— Дело твоё, командир. Хотя… Я согласен, на Цитадели сейчас лучшие медики и кораблей полно. — Согласился Владислав и откинулся на кресле. — Командир, а куда Викинги ушли?
— На разведку, что-то там нужно проверить в бывшем пространстве «Гегемонии», вернутся — расскажут. — Ответил Ив, погладив жену по руке.
— Дай-то Бог. Что-то мне вид у Лисёнка не понравился, какая-то она совсем смурная. — Сказал пилот.
— Если ты заметил, я тоже оптимизмом не пышу. — Сказал Иван.
— Так мы все так же, Иван Михалыч. Только вот, Евгень Михална, так плохо ни разу не выглядела, даже после Омеги и то лучше было. Её тогда хоть и качало, но глаза горели привычным огнём, а сейчас…
— У нас, брат погиб, Влад. — Сказал Ив.
— Я слышал, твари, убили наш «Золотой голос», Перваки говорят, траур объявили. Он ведь так здорово пел их гимн, а его им твоя сестра написала. Сколько всего ваша семья для всех сделала, командир! Уму непостижимо!
— Не перехваливай нас, Влад. Хотя, сестрёнка моя, заслужила вполне. Сколько там до выхода?
— Десять минут, командир. — Ответил пилот.
Ив включил общее оповещение и сказал: — Всем в отсеках, слушать и смотреть внимательно, о любой странности и неправильности, даже если она в ощущениях, докладывать незамедлительно.
Народ в БИЦ подобрался.
— А давайте, послушаем песню? — Спросила оператор систем ДРЛО, Люсия Камаччи.
— Включай, Люся. — Сказала Тали из-за его плеча. Девушка что-то нажала на своём терминале, поплыла плавная тягучая мелодия и красивейший голос старшего брата запел на русском:
С берез, неслышен, невесом,
Слетает желтый лист.
Старинный вальс «Осенний сон»
Играет гармонист.
Вздыхают, жалуясь, басы,
И, словно в забытьи,
Сидят и слушают бойцы -
Товарищи мои.
Когда песня отыграла, и голос брата утих несколько минут все просто молча, сидели, вслушиваясь в собственные чувства. Тишину нарушил голос Алёны Ростокиной, оператора БРЛО: — Ребята, как я хочу домой, к маме и папе, вы бы знали?
БИЦ прошелестел дружным вздохом, и Влад из рубки подвёл итог: — Но путь домой, лежит через войну, Алён.
— Я знаю, Владик. — Сказала девушка и, всхлипнув, уткнулась в сложенные ладони.
— До выхода тридцать секунд, приготовились. — Скомандовал Иван. — Всем слушать в отсеках.
Бегут назад секунды, на циферблате ноли и вслед за этим неуловимое глазу движение и синяя труба канала сменилась разводами туманности с горящей искрой звезды. Вместе с этим где-то в корпусе, на грани слышимости появился и пропал тягучий, низкий гул.
— Вы это слышали? — Прошептала Люсия. — Ты слышала, Тали?
— Да, слышала, Люси. — Ответила жена, так и стоявшая у него за спиной.
— Навигаторы, считайте прыжок на базу. Мне не нравится, происходящее, встанем в док, демонтируем обшивку и проверим все ригеля визуально. — Скомандовал Ив.
— БП это не понравится. — Сказал Влад. — Но ещё больше ему не понравится, потерять ещё один корабль, и не дай бог команду.
Скороговорки переговоров, лёгкий доворот видимый на экране и…
В этот раз гул был слышен куда отчётливей, от звука все кто был в БИЦ, вздрогнули и Иван отчётливо почувствовал яркий сполох страха от подчинённых. Лишь жена была относительно спокойна, но на грани слышимости Ив услышал щелчок сработавших магнитных замков на её ботинках. Он хотел спросить её, но не успел. Выход из канала сопроводил настолько сильный скрип, что операторы закричали. Ивана чуть не выкинуло из кресла, за скрипом последовали звуки ударов, и заорала аварийная сигнализация. Из пилотской кабины летел семиэтажный мат, в потоке которого проскальзывали команды Тар’Иту. Постепенно беспорядочное осевое вращение корабля было погашено и, перед ними на обзорном экране виднелась станция Цитадель.
— Доклад! — Сказал он.
