— Давно наемники ушли? — усаживаясь рядом с гномом, спросил Трабиэль.

— Минут сорок как, — жуя кусок вяленого мяса, ответил Грызмук.

— Тогда и нам не стоит задерживаться, — сказал эльф, беря кружку с парящей агой, — попробуем пройти через город. Арнет, собирай палатку, уже светает, скоро выходить.

Закончили завтрак. Арнет собрал палатку и сложил в мешок. Лирия помыла посуду, любезно оставленной наёмниками водой. Бурдюк, почти ведерной емкости отдала Грызмуку, кому как не ему нести такую поклажу. Закидали костер землей, разобрали пожитки, вышли на дорогу. Трабиэль надеялся, что завеса, исчезнувшая вечером, не восстановилась и путникам ни что не помешает пройти по насыпи к воротам.

Завывал ветер, низкие тяжелые облака неслись над городом, со злостью смотря на горстку отчаянных странников. Высокая свинцовая волна с грохотом обрушивалась на гавань, устроенную рядом с воротами. Клочья пены сползали по мокрым камням, оставляя за собой шипящие дорожки.

Завеса не вернулась. Путники стояли у насыпи и смотрели на темный, без единого признака жизни, город. Постройки тянулись по склону. Ярус, за ярусом увеличиваясь в размерах. Дворцы, храмы, площади и усадьбы тонули в дымке низких туч. Нижний город почти разрушен, лишь отдельные дома сохранили форму. От некоторых остались коробки от других, часть стен. Верхний город сохранился лучше. Это говорило о том, что магия все еще действует, защищая его от влияния внешней среды и течения времени.

— Тягостное чувство, — сказала Лирия, с подозрением рассматривая мертвый город, — когда-то здесь кипела жизнь, разумные строили планы, торговали, любили, воспитывали детей. А потом все закончилось, остались только мертвые, холодные стены.

— Они сами виноваты в произошедшем, — проговорил парень, не отрываясь смотря на безжизненные улицы, — нужно рассчитывать последствия, когда доверяешь судьбу безумным магам.

— Можно подумать от них, что-то зависело, — хмыкнул гном. — Если стоять и смотреть, много чего можно придумать. Нам нужно пройти на ту сторону и забыть о его существовании.

— Идем плотным строем, — не обращая внимания на рассуждения друзей, принял решение эльф, — я первый за мной Арнет, потом Лирия, замыкает Грызмук. Мечи из ножен, смотрим по сторонам, на разговоры и любования красотами, не отвлекаемся.

— Да какие тут красоты! — сплюнул гном, — одни развалины. Не кабаков, не девок ни пива.

— Кто про что, — съязвил Арнет, — вшивый о бане, а Грызмук о пиве.

Гном недобро покосился на парня, раздул ноздри, но смолчал. Эльф занял место впередиидущего, в руке высокородный, держал посеребренный меч. Молодые люди пристроились за его спиной. Арнет устроил меч поперек груди, такое расположение оружия парень подсмотрел во время обучения подруги. Лирия приготовила Гадюку, держась за рукоять двумя руками. Гном, расслабленно помахивая секирой, занял место замыкающего.

Отряд подошел к воротам, сорванные створки, обитые толстым кованым железом, валялись поодаль. Ветер со скрипом качал изъеденный ржой масляный фонарь. Стены ворот оплыли как догоревшая свеча. Вошли внутрь. За стеной горы камня, битый кирпич. От разваленной до основания караулки в стороны расходились три улицы.

— Куда пойдем? — повернулся эльф к Грызмуку, — пробираться по завалам вдоль стены занятие неблагодарное, а углубляться в переплетение улиц чревато проблемами.

— Пойдем по центральной дороге, она проходима, выведет в верхний город, оттуда спустимся к западным воротам и всего дел, — гном почесал макушку, оценивая путь наверх. — Арнет ничего не чувствуешь? Ловушки или мороки есть?

— Тут нет, ничего не чувствую возможно дальше по дороге, если что-то пойму сразу скажу, — парень повел глазами по сторонам.

— Тогда вперед, — не стал задерживаться эльф.

Дорога разделяла нижний город пополам, переплетаясь на ярусах, вела в верхний город, не изменяя направления. Вокруг располагались парки и аллеи, от которых остались высохшие, исковерканные деревья. Ворвавшийся ветер нес мелкую пыль и песок. Абразивная взвесь сдирала лохмотья коры, открывая белые, как кости мертвеца, высохшие стволы. Под завывание ветра прошли три яруса.

