Противник занес пылающий меч, искаженное злобой лицо, горело торжеством. Арнет обреченно смотрел, как опускается красный, будто только из кузнечного горна клинок.

Он не заметил, когда все изменилось, Гадюка покрылась инеем, по черному клинку заплясали голубые всполохи, меч как живой рванулся навстречу летящей смерти. У парня чуть руки не вывернулись из суставов. В ярде от головы Арнета встретились два клинка, один красный, как закатное Светило, второй лазоревый как высокое небо в летний полдень. Раздался страшный грохот, завыл налетевший невесть откуда ветер. Арнет ослеп от вспышки, оглох от громового удара, руки сотряслись от сильной вибрации. Внезапно все закончилось, парень выпустил меч из рук, начал тереть ослепшие глаза. Проморгался, удивленно уставился на открывшуюся картину: Мыстик сидел, привалившись к углу прохода, в руке вожак бандитов держал обломок меча, но самое странное, что поразило парня, из груди главаря торчал черный клинок Лирии.

Арнет поднялся, подошел к Мыстику. Наклонился, всматриваясь в лицо, не единого признака жизни, последний из татей мертв. Вокруг валяются мелкие обломки красного магического меча, ни о чем подобном Арнет никогда не слышал, даже в сказках не встречалось упоминания такого чуда. Юноша взялся за рукоять Гадюки, с трудом вытащил клинок из тела, бережно обтер об край одежды мертвеца. Прихрамывая на одну ногу, потащился к лежащей у едва живого костра любимой. Доковылял до девушки, опустился перед ней на колени. За поясом нашарил кинжал, что забрал у Елмара, когда успел туда пристроить, в памяти не отложилось. Осторожно, словно из тончайшей паутины, а не грубых верёвок, перерезал стягивающие руки путы. Вытянул грубый кляп, со злобой отшвырнул в сторону. Как самое бесценное сокровище на свете, поднял девушку, прижал к себе. Лирия молча, как маленький потерянный птенец вжалась в друга, ее мелко трясло, из глаз катились крупные, тяжелые слезы. Сидели они долго, Арнет единственный, раз оставил любимую, освободил ей связанные ноги и закинул в костер остатки дров, припасенные татями. Успел даже подивиться, короткие брусочки дерева, пропитанные смолой, выходило, что запас топлива разбойники принесли с собой. Костер разгорелся, холодный мрак отступил, Арнет прижимая к себе Лирию, наслаждался покоем. Покоем, но никак не уютом, соседство в виде трех покойников, держало в напряжении. Арнета посетила мысль, что в любой момент могут нагрянуть гости, отведать свежей еды, но всякий раз отмахивался, долина огней держала на расстоянии живое зверьё и неживых хищников. Без разговоров сидели, обнявшись, все понятно без слов. Арнет вдыхал запах любимой, гладил по волосам, нежно целовал шею. Девушка перестала трястись, успокоилась, задремала на плече. Так в тишине их застал рассвет. — Любимая, просыпайся нужно уходить, — Арнет осторожно, стараясь не причинить боли, куснул подругу за ухо. Лирия открыла глаза, посмотрела на Арнета, улыбнулась уголками губ, перевела взгляд на поляну, вздрогнула всем телом, вспоминая ночные события. Арнет с жалостью посмотрел на девушку. Две ночи, проведенные в плену, наложили на подругу такой отпечаток, словно она провела полжизни на каторге. Лицо землистого цвета, поблекшие глаза, темные круги, первые морщины. Арнет, обошел стоянку, собрал все, что могло пригодиться, в котомки распихал все украденное, особенно порадовался фляжке с чистой водой. Осмотрел, трупы, особенно тщательно Мыстика. Была у него надежда воспользоваться свитком перемещения, но все решил черный клинок. Гадюка не только пробила грудь вожака, нанеся смертельную рану, но и разрезала пополам искомый свиток, превратив в никчемную бумагу. — Пойдем родная, — сказал Арнет, подавая подруге руку, — нам нужно обратно, я оставил Трабиэля без чувств, надеюсь, с ним ничего не случилось. Лирия приняла помощь, оперлась на протянутую руку, встала. Девушка едва стояла на ногах, но первое, что сделала, закинула за спину перевязь со своей Гадюкой. Они загрузились как мулы, у разбойников оказалось неожиданно много полезного. Одна сменная одежда