— А зачем? — Лучась улыбкой, спросил папка.
— Аиттани, хочет, чтобы доктора в репмпродук… репроку… репр… — Начала та.
— В репродуктивном? — Спросил Михаил.
— Во! Именно там! Так вот, там в этом репроду… ну, в общем, в центре. Положат мою сестрёнку в животик аиттани, чтобы она там выросла и родилась. Вот! — Отвечает Тая.
Папка глянул на меня, глаза его смеялись: — Значит, ты решилась?
— Так давно уже, пап. Сейчас просто время пришло. У моих половинок уже три месяца, так что если всё пройдёт штатно, то наши дочери родятся примерно в одно время. — Отвечаю я.
— И кого ты выбрала донором? — Спросил он.
— Я особо не выбирала, пусть компьютер центра подберёт. Задала лишь параметры отбора: Светлокожий, светлоглазый и светловолосый и КИ не меньше 150 и всё.
— Ну, тогда там выбор весьма богат. — Сказал он.
— Положимся на волю случая. — Говорю я, но, сама чуток мандражирую. Дочка это чувствует и что-то шепчет отцу на ушко. Тот смеётся, так же тихо отвечая ей.
Снова шипят двери за спиной и меня просто обволакивают чувства ещё троих, очень мною любимых существ в этом мире. Через миг, к ним присоединяется четвёртый, он подбежал и начал тереться об ноги, чуть не роняя меня. Чешу своего кота за ушами, он мурлыкает и, перемахнув оба забора, ластится к отцу.
— А давай-ка я вас отвезу. — Говорит тот, и вместе с Тасей уходит во двор своего дома.
Гагарин встретил нас мелким моросящим дождём и стоящими у входа в центр Сини и Артуром. Дочка сегодня ночевала у Джарвисов на ферме, там, у сестры Артура был день рождения, который и отмечали большим и дружным семейством, в которое уже почти вошла и Сини, по крайней мере, её приняли со всем радушием и любовью. Эх, скоро породнюсь с ещё одним турианским семейством, только вот из клана Саввар, мало того через них и с семейкой Хартманов.
Вот так и плетутся в Иерархии паутины родственных связей, стягивая турианское государство и общество, сетями семейных уз. И поэтому оно, гораздо устойчивее, чем тот же Альянс. В какой-то мере все турианцы родственники друг другу, а семья у гребешков это абсолютно святое.
— А где остальные? — Спросила я дочь, обняв и прижав её к себе. После чего к ней на руки тут же забралась Таис и начала ластится к старшей и очень любимой сестрёнке. Сини принимая ласку от сестры, ответила мне:
— Так, мам, Ты же знаешь Анни, она же полуночница, мало того постоянно подбивает на ночные бдения Лили и этого их приятеля Джаммаля. Так что, наверное, опять проспали… — Улыбнувшись, ответила дочка. — О, а вон и Алиска.
С гудением приземлился байк с которого слезла Алиса. Подошла и обняла меня, поздоровавшись со всеми остальными. — Я не опоздала? — Спросила она.
Я покачала головой.
— Отлично. — Обрадовалась дочка и обернулась на свист летящего летуна. Это было такси, из которого выскочили Лилия и Анни. Напряжённо посмотрели на нас:
— Не бойтесь, вы не опоздали! — крикнула им с рук Сини, Таис.
Обе обрадовано улыбнулись на это.
После вошли в центр, где я моментально оказалась в цепких лапках местной заведующей. Чернокожая красавица, в белоснежном унике с круглым личиком, пухлыми губками и задорно вздёрнутым носиком. Лучезарно улыбнулась мне и, ухватив под руку, повлекла за собой. Всех остальных, забрала батарианка медсестра. Родичи будут наблюдать за процессом на экране.
Иду вслед за красавицей с именем Мбанэ. Моей одноклассницей, ветераном жатвы, прошедшей, как и я, всю войну от начала и штурм Лондона в том числе. Похоронившей на этой войне своего мужа и отца.
Роберт Олонга, был учёным планетологом. Адаптировавшим земные растения к местным условиям. Лучший друг фермеров, так его называли когда-то. И этот чернокожий умница, из первоколонистов, автор пяти десятков мощных научных трудов и нескольких тысяч авторских свидетельств. Погиб, защищая ставший родным мир, сражаясь в первых рядах. Муж же её, Алексей Чуцкой, будучи пилотом «Серафима» сгорел в последний день жатвы, над Землёй, от него даже ничего не нашли, так как обломки развалившегося истребителя сгорели в атмосфере.
— Мбане? — Тихо говорю я ей. — С плодом всё в порядке?