Дорога вывела на широкую площадь. В дальнем конце стоял высокий собор. Девять остроконечных башен венчали тонкие шпили с обернутыми вокруг черными аспидами. На десятом, центральном устроилась белая гадина с раскрытой пастью и двумя ядовитыми зубами. Собор не пострадал, в прокатившейся по площади дикой силе. Горы вывернутой брусчатки, разбросанные мраморные статуи, обвалившиеся фасады вычурных трехэтажных домов. Дорога в верхний город оказалась перекрыта. Две тонкие башни рухнули друг на друга, завалив проход.

— Придется искать обходной путь, — осмотрев разрушения, констатировал неприятную истину гном, — вот только не нравиться мне этот храм, стоит, словно прихожане все еще внутри вкушают мудрость богов.

— Ты прав, веет от него какой-то темной силой, злой, ненавидящей, — эльфа передернуло от омерзения. — Другой дороги нет, собор сохранил в целости стоящие за ним дома. Попробуем оттуда выбраться с площади.

Через площадь пробирались как по биваку армии врагов, вымеряя каждый шаг, замирая за каждым завалом. С каждым футом воздух все больше становился тягучим и вязким. Вот и стена собора. Казалось, она вся покрыта липкой слизью. От масленичной поверхности исходит кислый удушающий запах. Арнет задыхался, воздух из легких вырывался со свистом. Лирия открыла рот, девушка стала похожа на выброшенную, на берег рыбу. Гном и эльф стояли немного дальше, но им тоже стало трудно дышать. Внутри храма раздался удар, что- то посыпалось. Путники замерли. Послышался треск, с грохотом распахнулись двери, выпуская наружу ужасный удушливый смрад.

Из открытой двери с шипением выползли два нагга. Широкие торсы раздавались в стороны, матовые наплечники стекали на предплечья, черная кираса рельефом прикрывала грудь. Приплюснутые головы, вытянутые морды с чешуйчатой кожей, вертикальные желтые глаза, яростно сузившиеся, с беззастенчивой злобой разглядывали замерших путников. В мощных раздутых от избытка мышц руках, зажаты короткие копья с листовидными наконечниками, имеющие заточку по обеим сторонам. Этим оружием можно не только колоть, но и резать. Против такого воина и опытному мечнику достанет выстоять огромного труда. Ниже пояса у наггов не конечности, мощные в два обхвата змеиные тела.

Первым отмер гном, он толкнул эльфа, загнал секиру в петлю на поясе, резко повернулся, схватив молодых людей, потянул в спасительную тень проулка.

— Шевелитесь олухи! — шипел гном не менее яростно, чем нагги, — двигайте ногами, иначе так здесь и останемся!

Проулок вывел друзей во внутренний дворик тыльной стороны домов. Когда-то здесь располагался парк — место отдыха жителей. На пьедестале из белого мрамора стояла статуя юной девушки с наклоненным узкогорлым кувшином. У ее ног круглый ступенчатый бассейн с темной пылью тлена, стоящих вокруг сгнивших стволов, вместо воды. Кругом низкие лавочки, рядом аляповатые, как раскрытые бутоны, горшки для цветов. Дальше низкая стена с тремя арками проходов на соседнюю улицу.

— Бежим! Не останавливаемся! — гном тащил за собой парня и девушку, эльф пятился задом с поднятым мечом.

Арнет в некоторой заторможенности следовал за гномом, Лирия пришла в себя, вырвалась из захвата рыжебородого, стиснула рукоять Гадюки и метнулась к эльфу, поднимая меч.

— Куда дура! — не сдерживаясь, закричал Грызмук.

Эльф услышал крик товарища, обернулся, мгновенно понял всю глупость поступка Лирии. Понимая, что все решают секунды, надеясь на медлительность змееподобных существ, эльф, повернулся спиной к вползающим в проулок наггам, бросился к девушке. Схватив за рукав упирающуюся воительницу, не слушая возмущенных возгласов, потащил её за собой.

Вопреки ожиданиям эльфа, нагги оказались быстры, очень. Сокращая змеиное тело, воины храма быстро перемещались по битым осколкам, не издавая ни единого звяканья, стука, грохота камней, слышалось только шуршание. Вслед за первыми змееподобными существами, во дворик вползла вторая, затем третья пара.