Вновь сосредоточившись на противнике, я начал медленно готовиться к новому нападению, стараясь незаметно растянуть по территории печать-основу барьерной техники. И именно в этот момент сначала робким, неуверенным потоком, а затем и мощной рекой в мои меридианы ворвалась новая чакра, несущая в себе переливы чужих эмоций. Забота, любовь, решительность, упрямство и страх Сальмы влились в меня вместе с ее чакрой Рюмьяку. Причем страх не за себя, а за меня!

Вот же!.. Вроде, обычно умная женщина, но иногда на волне эмоций весь разум куда-то девается!

Сила Рюмьяку потоком хлынула по кейракукей, смешиваясь с моей чакрой. Естественно, я не смог мгновенно взять под контроль этот шквал энергии, который мало того, что прорвался сквозь тело, формируя розоватый покров чакры, так он еще и проявил формулу создаваемой мною техники!

Вспыхнувшую вокруг меня ауру и засиявшие на каменистой почве знаки печатей заметил бы даже слепой. И естественно, что противник расценил мои действия как нападение, на которое последовал закономерный ответ. Бьякуган позволил считать вновь ускорившийся ток чакры в телах шиноби, по движениям мышц я успел догадаться, что они сделают в следующий момент.

И мои руки сложили первые печати на пару мгновений раньше, чем пришли в движение мои противники. Из-за спешки чакра рвалась из оков контроля, бестолку растворяясь в окружающей среде, но с потоком силы от Рюмьяку этим можно было пренебречь в угоду скорости. И я успел.

Касайрью!

Навстречу мчащимся ко мне трем шиноби, всем закованным в схожие по типу защитные техники Дотона, помчался неистово ревущий бурный огненный поток, стелющийся по земле, расплескивающий во все стороны клубы едкого серого дыма и сыплющий белыми искрами. У меня не получилось задать технике нужный вектор, поэтому поток с моих уст срывался широким фронтом и медленно продвигался вперед. Естественно, на него успели среагировать. Один из не торопящихся сократить дистанцию шиноби быстро составил технику Суйтона. Простейшее ниндзюцу в умелых руках не требовало долгой подготовки, поэтому рухнувший на землю поток воды быстро преградил путь пламени.

И это было главной ошибкой врага.

Бегущее по земле яркое пламя быстро достигло воды и… Грохот от прогремевшего взрыва долетел до меня, даже сквозь заранее подготовленный барьер обдав удушающей смесью запахов. У меня едва не перехватило дыхание от едкого химического амбре, но все же удалось продолжить поддерживать технику.

А в полусотне метров передо мной тем временем с новой силой разгорался настоящий ад. Взорвавшейся водой в воздух подняло новые облака грунта, тоже немедленно вспыхнувшего. Впереди вообще горело все: песок, камни, вода. До ушей донесся быстро оборвавшийся человеческий крик. Люди в этом огне горели тоже и в первую очередь — их легкие.

Касайрью — это не техника Катона, ближе всего она к Футону. Я до сих пор не могу создавать ее без Рюмьяку, и она является продолжением моих опытов с получением хлора. Касайрью — это поток элементарного хлора, фтора и, что еще хуже, их соединения — трифторида хлора. В этой атмосфере горело абсолютно все. Поток газов прожег в камне у моих ног глубокую канаву с изъеденной поверхностью и взорвался при контакте с водой, образовав кучу токсичных веществ: соляная кислота, плавиковая, фтороводород. Пусть они все неустойчивые из-за своей искусственной природы и быстро распадутся, но живым организмам от этого не намного легче.

Я не смог долго удерживать технику из-за отвратительного контроля над ней, поэтому поток быстро иссяк, но и этого должно быть достаточно. За пеленой наполненных чакрой паров, газов и дыма стало сложнее уловить мелкие детали, но все-таки бьякуган мог преодолеть эту преграду.

Картина увиденного меня вполне удовлетворяла. В живых осталось лишь пятеро шиноби, из которых как минимум двое живы лишь условно, но они все еще боеспособны. До чего же живучие твари! Но интереснее всех был один. Он словно вообще не пострадал от техник, и возникало чувство, будто… он поглощает чакру?

