Я выпутываюсь из рук Чарли и ухожу в лифт. Смотрю из него, на всех — они с грустными улыбками смотрят в ответ.

Прошла неделя

Чарли смог выйти на маклеров. После двух дней переговоров и торга на борт «Барсука» пришёл невзрачный тип с большим переносным сканером в руках. Он уселся в кают-компании, положил сканер на стол и посмотрел на меня. Несмотря на внешность, его взгляд был острым, как бритва, а в эмоциях присутствовало лишь лёгкое любопытство. Он открыл сканер, пощёлкал клавиатурой и ещё раз взглянул на меня.

— Клади руки на сканер.

Я положила обе руки ладонями на площадку сканера. Побежала белая полоса, стол сканера слегка нагрелся. Мужчина, кивнув каким-то своим мыслям, достал странную штуку, похожую на виртуальные очки моего времени.

— Приложи к глазам и не моргай, хорошо?

Я прикладываю, и по моим глазам пробегает яркий лучик.

— Ага, отлично. Давай сюда сканер и руку.

— Какую руку?

— Любую, надо кровь из пальца взять. Ну?

Даю ему правую руку, чувствую укол в средний палец.

— Всё, малая — биометрические данные собраны, сейчас оформим паспорт гражданина. Оформим задним числом, так что полгода сиди, как мышь под плинтусом. Тихо-тихо, поняла?

— А что потом?

— Через полгода банки данных полностью заполнятся — и во всех архивах появится твоя запись. Тогда никто и никогда не докажет, что твои документы липовые. Но полгода на Беке лучше не появляйся, и в других местах в полицию не залетай, договорились?

— Конечно.

Из торца сканера выскочила карточка биометрического паспорта.

— Держи, малая. Там данные на твоих предков и договор опекунства на Чарльза Ксавье и Максимилиана Мейера. Прочитай на досуге, чтобы знать и правильно отвечать на вопросы.

— Мне не надо читать — большую часть биографии я сама и написала. Лишь некоторые моменты остались вам.

— Тогда ладно. Мне пора.

— А?

— За всё уже заплачено!

Мужчина встаёт и, сложив сканер, направляется к выходу, но у дверей лифта оборачивается, при этом от него тянет иронией… и каким-то странным тёплым чувством.

— Приятно было помочь тебе, Джейн. Жаль, что клиенты, подобные тебе — большая редкость.

Он оглядывает кают-компанию, в которой собрался весь экипаж.

— Честь имею, леди и джентльмены, — заходит в лифт, и двери закрываются.

— Во сколько обошёлся паспорт?

— Тридцать пять тысяч, — отвечает капитан.

— И ты нам ничего не должна! — продолжает за капитаном Чарли. — Забери свои деньги — уж от потери трёх с половиной десятков штук кредитов я не обеднею, и все остальные тоже.

Стою посреди кают-компании — мне хочется смеяться и плакать одновременно от того, что, по сути, совсем чужие люди так ко мне отнеслись.

— Ты был прав, папка, прав! Мне есть, за кого сражаться! — шепчу я.

— Ну ты чего? — подойдя ко мне вплотную, спрашивает Мате. — Всё же хорошо! — смуглая красавица обнимает меня. И тут у меня сдают нервы… до этого момента неопределённость сильно давила. Я утыкаюсь ей в грудь и начинаю реветь.

Мате гладит меня по голове и тихо говорит: — Bastará no brama, que eres como una pequeña.[28]

— Что?! Что ты сказала?

— Не реви, говорю.

Подходит Чарли и обнимает меня вместе с Мате — всё-таки бразильянка довольно маленькая. За Чарли потягивается вся команда. Они по очереди подходят и говорят мне разные тёплые слова. Меня медленно отпускает. Вот так… я теперь полноценный член команды ГКСК «Ловкий Барсук», о чём есть запись в судовом реестре!

Правила торговли по-волусски, или добро пожаловать на станцию «Сигма»

Станция «Сигма» — это здоровенный металлический гриб в пространстве Иерархии, висящий над серебристым шаром Ируне, родиной волусов. Огромный торговый павильон, созданный волусами для обеспечения собственной торговли. История говорит, что коротышки строили её на протяжении двухсот лет и потратили астрономическую сумму кредитов.

