отказаться. — Сказал Вега.
— Я что, под арестом?! Адмиралтейство не указ мне, я Спектр Совета Цитадели и не подчиняюсь приказам Адмиралов коллегии. И на каком основании вы меня арестовываете, я кавалер «Белого солнца» и мало того оперативник СПЕКТР. Так что свободны, господа офицеры. — Отвечаю я.
— Мэм, у нас приказ и специально для вас, вот… — И капитан протянул мне бумагу, которую достал из сумки, висевшей у него на поясе.
Беру бумагу и читаю официальный приказ Совета, проследовать с сотрудниками УСБ на Землю. Из-за плеча его читает Найлус и удивляется не меньше меня. Брат, прочитав бумагу, посмотрел мне в глаза и сказал: — Странные дела творятся, какого хрена, тебя что, сдали?
— Ничего не понимаю. — Отвечаю я ему, поворачиваюсь к УСБ-шникам и спрашиваю: — Это всё, или есть что-то ещё?
— Есть, мэм. — Говорит лейтенант. — Вот здесь, послание от Советников Кирхбаума и Спаратуса, для вас и Спектра Найлуса Крайка. — И протягивает нам дата-диск.
— Что в нём? — Спросила я.
— Не могу знать, госпожа капитан первого ранга. — Ответил Вега.
— Дети, проводите господ офицеров в гостиную и напоите чаем, мы же пойдём с дядей Найлусом, посмотрим, что же нам хотят поведать Советники.
— Жень, пойду я к Коэлу наведаюсь, если что, я у него. — Сказал Новак и утопал к соседу.
Прошли в дом, дети увели офицеров и усадили на диван, а мы с братом пошли в кабинет. Смотреть, что же нам хотят сказать наши непосредственные начальники.
Ну что же, всё оказалось немного не так как я себе, было, вообразила, но всё же близко к моему видению событий. Недовыловленная часть приспешников Генри Лоусона, во флоте и армии, возбудилась на меня и устроила бучу. Но, поскольку у меня был иммунитет, как у кавалера «Белого солнца» и Спектра, то они пошли с другой стороны. Подкупленные журналюги, просто шизанутые писаки и всяческие либералы устроили дикий вой, на тему того что я скрыла часть своей биографии. Так мало того, после всего, что со мной и моей семьёй сделал «Цербер», посмела с ними сотрудничать и похер, что я разумных спасала. Вся эта свора голосила почему-то лишь в метрополии, журналистская братия в колониях, ну исключая Беккенштейн, все эти вопли и дутые расследования игнорировала, так что вести до меня не дошли. И дядя с мамой, и братья, видимо решили не портить мне этой пеной окончание отпуска. Но, не тут-то было…
Кое у кого из конгресса, тоже засвербело, и было инициировано парламентское расследование. По его ходу, всплыли кое-какие подробности нашей жизни в Ванкувере, народные избраннички из комиссии вывалили их на всеобщее обозрение и понеслось.
Вой в западной либеральной прессе на Земле достиг такой величины, что адмиралтейству пришлось реагировать. Адмиралы во главе с дядей Стивеном, прекрасно понимали, что это всё неспроста. Но интересовали их не те, кто громче всех выл, а те, кто под этот концерт, начал мутить странные делишки. Дядя посоветовался с Советниками и решил сыграть в контригру. На Мендуар втёмную отправили двоих оперативников УСБ с приказом доставить меня на Землю, для выяснения. Нам же с Найлусом надлежало играть оскорблённую невинность, всячески поддерживая легенду, что Совет и Адмиралтейство слили меня в угоду мерзавцам от политики и журналистики. А на самом деле всё это будет игра, где Совет и Штаб будут смотреть, кто будет ловить рыбку в мутной воде скандала и брать на карандаш, рыбаков. С последующим, разбирательством, кто и для кого рыбачил.
Брата сделали моим официальным защитником от СПЕКТР, мой же статус был «временно приостановлен». Так сказать для пущего антуража и достоверности.
— Ну что, Жень, нам, похоже, предстоит дорога на Землю? — Спросил, когда запись закончилась, брат.
— Похоже так, и войну мы с тобою встретим именно на Земле. — Отвечаю я, — Нужно связаться с Карлито, подготовить средства эвакуации к моменту удара по метрополии.
— Согласен. Когда отправимся?
— Через двое суток, Най. Нужно время, чтобы со всеми попрощаться, поскольку увидим мы их ещё раз или нет, я не знаю. — Говорю я.
— Как скажешь, думаешь, эти не возмутятся? — И турианец кивнул на двери.
— Насрать, подождут, не растают, не сахарные. — Отвечаю я. — Идём, расскажем детям и всем остальным, что наш с тобою отпуск закончился.
— Идём. — Ответил брат и мы вышли из кабинета.
Рассказ поверг детей в сильнейшее уныние. Девушки начали всхлипывать, Сини же, не выдержала первой и, вскрикнув что-то неразборчивое, прижалась ко мне шепча сквозь плачь: — Мамочка моя, моя мама! Ты уезжаешь, уезжаешь на войну! Мне так страшно…
Начинаю утешать её, за младшей подходят остальные. Лили хлюпает носом, Анни делает вид что держится, но сползшие эмощиты и полыхающие как прожектор чувства выдают её с головою, Алиса и Диана просто молча, плачут. Даже Миша и тот еле держится, у парня дрожат губы и, он часто моргает. Вижу родителей и обеих сестёр с мужьями, соседей, друзей. Все здесь…
— Когда? — Хриплым голосом спросил отец.
— Через двое суток. — Отвечаю я, посмотрев на УСБ-шников. Капитан Хорн кивает и, дёрнув за рукав слегка засмущавшегося Вегу, выходит за двери вместе с лейтенантом.