— Не трясись, Лиска. Всё с твоими нормально, сейчас усадим тебя в кресло, и всё остальное сделает зонд. Ты тут у меня далеко не первая, месяц назад уже Ирка побывала, да Джинни снова собирается. — Отвечает одноклассница, заводя меня в процедурный кабинет. Там стоит кресло, похожее на гинекологическое. Только вот врачи им сейчас не пользуются, сканера инструметрона достаточно. — Залезай. — Говорит мне Банни.
Снимаю нижнюю часть уника, трусики и, покраснев как рак, сажусь на этот девайс, уложив ноги на подставки.
Мбане хихикает, отходит к терминалу и запускает программу. У кресла шевельнулся манипулятор и к моему интимному месту, прикоснулось что-то мягкое. Странные ощущения инородного присутствия длились недолго.
Вот похоже всё закончилось, Банни снова мне улыбнулась: — Женька, чего сидишь? Уже всё, слезай и одевайся, нечего мне тут демонстрировать свои прелести, чего я там не видела?..
Я снова смутилась, слезла и быстро оделась. — У меня будет девочка? — Спросила я медика.
— Да девочки, девочки, успокойся. — Сказала она. — Всё как заказывала. Неделю наблюдаешься у Рэй, проследим динамику. Потом решай сама к кому будешь ходить, осмотры еженедельно. Твой дружок Фридрих, профессионал экстра-класса, хотя он больше учёный, чем врач, ну и Сильвианн тоже весьма профессиональна, тем белее, что она тебя и твоё тело знает прекрасно. В общем, это твоё дело…
— Спасибо, Банни. — Говорю я и обнимаю её. — Большое спасибо.
— Да, не за что! — Отвечает она, очень ласково мне улыбнувшись. — А скажи, Лиска, как это с двумя жёнами жить? — Шепчет, Мбане мне в ухо.
— Потрясающе! — Честно отвечаю я.
— И что, совсем нет ревности? — снова спросила она.
— Мы одно целое, Банни, мы не можем ревновать, это бессмысленно. — Говорю я.
— Счастливые… Как я вам завидую. — Говорит она, и глубоко вздохнув, отстраняется. — Иди тебя уже ждут. Будь счастлива, Лиска или всё же счастлив, а Жень?
— Да иди ты! — Шиплю я, и подруга заливисто смеётся, глядя на меня.
Вхожу из кабинета сопровождаемая хихиканьем Мбане и иду обратно в холл, где ужу ждут меня мои близкие.
— Я думала, будет интереснее! — Кричит мне, подскочившая Таис. — А когда она родится, аиттани?
— Если всё будет хорошо, то через девять месяцев. — Отвечаю я, беря дочку за руку.
— У-у-у-у! Как долго ждать! — Гундит она. — А быстрее — нельзя?
— Нет, маленькая моя, быстрее нельзя. — Отвечаю я.
Она тяжко вздыхает. — Ну, ладно, тогда подожду…
Вижу улыбки на лицах остальных, радостные у детей, лукавую у отца и нежно-задумчивые у моих половинок.
— Летим домой, забацаем праздничный обед и пригласим на него всех наших. — Говорю я и иду на выход.
Найлус Крайк (Мендуар, 10 июня 2397 г. Позднее утро)
Он шёл в высокой траве, касаясь её кончиков пальцами. Мягкий, охотничий комбез, защищал от нарастающей жары. Разгар лета и сейчас на Мендуаре, почти так же жарко, как и на Палавене. Только вот, Сильверилл не обжигает, магнитное поле этого мира, даже мощнее чем на Земле и прекрасно защищает от жёсткого излучения.
На поясе висят три тушки мукликов, за спиной верный охотничий карабин, который он сам и кастомизировал, добавив точности и мощности, правда, в ущерб размеру магазина. Он специально ушёл на охоту, когда солнце лишь чуть окрасило край облаков в светлые тона. Охота на этих пугливых зверьков, стала настоящим вызовом любому стрелку. Муклики прятались, даже если видели кого-нибудь на расстоянии до полукилометра. А попасть с такой дистанции в маленького зверька, дорогого стоило.
Охотится по-другому, на Мендуаре считалось не спортивным и всячески осуждалось обществом. Поскольку мяса, можно было просто купить в магазине или напрямую у фермеров. Что Найлус и делал частенько, летая к Иесуа. Хотя фермой масая и его делами заведовали мать Дроу и Дженнифер. Сам же Иесу, пропадал в степях у дассоров, помогая им осваивать ремесло кочевника и скотовода. И надо сказать дела у человека шли прекрасно, совсем скоро, собиратели и охотники, окончательно превратятся в скотоводов.