Третий месяц я в экипаже, и на дворе ноябрь 2366. С Бекенштейна мы ушли на следующий день после получения мной документов. Капитану и суперкарго подвернулся отличный фрахт в Иерархию — партия мороженного крабового мяса. Вывоз мяса камчатского краба, равно как и самого краба, из пространства Альянса, да что там, даже с Земли, был запрещён. Турианцы, распробовав однажды этот деликатес, жаждали ещё — но индейское жилище вам, дорогие! Хотите крабиков — вэлкам в гости, и тут кушайте, сколько угодно, заодно посмотрите на достопримечательности, по музеям походите, принесёте денюжку, как туристы… Но когда запреты останавливали предприимчивых разумных? Вот так и повезли мы мясо в Иерархию, прямо на сам Палавен. Прилетели довольно быстро. На саму планету нас не пустили — разгрузились на орбитальном терминале. Здесь же взяли здоровенный груз продовольствия для военного флота, с доставкой в пространство волусов, отвезли на базу флота, там было ещё несколько мелких фрахтов — и, как итог, мы засели на «Сигме». Вот уже вторую неделю Малки ищет фрахт, но без толку. Макс ходит мрачный, хотя вся команда довольна — с теми деньгами, что наколотили за последнее время, мы на «Сигме» можем полгода сидеть и не переживать. Но это ведь не дело для настоящего торговца! Мы в тот день вернулись с Билли и Мате, хотя настоящее её имя: Мария Тереза Пилар Родригес Гонсалес де Ансусьон. Язык сломаешь выговаривать… вот и называем её Мате — по первым двум слогам её имён. Вернулись с прогулки по магазинам — деньги у меня есть, а у волусов на станции можно купить всё, вот просто всё… даже рабов, как говорят некоторые, только забирать придётся из Гегемонии, но купить можно и здесь. На мой вопрос, как на это смотрят власти Иерархии, получила ответ — косо смотрят, но, по условиям протектората, волусы в своем праве.

Купила себе платье и синтезатор — играть хотелось иногда просто до невозможности. Мате, глядя на меня, купила себе отличную акустическую гитару — мы переглянулись и договорились вечерком зажечь. Вернувшись на борт, застали кэпа и Малки за думами мрачными.

— В чём дело, капитан? — поинтересовалась Мате.

— Ничего понять не могу. Почему этот Горга Восск даёт такую мизерную цену за фрахт? Никто ведь не повезёт.

— Сколько он хочет? — включается в разговор Билли.

— Триста тысяч, доставка на «Арктур».

— Да это просто несерьёзно — накладные больше, чем стоимость фрахта! Кто в здравом уме за это возьмётся?

— Вот и мы понять не можем…

— А давайте, я с вами завтра схожу и попробую его почувствовать?

— Это как? — все смотрят на меня.

— Ну, я же эмпат, так что могу почувствовать желания разумного… да и вообще, любого живого.

— Так ты нас читаешь всё время?!

— Вы что — книги, чтоб читать вас? Делать мне больше нечего! Я эмпат, а не телепат. Я мысли не читаю, хотя иногда и по эмоциям понятно, о чём разумный думает.

— О чём же я сейчас думаю? — проверяет капитан.

— От вас идёт удивление и недоверие вперемешку со скепсисом. Вы думаете, что я вам вру.

Глаза капитана широко распахнулись.

— Верно! Да ты уникум, Rotschopf!

— Подожди, Джейн… Ты можешь чувствовать ложь? — спросил Малки.

— Легко и непринуждённо. Мне врать бесполезно, и вообще — при мне врать бесполезно. Я сразу чувствую.

— На каком расстоянии это работает? — снова спросил Малки.

— Знакомых я чувствую за десятки километров. Кого первый раз вижу — метров за восемьсот, при определённых условиях — в пределах видимости.

— То есть, например, в зале ресторана ты можешь легко читать всех?

— Ну да. Почти.

— Что значит «почти»?

— Азари умеют прятать часть эмоций и искажать их. Но ложь от них я всё равно почувствую.

— Да это же просто сказка какая-то! — воскликнул наш суперкарго.

— Объясни, Малколм, в чём фишка, — просит капитан.