— Эхху! Есть в жизни радость!

Кувыркаясь и сверкая голым задом гном, выписывал кренделя, наслаждаясь прохладной, чистой водой.

Наплескавшись вдосталь, выбрался на берег, схватил повязку с брюками, вернулся обратно наводить чистоту.

Когда процедуры закончились, оба сидели на берегу и грызли последний, разделенный пополам сухарь. Гном завел разговор о дальнейших действиях:

— Что делать будем? Отсюда как-то выбираться надо, после той избушонки я понимаю, просто это не получиться, смертным с чародейством тягаться невозможно.

Гном задумчиво смотрел как горячий ветер, закручивает водовороты на поверхности озера.

— Сам сказал, это единственное место куда можно попасть, а тут кроме этой махины ничего нет. Пойдем посмотрим, что это за штуковина? — Арнет скосил глаза на сверкающую грань, уносящегося ввысь обелиска.

— Пошли, посмотрим, — вздохнул гном, — если честно мне не то, что приближаться, но и смотреть боязно на эту башню.

— Не одному тебе, у меня внутри тоже все неприятно сжимается, — ответил молодой человек.

Издали стела казалась монолитом, но при ближайшем рассмотрении, стало понятно, сложена она из больших блоков. Материал походил на мрамор, из такого в империи строили храмы. Здесь же поверхность не имела ни одной царапины несмотря на то, что песок точил блоки днем и ночью. Ровные, гладкие стены, как зеркало отражали песчаные курганы и окружающую зелень оазиса.

— Не окошка ни дверцы, для чего такую городить? — Арнет стоял в тени, рассматривая свое отражение на черной поверхности.

— Кому-то понадобилось, — отражение дополнилось рыжебородым лицом, — с той стороны интересные постройки наставлены.

Арнет повернулся к гному, тот держал небольшой хрустальный шар.

— Где взял такую красоту?

— Там этого добра навалом, пошли, покажу, — гном отдал прозрачную игрушку Арнету.

С обратной стороны, стояла еще одна стела, только маленькая, размером в два роста Арнета. Вокруг копии в хаотичном порядке раскиданы грубо выполненные скульптуры уродливых монстров. Все разные: маленькие, большие, одни обработаны резцом, у других только наброски, вскользь нанесенные на камень. Одна черта их роднила, у всех в лапах, щупальцах и отростках, находились чаши, наполненные хрустальными шариками. От каждого сосуда к земле опускалась тоненькая ножка, непонятно для, чего пристроенная.

— Сад камней какой-то, — удивленно сказал Арнет, — интересно, это, чего-то значит или просто заброшенная мастерская по изготовлению уродцев.

— Вокруг больше ничего я все осмотрел, — гном посмотрел на парня.

— Жарко, пошли ополоснемся, потом пройдемся немного, может под пальмами чем разживемся. Освежимся и подумаем, для чего все это тут стоит, — Арнет отдуваясь, поспешил в тень.

Пальмы одарили шестью крупными, мясистыми орехами, проблема голода решилась. Но спасаться от жары просиживая в прохладной воде, оказалось не лучшим вариантом, слишком большой контраст температур воздушной и водной среды получался.

— Ты у нас специалист по защитным сооружениям, правда пока только от дождя. Может и от жары, чего-нибудь придумаешь? — гном обливаясь потом, пытался вскрыть орех, не прибегая к помощи ножа.

— Послушай, дружище, ты подал отличную мысль, я сейчас, — Арнет поднялся, потрусил в сторону деревьев.

Гном посмотрел вслед, продолжил крутить орех в руках. Арнет вернулся через четверть часа, за собой тянул длинные перистые ветви, срезанные с деревьев.

— Хватит решать головоломку, пока до мякоти доберешься, умрешь с голода, просто секирой тюкни, появятся у тебя две половинки, — Арнет смахнул катящийся градом пот.

— Ничего, ты, не понимаешь, я видел на пиратских островах похожие орешки, их скручивали одним движением, только я не запомнил, как это делали, — гном с сожалением отложил орех в сторону, поднялся, — что делать нужно?

Разгребли песок, получилась арена с бортами. По кругу вставили ветки, связали на макушке.

— Твоя идея, между прочим, — сказал гному Арнет, рассматривая получившийся шалаш, — можешь забираться и продолжать мучить несчастный орех. А я смывать трудовой пот.

