— Это… то, что я думаю? — проблеял гном, мгновенно потеряв голос.

— Да, дружище, лучший бренди какой только удалось найти в Пятине. Держи, заслужил, — эльф передал рыжебородому заслуженную награду.

Для гнома перестал существовать мир. Он сидел у костра, с глупой улыбкой, рассматривал блестящую фляжку. Арнет похлопал гнома по плечу, выражая свое расположение. Лирия не удержалась, чмокнула Грызмука в щеку.

— Но это еще не всё, — продолжил высокородный, — благодаря смекалке нашего юного друга, удалось попасть на эту сторону разлома. Думаю, будет несправедливо, если он останется без небольшого сувенира.

Трабиэль снова полез в сумку, начал перебирать содержимое, что-то отыскивая.

— Этот скромный подарок станет напоминанием о славном деянии, совершенном тобой на благо нашего маленького отряда, — Трабиэль протянул Арнету небольшую вещицу.

— Какая красота! — глядя на подарок, выдохнула Лирия.

На кожаном шнурке покачивался маленький талисман, изображающий глаз. Он был сделан из красноватого металла, размером в два ногтя. Тонкие линии с золотым напылением, в середине голубая роговица, покрытая эмалью. Зрачок изображал отполированный черный агат, очень редкий и дорогой камень.

— Это оберег, — проговорил эльф, опуская на ладонь парня шнурок, — однажды он даст тебе второй шанс, отведет смертельный удар, нанесенный врагом. К сожалению, сделать это он сможет только раз, потом будет долго заряжаться. Но шанс в бою хоть и единственный, может сохранить жизнь, а это не мало. Его сделали мастера-чародеи моего народа, это очень древняя магия, пришедшая из глубины веков, носи с гордостью, ты его заслужил.

— Молодец, дружище, — гном похлопал Арнета тяжелой пятерней. Он ненадолго отвлекся от чудесной фляжки, заинтересованный продолжением беседы, — надеюсь, ты впредь станешь нас удивлять и Трабиэль одарит тебя еще каким-нибудь призом.

Гном хохотнул и решился наконец, открыть крышку фляжки. Сизый нос втянул аромат, исходящий из горлышка, лицо расплылось в счастливой улыбке. Друзья с упоением наблюдали за метаморфозами, происходившими с Грызмуком.

— Арнет, пошли спать, — зашептала Лирия, взяла его под локоть, потянула прочь от костра, — не станем мешать нашему герою, наслаждаться чудесным вечером.

Арнет повесил на шею оберег, махнув на прощание рукой, пошел к палатке следом за подругой. У костра остались эльф и гном.

— Ты меня удивил Трабиэль, — пригубив благородный напиток и жмурясь от удовольствия, проговорил рыжебородый, — запретил взять с собой маленький кувшинчик пива, а сам прихватил крепкий добрый бренди.

— Если бы я согласился на пиво, ты приволок бы в Пустошь не меньше бочонка, а сколько здесь этого бренди, на пару хороших глотков, — ответил эльф, подкинул в костер охапку стеблей.

— Да знаю, знаю, — отмахнулся гном, — помню о нашей договоренности, в проклятых землях ничего крепче аги не пить. Я и подарок твой не стану употреблять, еще один маленький глоточек и все, пусть твой дар остается со мной как символ незыблемости моего слова. Зная, что фляжка в кармане, мне будет легче жить. Ты не думай, я от радости не позабуду о своих обязанностях, ложись, я посижу.

Гном выразительно посмотрел на друга. Трабиэль встал, кивнул, отвечая на слова друга, пошел к палатке, оставив гнома у дымящего костра.

Грызмук, сидел под моросящим дождем, но тем не менее находился в прекрасном расположении духа. Ему вспомнилось, как, избежав ареста службой имперского разбойного приказа, они, спасаясь от преследования, заявились в Пятину. Получилось глупо, но доказать свою невиновность им никто времени не дал. Они затаились опасаясь, что за ними придут, но нет, Пятина оказалась отличным местом, имперские службы не совали свой длинный нос в городок. Даже всемогущая Гильдия магов обходила его стороной, после того как местные власти прищемили им чародейский хвост. Город свободы и невероятных возможностей. Рядом расположилась Пустошь, если ты удачлив и не трус, можешь попробовать поискать богатства, условия для всех одинаковые. Они попробовали, получилось не очень, но на жизнь стало хватать.

