Путники остановились, галерея отличалась от всего виденного ранее. Обычно все подчинялось целесообразности. Древние рудокопы никогда не выбирали породу, если на то не было нужды. Не пробивали проходы больше необходимого размера, не равняли стены, доводя их до совершенства. Здесь же закономерность была нарушена. Стены ровные, не иссечение кирками, а словно срезанные огромным ножом. Невероятный световой рисунок и лестницы. Парень обратил внимание, что лестничные пролеты не вытесывались в скальном массиве, а их как будто наштамповали огромным прессом.

— Здесь какое-то особое место? — спросил у гнома Арнет, рассматривая галерею, — тут вагонетки с рудой не катали.

— Сам теряюсь в догадках, — задумчиво ответил Грызмук, накручивая рыжий ус на палец, — это пространство природного происхождения, его сделали таким исходя из каких-то непонятных потребностей, и оно точно не относиться к разработкам.

Пока гном отвечал, появился неясный шум, казалось, тысячи сороконожек бегут по горячему песку раскаленных полуденным светилом барханов. Тысячи мелких ножек перебирают песок, он тихо шуршит, осыпаясь вниз.

Путники напряглись, шум усиливался. Гном потянулся за секирой, эльф сдернул лук, торопливо начал сгибать, натягивая тетиву. Арнет потянулся к мечу глядя на приготовления товарищей. Он вертел головой пытаясь определить источник шума, ничего не получалось, шуршание слышалось отовсюду. Внезапно шум затих. Эльф недоуменно посмотрел на Грызмука, гном пожал плечами, показывая, что ничего не понимает.

И тут произошло то, чего никто не мог ожидать. Из четырех проходов по лестницам в галерею выкатилась орда некрупных ящериц. Они передвигались на двух ногах, помогая вертким хвостом, удерживать равновесие.

Зубастые создания были примерно по пояс Арнету. В лапах, необычно подвижных, существа держали дубинки, вытертые до блеска, кожаные ремни с остро отточенными бляхами, а некоторые размахивали перевязанными плотными узлами веревками. Вокруг путников закружился дикий хоровод злых прищуренных глаз и шипастых хвостов со свистом, рассекающих воздух.

— Здараны! — выкрикнул гном, начиная раскручивать секиру выстраивая защиту, — становитесь спина к спине! Их нельзя подпускать близко!

Едва гном прокричал, ящерицы бросились в атаку. Не считаясь с потерями, толкая друг друга, они начали создавать кольцо вокруг друзей. Когда плотность достигла предела, что пронзенные рептилии перестали валиться под ноги соплеменникам, задние ряды пошли по головам передних. Серая масса захлестнула странников, не ожидающих такого безразличия к жизни себе подобным.

Ящеры навалились, мгновенно подавили сопротивление. Узловатые веревки споро начали стягивать конечности. Толпа подняла обездвиженных путников, поволокла в темную часть галереи. Ящерицы загомонили, их голоса перестали походить на шуршание, а стали похожи на звонкое постукивание мелких, падающих, окатышей.

В конце галереи оказались створки высоких ворот, они были плотно закрыты. Света мха хватало, чтобы рассмотреть их в подробностях. Полукруглые, в десять локтей, они были собраны из толстых брусьев железного дерева. Поперечины крепились широкими стальными заклепками и заканчивались коваными шипами, которые вставлялись в массивные вороненые петли.

У ворот толпа рассыпалась на мелкие группы, они быстро разбежались в разные стороны. Пленников несли три десятка самых крупных особей. Около закрытых створок, ящеры сделали остановку. От них отделилась рептилия с отличительным знаком — на серое тело была натянута порванная, изъеденная ржавчиной кольчуга.

Ящер подошел к воротам, дубинкой грохнул по позеленевшему от времени медному гонгу. Раздался долгий протяжный гул. С тяжким скрипом ворота начали открываться. Когда они достаточно приоткрылись, пленников понесли дальше.

