— Почти, только нам не нужно ничего ломать…[239] — Ответила кварианка, проведя губами по его щеке. — Давай попробуем загадать желание, вдруг получится загадать одно и то же? Тогда оно обязательно сбудется.
— А чего бы ты хотела загадать? — Спросил её он.
— Я, да есть кое-что… — Начала, было, девушка, но осеклась на полуслове. — Ах ты, хитрец! Чуть не поймал меня. Нельзя раскрывать, а то не сбудется.
— И когда это ты стала такой суеверной?
— Станешь тут, рядом с твоей сестрой, станешь не только суеверной, а вообще поверишь во всякие чудеса.
— Чудес не бывает…
— Докажи?
— Ну…
— Сколько лет, ты считал сестру мёртвой, а она была жива. Мало того, вы служили на одном флоте и чтобы встретиться, и нужно-то было, просто зайти в один клуб. Скажешь не чудо?
— Чудо, только от таких чудес на душе тошно.
— А кто тебе сказал, что чудеса бывают только хорошие, большинство из них имеют как раз обратный знак. — Сказала Тали и стала гладить его по груди, щекоча ноготками. Потом склонилась и провела по ней губами, ухватив ими сосок груди заставив Ивана всхлипнуть от укола наслаждения.
— А как же звёзды? — Хрипло спросил он.
— В бездну их, у меня немного другие планы. — Ответила она и нырнула под одеяло.
— Что ты делаешь? — Спросил он, чувствуя, как жена стащила с него трусы, вытянула руку из-под одеяла и бросила их на пол.
— Есть у меня кое-какой план. — Глухо донеслось из-под одеяла.
— Какой? — Спросил он весь в предвкушении.
— Сыграть в одну игру, и посмотреть, сколько ты продержишься… — Ответила она и откинула одеяло. Посмотрела на него снизу, своими ярко светящимися в темноте глазами.
— Постараюсь продержаться подольше.
— Ну-ну. — Сказала девушка и провела по его затвердевшему естеству языком.
Но, сколько Иван не хорохорился, надолго его не хватило, и финал был очень приятен. Когда его отпустило и дыхание выровнялось, он перевернул лежащую на груди жену на спину и сам скользнул вниз.
— Что ты собираешься сделать? — Спросила она, часто и глубоко дыша.
— Посмотреть насколько хватит тебя…
— Не переживай, надолго не хватит. — Ответила она, запуская пальцы в его шевелюру.
— У меня есть план на этот счёт. — Сказал Ив, и аккуратно приступил к его реализации.
Угомонились они только через час, после третьего подряд финиша. И глядя на звёздное небо, Ваня сказал:
— Я хочу детей, Солнышко моё.
— Я тоже, но сейчас не время и не место. — Ответила его женщина, уткнувшись ему носом за ухо.
— И когда оно наступит, это время?
— Как победим, так и наступит.
— А если сейчас, а, Солнышь? Попробуем, прямо сейчас! Потом, отправим тебя на Лазурную под крылышко дяди Стива. И ты спокойно выносишь и родишь мне маленького сыночка или дочку?
— Нет! — Сказала кварианка. — Нет, хороший мой! Идёт война и ты, можешь погибнуть, а мне без тебя жизни нет, так и знай. Так что, лучше я буду рядом и если что, то вместе до конца.
— Но…
— Нет, и это даже не обсуждается! — Будто лязгнула она. И отвернулась на другой бок, закрывшись одеялом с головой.
Он прижался к девушке, чувствуя её обиду, шепнул: — Ну что ты, маленькая моя, прости меня, я совершенно не хотел тебя обидеть. Я лишь очень хочу уберечь тебя от всех бед и опасностей.
— Не смей решать за меня! — Ответила она, повернувшись к нему. — Не смей! Мне без тебя жизни нет, я просто не смогу быть вдали. Сойду с ума от тоски и страха за тебя. И если ты погибнешь, то я уйду вслед за тобой, не знаю как, но я заставлю тех, кто решает на той стороне смерти отправить меня вслед за тобой, куда бы тебя не отправили!
— Солнышь?!
— Не смей… — Прошептала она, уткнувшись ему в грудь. — Как бы я хотела, чтобы мы с тобою сплели свои души, как Женя и Ли. Я смогла бы объяснить тебе, всё объяснить и ты бы понял.