дорогого стоила, последние события изрядно истрепали их одеяние, многое пришло в негодность. Оружие забирать не стали, оставили при покойниках. Арнет не нашел в себе сил придать татей земле, стащил тела в кучу, забросал обломками. В целости нашелся свиток, найденный Трабиэлем в городе, его припрятал патлатый Бурак. В котомке вожака обнаружились, непонятные документы с гербовыми печатями. Арнет смог определить, что печать герцогская, но которому из пяти братьев императора принадлежат, не знал. Нашлась карта пограничья, южного крыла империи, с ничейными землями. С пометками и обозначениями. Карту и бумаги решили взять с собой, показать Трабиэлю, он более сведущ в таких делах. Переговорный амулет оставил на месте, связываться с чужими магическими штуками, может стать себе дороже. Там же нашел свою карту, Мыстик посчитал ее ценным трофеем, оставил у себя. Основной груз взвалил на себя Арнет, хотя подруга убеждала, что сможет ему помочь. Согласился отдать лук высокородного и колчан со стрелами, видел, что она крепиться, но очень слаба. Оставили за спиной поле отливок, тронулись в обратную дорогу. За проходом осталась прохлада, мимо потянулись горячие котлы, душные испарения, навалилась жара. — Арнет, прости меня, пожалуйста, — проговорила Лирия на очередной остановке, — все из-за моего глупого любопытства. — О чем ты любимая? — удивленно спросил юноша. — Там в пещере, если бы я дождалась тебя, не сунулась посмотреть, — девушка всхлипнула. — Мне зажали рот, я могла укусить, закричать, но растерялась, не смогла. Все было бы по-другому, не будь я такой дурой. — Теперь нечего жалеть, — Арнет присел рядом с подругой, смахнул слезинку, скользящую по щеке. — Мы живы, они нет, придем в себя продолжим дорогу, дойдем до тайного места, найдем сокровища. Не переживай, не стоит оно того. — Не буду, — улыбнулась сквозь слезы девушка. — Я тебе верю, мы обязательно дойдем и выберемся отсюда. Короткий отдых закончился, путники продолжили дорогу, они брели по каменистой тропе, обливаясь потом. Арнет хромал, рана, нанесенная мечом, распухла, не переставая кровоточить. Превозмогая боль, юноша помогал идти подруге, Лирия слабела с каждой пройденной лигой. До пещеры дотащились перед закатом, оба представляли жалкое зрелище. Непонятно кто, кому помогает. Нога у парня опухла, каждый шаг давался с трудом, Лирия забрала у него один мешок и меч Трабиэля. Так поддерживая, друг, друга заползли в пещеру. — Явились, — проговорил высокородный, когда Арнет тяжело опустился у входа, девушка без сил присела рядом. Эльф сидел у едва теплящегося костра и задумчиво смотрел на пришедших друзей. После небольшой паузы заговорил. — Очнулся, никого, хотел идти на помощь, только ноги не идут. Не сразу сообразил, что лежу у костра, накрыт плащом, руки с ногами свободны. Понятно, что не бандиты позаботились, сижу, ожидаю, чем все закончиться. Вам я вижу, тоже немало досталось. — Всем досталось, опять попали в переделку, — произнес Арнет, стягивая с себя поклажу. — Сейчас воды дам, не сомневаюсь, что думал за кипятком идти. — Ты прав, давно капли воды во рту не было, подумывал сделать вылазку, поискать, про горячие источники мысль приходила, но надеялся найти что-то получше. Арнет достал фляжку перекинул воду эльфу. Трабиэль поймал, благодарно кивнул. — Не хочешь спросить, куда подевались наши разбойники? — спросил Арнет, помогая девушке избавиться от заплечного мешка. — Можно догадаться, что про них можно забыть, — утирая разбитые губы, ответил Трабиэль. — У Арнета с ногой плохо, — подала голос Лирия, обращаясь к эльфу, — тот, заносчивый, их главный его ранил, посмотри, мы твою лекарскую сумку принесли, там все цело осталось. — Посмотрю обязательно, тебя тоже нужно осмотреть, выглядишь, в гроб краше кладут, — ответил девушке эльф. — Меня потом, — отмахнулась Лирия, скривившись при этом от боли, — сначала Арнет. Трабиэль с тяжким вздохом поднялся, забрал у девушки лекарскую сумку, проверил наличие оставшихся ингредиентов. Тати не позарились на ее содержимое, корешки, засушенные цветы, растертые