Тип был не особо запоминающейся внешности, с частично выбритой головой, на которой оставалась лишь полоса волос ото лба к затылку, продолжающаяся в виде длинного хвостика. Вкупе с его одеждой он походил на монаха. Нукенин Страны Камня? Там хватает скрытых монстров. Не нравится он мне. И его слишком спокойное выражение лица. Его спутники хоть немного взволнованы, а этот вообще и бровью не дернул. Это мне очень не нравится!

Тем временем ситуация у нас поменялась. Я все еще жив и здоров, со мной поддержка Рюмьяку, а у противника осталось только пять человек. Они все еще активно не участвовали в сражении и, похоже, имеют какие-то опасные секретные техники или и вовсе кеккей генкай, раз пережили Касайрью, но их уже только пятеро, и двое из них серьезно ранены. Это шанс.

Корью!

Я выстрелил собственным, мгновенно утратившим большую часть веса телом вперед, окутавшись защитной техникой Футона и взрезав токсичный туман. Мне навстречу тут же полетела техника Райтона, но с этим я научился справляться.

Хататагами!

Хлопок рук громом прокатился над землей, размалывая в пыль истерзанную землю и разбивая на мелкие искры технику Стихии Молнии. Раскаты Хататагами домчались и до одного из шиноби. Его тело буквально разорвало на части перепадами давления. Я же помчался к следующему противнику и в метре от него быстро чиркнул пальцем по заранее заготовленной печати.

Мое тело, обернувшись дымом, пронеслось сквозь шиноби и его профессионально выполненный выпад танто. Зато клинок бессильно звякнул о белоснежный металл распечатанной мною марионетки. Собранная из алюминиевых фторированных частей шестирукая Дзёро-гумо была моим инструментом при работе с опасными фтором и трифторидом хлора, так как эта марионетка была единственным, что в этих газах не сгорало. Но и для отвлечения шиноби она тоже сгодится.

Обряженная в мешковатую одежду и с напяленным на голову Сарой париком Дзёро-гумо напоминала манекен, только манекен с мечами в каждой руке, коих у нее все шесть. Я не очень ловок в марионеточном мастерстве, но в моей кукле была простенькая программа автоматического режима в печати по технологии клана Рьюдоин. Она была простой и даже тупой, но задержать противника хватит, пока я в виде дыма проникаю в тело очередного шиноби.

Зазевавшийся и не ожидавший такого хода дел ниндзя даже не заметил, когда я проник в его тело. Так что взять его под контроль труда большого не составило, и кунай быстро вошел под лопатку еще одного противника, раздвигая толстым лезвием ребра и разрубая сердце. И пока захваченный шиноби не опомнился, его тело быстро уничтожается изнутри.

Мой победоносный забег был крайне успешен, но следующим моим противником оказался тот самый монах. И тут все пошло не так.

Во-первых, моя Дзёро-гумо едва успела ткнуть одним из мечей противника, как тут же пропала. Я все еще чувствовал по Нити Чакры ее присутствие, но не мог увидеть ее с помощью додзюцу. Поразмышлять над этой задачкой я не успел, так как был вынужден срочно принимать человеческий облик, так как поток ветра едва не разметал дым, форму которого я принимал.

Опомниться мне не дали и тут. Монах оказался вблизи от меня неожиданно. Для меня в режиме Сеннинка, под воздействием Шичи Тенкохо, с активным бьякуганом и с влитой в меня прорвой чакры Рюмьяку он появился неожиданно! Я едва успел среагировать на мощнейший удар ногой, быстро увеличив массу своего тела с помощью Корью и закрывшись щитом Гембу.

Разбившая панцирь защитного дзюцу голень едва не разорвала меня пополам. Не владей я техникой тайдзюцу Корью, позволяющей управлять массой и инерцией собственного тела, то этот удар просто отправил бы меня прямиком на орбиту земли. Первым космонавтом своего поколения мне становиться пока не хотелось, поэтому пришлось пожертвовать нижней парой рук, приняв удар в блок. Сила удара была частично погашена Гембу, так что его я пережил и даже с места не сдвинулся, но кости рук отблагодарили меня за это адской болью переломов.