— Знаешь, Женька говорила, что сливаться в «объятьях вечности» могут любые псионики, а я, хоть и совсем слабый, но всё же, псионик. Я попрошу сестру, обучить меня, научить, как это сделать. — Ответил он.
— Сделай это…
Он обнял жену и сам не заметил как, провалился в необычайно красочный сон:
Вокруг была Цитадель, но и без того красивые сады президиума сейчас же были украшены дополнительно. На деревьях висели разноцветные ленты, на фонарных столбиках, разноцветные флажки. Вокруг него была красочная, нарядно одетая толпа, которая что-то восторженно крича, медленно шла в сторону водохранилища. Он видел и азари и турианцев, кроганов и саларианцев, ворка и плывущих на своих грави-креслах, медузяк-ханаров. Рядом шли Хэм и его жена Нова, на плечах брата сидела девочка турианка лет семи и, что-то восторженно крича, махала красным флажком с гербом СССР. Под руку шла Тали в своём сногсшибательном платье, а чуть впереди беловолосая девочка лет десяти-одиннадцати. На ней было цветастое платье и расшитый турианский пояс с висящим на нём клинком в украшенных ножнах.
Ребёнок повернулся и посмотрел на него и во всех его чертах, в улыбке в прищуре чуть раскосых как у кварианцев глаз. Читались черты его семьи. Перед Иваном была Шепард, ещё одна в длинной чреде членов его семьи, чей предок прибыл в семнадцатом веке в загадочную Россию и поступил на службу её Императору носившему имя Пётр Алексеевич.
Девочка ласково посмотрела на него и очаровательно улыбнулась, после чего ужом ввинтилась между ним и женой, взяв обеих взрослых за руки. Некоторое время шли так, слушая восторженные выкрики из толпы, над всем происходящим периодически разносился низкий, но проникновенный голос, рассказывающий о каких-то событиях и всевозможных разумных, являвшихся их участниками. Периодически кто-то кричал «ПОБЕДА!» и толпа подхватывала этот крик. Вздымая вверх руки, в которых были флажки, воздушные шары и букеты цветов. Кто-то нёс транспаранты с цифрой 12 на всех алфавитах.
Вот и берег водохранилища, толпа растеклась по набережной, облепив резные перила, а в центре искусственного озера на постаменте стояло что-то укутанное в ткань. И это что-то было высотой метров двадцать.
— И сегодня! — Донеслось отовсюду, тем же проникновенным голосом. — Мы открываем памятник той, без которой наша общая победа была бы невозможна.
Ткань падает, открывая фигуру стоящей женщины, на которой броня и в руках сжаты клинки.
— Папа! — Восклицает стоящая между ним и Тали девочка. — Это же, тётя Женя, совсем как на той голографии у тебя на стене.
Женька («Нормандия» SR-32, Тимея, 31 августа 2386 г. 12:00 АМ.)
Сумерки рассвета, далёкий горизонт окрашен золотисто-алым, дует лёгкий ветерок, играя волосами на моей непокрытой голове. Стою на аппарели собственного корабля, ожидая, когда мои друзья соберут свои немногочисленные пожитки и попрощаются с экипажем. Котята, Рыбка, батарианец из службы режима R.E.D.S. и майор Киррахе, переходят на «Эль-Аламейн» и отправляются на Лазурную. Туда, где работают все остальные Рыжики. Проф Солус и Ваор Окир в компании с кроганками и нами, отправляются на Тучанку. Заканчивать эту миссию, должную поставить точку в грязнейшей истории пространства Цитадели.
Шелест шагов по камню и я вижу внизу Ивана. Брат поднялся по аппарели и встал рядом, оглядывая вместе со мной горизонт.
— Мы готовы, Жень. — Тихо сказал он.
— Как дела на «Канн»? — Спросила я.
— Всё что могли, мы починили, но многих запчастей у нас просто нет, так что по приходу на Лазурную, загоним «галлов» в ремонтный док. А то, пока, SR-3 не пригоден, ни на что.
— Дойти-то смогут?
— Это без проблем, топлива благодаря дождю полные баки, системы теплоотвода в полном порядке, как и движки и система СТЭЛС. Проблема с электроникой, с системами БРЛО и ДРЛО, датчиками внутри корабля. Модулями управления вооружением, в общем, там, у Артура список на десяток листов. Хотел спросить, как прошла отвлекающая операция?