в порошок побеги, плошки с настоями, все осталось на месте. — Стягивай штаны, посмотрим, чем тебя наградил главный злодей, — эльф забрал у девушки нож, вернулся к костру, нагрел отточенный кончик на углях. Арнет с помощью подруги избавился от пропитанных кровью брюк, смущаясь, прикрыл свое естество. Трабиэль отправил Лирию кипятить воду, а сам занялся воспалившимся разрезом. — Меч тебя только поцарапал, а рана будто мясник тупым ножом хотел отпилить ногу, — удивленно протянул высокородный. — Чем-то напоминает разрез ритуальным ножом, что меня чуть не отправил к предкам, но все же есть отличие, сейчас вода закипит, заварю травы, рану вскрою, промою, дня через три встанешь на ноги. Возьми в рот нож, сейчас будет немного больно. — Ты уже столько раз меня пользовал, что я привык к твоим немного больно, — криво усмехнулся Арнет побелевшими губами. Лирия поднесла кружку с кипящей водой, эльф закинул горсть приготовленного сбора. — С Арнетом закончу, готовься, буду тебя осматривать, найди пока тряпку почище разбойники их много раскидали, — эльф уселся возле лежащего парня, — давай тряпицу и делом иди займись, придумай что-нибудь на ужин, не стоит тебе на это смотреть. Трабиэль кончиком ножа повел по синюшной вздувшейся ране, во все стороны начал брызгать грязный, зеленушный гной. Арнет заскрипел зубами, царапая, зажатое во рту лезвие ножа. Ему казалось, крепкая сталь стала податливой как размягченная глина. Эльф промочил тряпку в отваре, начал осторожно выжимать сукровицу с гноем. Арнет терпел, но ни одного звука не сорвалось с его губ. Эльф закончил, лоб покрылся испариной, тяжело ему далось лечение, последнее, что сделал, закрыл рану тряпицей, напитанной отваром, запретил Арнету вставать. Осмотр Лирии не выявил ранений и серьезных повреждений, девушка ослабела, веревки растерли запястья, содрали кожу на ногах. Эльф обработал все ранки отваром и как умудренный опытом целитель, порекомендовал покой. Потом помог девушке приготовить ужин, заварил еще отвар, теперь он предназначался для всех. На скорую руку приготовили чудом сохранившийся эльфийский подарок, кашу с кусочками фруктов. Эльф уселся у ложа Арнета, подал ему порцию каши, сам с удовольствием приступил к трапезе. — Расскажи, как тебе удалось, едва живому, справиться с четырьмя очень неслабыми бойцами, — спросил высокородный с интересом смотря на жующего парня. — Мне просто повезло, — скривился Арнет, вспоминая красный меч Мыстика. И он рассказал в подробностях: как шел через долину огней, как прятался, выжидая удобного момента, как непросто было резать живых людей, хотя в нем кипела ненависть. Рассказал про светящийся меч и про то, как его спасла от смерти Гадюка Лирии. Девушка внимательно слушала, снова переживая прошедшие события, но, когда Арнет подошел к финальной части боя, удивленно вскинулась. Черный меч, дар Трабиэля и Грызмука, оружие нелепо погибшего в Пустоши воина, оказался странным, наделенным непонятной силой клинком. Гадюка спасла любимого, сделала возможным снова собраться всем вместе, уберегла хозяйку от позорного рабства и унижений. Девушка нежно погладила черную поверхность, лежащего рядом меча. — Мы еще нашли интересные бумаги, — Арнет перевел взгляд на Лирию, — имперские печати внушают уважение, мы с Лирией решили показать их тебе. — У нас будет время разобраться с вашими трофеями, займемся ими завтра, на сегодня хватит дел, нужно спать, сон лучшее лекарство. Усталость последних двух дней, пролетевших как вихрь по лесной чаще, ломая ветви, срывая листву, отправила друзей в тяжелый малоприятный сон. Трабиэль задержался, высокородного заинтересовали гербовые бумаги, занесенные в Пустошь волей случая. Эльф, не торопясь просматривал свитки пергамента и плотные листы тростниковой бумаги. Тени от костра прыгали по ровным строкам, оживляя сухой канцелярский текст. Перед ним развернулись события, происходящие за многие сотни лиг от проклятых земель. В империи Лигии, в самой верхушке, данной богами власти, зрел заговор, против законного властителя, императора Аринмарта IV.