До вечера просидели в тени, размышляя над загадкой черной башни. Отвлекались на купание, поглощали вкуснейшую мякоть пальмового плода. Гному удалось вспомнить секрет и разделить его на две половины. С наступлением первых сумерек вернулись к стеле, чтобы еще раз все осмотреть.

— Для чего они тут стоят? — пнув статую, напоминающую пучеглазого кузнечика с большими крыльями, гном разочарованно сплюнул, — может еще раз башню осмотреть? Подземелье какое-нибудь с подземным ходом?

— Все уже посмотрели, нет ничего, не трещинки ни щелки. Будь я магом, давно бы разобрался с этой головной болью, — парень достал прозрачный шарик из чаши, уронил на плиты, со всей силы ударил ногой.

Сверкающая искра взметнулась вверх, пролетела над каменными истуканами, переливаясь радужным цветом, с тонким звоном врезалась в черную поверхность. Гном, открыв рот, смотрел за полетом хрусталя. Шар отскочил от стены, самым невообразимым образом крутанулся, полетел обратно, точно Грызмуку в голову.

— Ох! — вскрикнул рыжебородый и кулем повалился на плиты.

— Грызмук! Дружище! Ты жив? — молодой человек бросился к товарищу, проклиная свою детскую выходку.

Гном открыл глаза, над ним склонился побледневший Арнет.

— Живой я, — прокряхтел гном, — моей голове еще не так доставалось, но осмотр придется перенести на завтра. Помоги добраться до шалаша.

Грызмук провел ночь, мучаясь головной болью, ему не спалось. Лежа на нагретом за день песке, смотрел, как по небесной сфере ползут две разноцветные луны. Звезд мало, струи туманности неподвижными потоками зависли в вышине.

В шалаше ворочался Арнет, иногда вскрикивая во сне. Под утро рыжебородый забылся тяжелым сном. Ему снились родные горы, он видел, как крепеньким мальчонкой, впервые взял в руки кирку. Первую вагонетку, наполненную отборной рудой. Милая красавица гнома, подарившая улыбку юному Грызмуку, тогда у него только начала расти борода.

— Дружище, проснись! — голос парня вытащил гнома из объятий сна.

— Вредный ты, — посмотрел рыжебородый затуманенными спросонья глазами, — лежу, сплю, никого не трогаю.

— Ты, громко стонал, я решил, что стало плохо, — Арнет виновато пожал плечами.

— Ладно, неси орех, нужно утолить голод, — гном сел, почесывая основательно подросшую за ночь шишку.

Арнет достал орех, не раздумывая, воткнул нож, решил разрезать, но окрик гнома не позволил этого сделать:

— Оставь в покое завтрак, сам разберусь!

Парень смутился, спрятал нож за спину, подал орех гному. Грызмук ловким движением разломил плод пополам, одну часть взял себе, вторую подал товарищу:

— Держи торопыга, мне одному много будет.

В тишине наступающего утра раздалось довольное чавканье, с орехом разделались на раз, оставив две пустые скорлупы.

— Принеси водички, — рыжебородый подал скорлупу товарищу.

Молодой человек сходил к озеру, почерпнул воду, аккуратно понес обратно, стараясь не пролить. Скорлупа ему досталась дырявая. Гном смотрел как парень, осторожно переставляя ноги, несет для него питьё, оставляя на песке тонкую дорожку вытекающей воды. Гном смотрел на струйку, в гудящей голове зародилась интересная мысль.

— Держи свою воду, — Арнет подал скорлупу товарищу, — пролилась немного.

— Поищи тонких веточек или травы, корзину нужно сплести, — сказал гном парню и принялся цедить прохладную воду.

Арнет с удивлением уставился на друга:

— Зачем тебе корзина? За грибами в пески собрался?

— Ты найди, а я потом расскажу, для чего она понадобилась, — гном переполз с начавшего раскаляться песка в тень шалаша.

Парень обошел весь оазис, подходящий материал для корзины нашел возле ручья, вытекающего из озера. Мясистые стебли осоки, неплохо подходили для плетения.

— Я принес стебли, можешь делать с ними, что пожелаешь. Объяснишь для чего это нужно? — Арнет в ожидании посмотрел на товарища.