Гном отвернул крышку, вдохнул пьянящий аромат. Удружил ему сегодня Трабиэль. Они договорились, что Грызмук, любитель пенного напитка забудет даже его запах, пока они промышляют в Пустоши. Гном согласился, все же голова дороже кружки темного. Рыжебородый не удержался, сделал маленький глоток, по горлу пронесся ураган горячего тепла, мягко устроился в желудке. Грызмук облизнулся, маленький праздник, нежданный и оттого очень приятный.

Его мысли вернулись в сегодняшний день. Двое молодых имперцев с необычной картой. Эльф сказал, что подвоха быть не должно, они смогут заработать столько, что хватит на всю жизнь еще не родившимся внукам и правнукам. Но что-то ему не нравилось во всем этом деле, какая-то мелочь как крохотная мошка зудела в голове, не давая принять данность.

Молодые люди ему сначала не глянулись, высокомерные, заносчивые, торопливые. Но сейчас отношение к ним изменилось: девчонка не глупа, но капризна и думает только о себе. Её спутник слишком порывист, не особенно рассудителен, а еще по уши влюблен в подругу. Это очень заметно со стороны, но что удивительно она этого не замечает. Гном осмотрел на силуэт палатки стоящий под навесом скалы, «Пустошь все расставит по местам и выбьет из них всю дурь» — подумал гном, перевел взгляд на серебристую фляжку в руке, сглотнул, решая стоит ли сделать еще глоток или все же оставить на потом…

Путники стояли на широкой выровненной площадке, предшествующей перевалу. Во времена, когда караваны с грузами перемещались по этим землям, здесь находился склад и отстойник. На краю площадки остались стоять остовы зданий, выстроенных из дикого камня. Одно квадратное с узкими оконцами, направленными в сторону свободного пространства, было скорее всего караулкой или пропускным пунктом. Второе длинное прямоугольное с тремя широкими дверями, расположенными по торцам строения и одним посередине, но со стороны противоположной площади, оно по определению должно было быть казармой.

— Хорошо, что дождь закончился, — сказал Арнет рассматривая широкий пологий склон, уходящий вверх, — постарались здесь маги в старину, смотрите, какую широченную дорогу отгрохали, три повозки в ряд проедут и нам идти будет не так сложно.

— Почему маги? «Может здесь рабы потрудились, выбирая породу, — разглаживая рыжую бороду сказал гном, — вон ее, сколько отсыпано по краям».

— Может и рабы, — Арнет скривился, версия с магическим воздействием ему представлялась более красивой.

— Так и будем стоять, и рассуждать чего сделали маги, а чего пленники какой-нибудь пограничной стычки, — заложив руки в боки воззрилась на болтунов Лирия, — нам нужно перейти на ту сторону скорее, Трабиэль обещал отдых, а потом начнем двигаться вперед к общей цели.

Гном с парнем примолкли, посмотрели не на девушку, а на эльфа, который в молчаливом терпении смотрел на перепалку.

— Она права, нужно подниматься, а что сделано и как устроено обсудите по дороге. Пока нет дождя, стоит поторопиться, возможно, передышка долго не продлится, — сказав это, высокородный ступил на уходящую к облакам дорогу.

Перевалом в понимании Арнета должна быть узкая тропа, ведущая на склон, петляющая между трещин, крупных непроходимых булыжников и отвесных скал. Обязательно проходящей возле пропасти, чтобы дух захватывало, когда пробираешься по краю, прижимаясь спиной к стене. Здесь же была только широкая дорога, отмеренная, как по ниточке и ровной лентой уходящая вверх к плоской словно обгрызенной кем-то вершине.

Путники поднимались не быстро, стараясь сохранить дыхание. Время и здесь оставило следы, иногда дорога вспучилась, расходясь в стороны уродливыми трещинами, часто довольно широкими, их приходилось перепрыгивать. Местами путь перекрывался кучами щебня от развалившихся насыпных бортов. Через каждые пятьдесят шагов, встречались ровные поверхности, раздававшиеся в стороны, что делалось для удобства тех, кто поднимал или опускал тяжелые грузы.