— Деформация силового набора, осевая линия судна ушла на восемь градусов от нормали. Расположение крыльев потеряло симметрию, разгерметизированы четыре каюты по левому борту. — Докладывал Бортпартнёр. — Орудия главного калибра выведены из строя, верхнюю башню универсального калибра заклинило, в нижней башне вышла из строя система подачи боекомплекта. В экипаже, погибших и пострадавших нет.
— Рекомендации? — С холодеющим сердцем спросил Иван.
Несколько секунд было тихо но, в конце концов, гет тихо ответил: — Корабль восстановлению не подлежит, командир.
— Проклятье! — Прошипел Иван. — Так и знал. Внимание, старший лейтенант Рубен, заводите судно в док. После чего я отправлюсь на доклад к командиру эскадры, пусть БП решает, что нам с вами делать дальше.
— Есть. — Ответил парень, и корабль медленно пошёл на базу.
Док встретил привычным шумом, на одном из МК1 азарийской части возились механики разобрав часть обшивки. Но многие и многие свободные космонавты и десантники из экипажей собрались на свободном месте в доке и с тревогой смотрели на «Эль-Аламейн».
Когда Иван вышел по слипу вниз, причём правая створка так до конца и не открылась. Заскрипев, застыла полуоткрытой, так как проём немного перекосило.
Ваня чувствовал поток тревоги от стоявших перед ним товарищей.
— Что случилось, Вань?! — крикнула ему Найали Т’Амалли.
— Силовой набор увело. — Грустно ответил он. И по толпе пронёсся горестный вздох. Ведь пока они не получат новый корабль, их работу придётся делать их товарищам. А пополнений в эскадре не было с самого начала войны и дефицит кораблей просто катастрофический.
Пискнул входящим вызовом инструметрон и Иван принял вызов.
С экрана смотрело озабоченное лицо БП. — Вижу что вернулись, все живы?
— Так точно, Борис Петрович.
— Ну и, слава Богу. Иди-ка ко мне, доложишься и поговорим.
— Есть проблемы? — Удивился Ив, быстрым шагом топая в штаб.
— Есть, но не с тобой, придёшь, обсудим. — И командир отключился.
Пока шёл в штаб, заметил висящую на своём месте «Нормандию», рядом с нею висел «Сталинград» и шла какая-то работа, ходили космонавты, что-то грузили, он увидел высокую фигуру Найлуса, руководившую процессом.
Выслушав доклад Ивана и, покачав головой, Борис Петрович сказал: — Твоя сестра спеклась, Ваня. Так что, даже хорошо, что твоя птичка поломалась. Иди к ней, поговори, и знай в сложившихся обстоятельствах, я поддерживаю её предложение.
— Что значит, спеклась, Борис Петрович?! — Удивился Ив. — Её что ранили?
— Ага, ранили, — глухо ответил командир, повернувшись к окну, выходившему в док. — В самую душу ранили, в общем, она сейчас кто угодно, только не командир корабля. Но, поговори с нею сам, она ждёт тебя на борту SR-32. Всё понял, Иван Михайлович?
— Так точно, товарищ адмирал, разрешите идти?
— Иди, капитан первого ранга. — И Михайлович, протянул ему лист, с приказом о повышении.
Ив посмотрел текст, поднял вопросительный взгляд на адмирала.
— Что смотришь? Давно заслужил, а сейчас иди на «Нормандию». — Ответил тот на молчаливый вопрос и снова отвернулся, глядя сумрачным взглядом в окно на суету дока.
Корабль сестры встретил суетой на аппарели и стоящим Карлом Санчесом. Напарник и друг, пожал ему руку и, кивнув за спину, сказал: — Лиса в инженерном отсеке, в блоке 4Б, ждёт тебя, Вань.
— Что с ней?
Но, Моно лишь рукой махнул, утопав к SR-40.
Иван поднялся на лифте на уровень вверх и, свернув направо, нашёл нужное помещение. В нём у универсального станка, на высоком табурете сидела сестрёнка, глядя, как машина проверяет какой-то электронный блок, по виду, один из контроллеров внутренней атмосферы.
— Здравствуй, Лисёнок, ты хотела поговорить? — Спросил он, взяв ещё один табурет и поставив его рядом с Женькиным присел.
— Привет, младший, да, хотела. Но, перед этим я хочу спросить тебя, брат. Ответь мне: «Что самое важное для командира корабля?»