За воротами обнаружился просторный зал. Его занимали выложенные из разнокалиберных булыжников приземистые постройки. На площадке посередине поселка горел костер, мелкие ящерицы играли в догонялки, прыгая через огонь. С другой стороны стояло большое здание, по архитектуре отличавшееся от остального. Высокое, сложенное из шлифованных блоков, с ровными углами и прямоугольными окнами забранными решетками. Рядом с постройкой притулилась кузня, где ящер в фартуке покрикивал на подмастерьев, не очень прилежно качающих старенькие латанные меха.

Около кузницы ящеры остановились, поставили пленников на ноги, стали поглядывать в строну резвящейся ребятни, чего- то ожидая. Подмастерья, увидев кого, принесли воины, перестали нагнетать воздух в горн, уставились на пленников, разинув пасти от удивления.

Ящер в фартуке не стал кричать на нерадивых подмастерьев, а молча, надавал им тумаков, применив для экзекуции мощный шипастый хвост. Прививка сработала идеально. Двое помощников, позабыв про пленников, принялись тянуть канаты, удвоив усилия. На этот раз кузнец навешал им подзатыльников, показывая, что излишнее рвение, не всегда приносит нужный результат.

Воины засуетились, непроизвольно подравнивая разбросанный как попало строй. К ним шествовал важный ящер, в накинутом на плечи ярко- синем плаще и браслетами на лапах, они тихо и мелодично позвякивали в такт движения рептилии. Эта особь отличалась не только одеждой и украшениями, ящер был крупным, очень, если не сказать огромным, по сравнению с сородичами.

Высокий ящер подошел к пленникам, осмотрел каждого, ни разу не моргнув желтыми глазами с вертикальным разрезом. Его взгляд задержался на эльфе, глаза сузились, пасть приоткрылась, раздвоенный язык прошелся по острым зубам. Это действие сопровождалось отвратительным шипением. От пронзительного взгляда, эльф вздрогнул, отвел глаза.

Рассмотрев, что нужно, ящер повернулся к соплеменникам, начал отдавать команды на странном шуршащем языке. Его внимательно выслушали, поклонились. Главный повернулся и отправился обратно, воины подхватили пленников, поволокли в открытые двери здания.

Пленников протащили по длинному, едва освещенному чадящими факелами коридору, подняли по лестнице на второй этаж. Увиденное не давало иного толкования, их привели в темницу. По всей длине располагались дверные проемы, расположенные по обеим сторонам длинного коридора. Вместо дверей висели массивные, желтые от ржи решетки.

Ящеры споро освободили друзей от веревок. Стянули мешки, пояса и оружие, покидали все кучей. Затолкали пленников в ближайшую камеру. Закрыли решетку, со скрежетом задвинули засов. Через минуту арестанты остались одни.

Обескураженные внезапным пленением, друзья, потирая затекшие руки, приступили к осмотру.

— Грызмук, там в галереи, когда на нас свалились эти ящеры, ты как-то странно их назвал, — обратился с вопросом к рыжебородому эльф, — ты что-то про них знаешь, чего нам от них ожидать?

Гном устроился на полу, устало прикрыл веки. Все тело саднило от ударов, ему как обычно досталось больше всех. Не открывая глаз Грызмук заговорил:

— Их называют здараны, сам я никогда их не встречал, только слышал рассказы стариков. Когда шахта выбрана, дальнейшая разработка становится не рентабельной, ее оставляют и начинают копать новую. В брошенных штреках через какое-то время появляются новые хозяева. Нетопыри, дикие гноллы или крысюки, все стремятся захватить свободное пространство, устроится с комфортом. Как правило, они не разумны, если приходит надобность оживить шахту, с ними справляются просто. Но есть здараны, разумные ящеры. Вот с ними все сложно. Они бесстрашны, у них есть вожди, свои боги. Мои предки часто сталкивались с ними, востанавливая брошенные шахты. Это происходило после череды переворотов за обладание Подгорным престолом и последующим упадком. За столетия их практически вывели, сейчас иногда вспоминают, чтобы нагнать страха на непослушных детей.

— Что еще за страхи такие? — перебил Арнет гнома напряженно слушая рассказ.

— Говорили, они проводят какие-то ритуалы, посвященные их первородящей матери, — ответил гном, не обратив внимания на перебившего юношу, — что нас ожидает неизвестно, но хорошего не жду.