Приятного времяпровождения.

Белое облачко вырвалось изо рта и растворилось в холодном воздухе. К вечеру становилось холоднее и тише. Шум города кладбища почти не достигал. Лишь одиноко бродящие по нему граждане заставляли женское сердце вздрагивать от страха. Все-таки это место было предназначено мертвым, а не живым.

— Я же просил подождать меня у ворот, — недовольно произнес Якоб, пряча лицо в вороте шинели. — Ты всегда все делаешь наоборот.

— А я просила не опаздывать, — сказала Марта, пытаясь согреть замерзшие пальцы своим дыханием. — Ты всегда все делаешь так, как тебе нравится.

Навир что-то пробубнил, но его слов Шорова не разобрала.

— Волнуешься перед завтрашним собранием? — спросила Марта.

Якоб поравнялся с ней и посмотрел вниз. Холодная плита с выгравированным на нем именем и датами — лучшее, что могло остаться после умершего Стража в этом мире. Свежие цветы уже увяли из-за сковавшего их голода, а цветная фольга противно шуршала от ветра, раздражая мужчину своим скрипом.

— Ты цветы ненавидишь.

— Это не я их принесла, — сказала Марта. — Я встретила их на выходе отсюда.

— Пришли навестить его? Поезд скоро уже должен отбыть… Если опоздают, придется им ждать завтрашнего дня.

Якоб взглянул на наручные часы, подсчитывая время. Поезда с вокзала Центрального Округа уходили теперь ровно в семь во все четыре направления. Новые дороги, ведущие за Стену к «Возрожденным землям», как их теперь называли, должны были начать строить только весной. А до этого момента на все еще существующей границе были сооружены пункты переправки с одной стороны на другую тех, кто желал уйти за Стену или попасть внутрь нее.

— Ты не ответил на мой вопрос. Неужели боишься, что тебя не изберут?

Якоб громко усмехнулся.

— Я — Навир и Особый Класс. Я тот, кто был в эпицентре всех этих событий с самого начала. Разве найдется кандидат на роль Командующего лучше, чем я?

— Лучше — не знаю, а вот такого наглого и пробивного точно не найти.

Слова Марты насмешили Якоба. Он приобнял женщину и вместе с ней немного помолчал, смотря на надгробие Марата. Цветы на могилу приносила только Альта. Зачем? Непонятно. Может, Марату она и в самом деле симпатизировала, а может причина была и в чем-то другом. Когда тело Шорова принесли на Базу, никто из Стражей не посмел отвести от него взгляда. Проводов и прощаний, как это было принято, никто не устраивал: многое нужно было успеть сделать, многим нужно было помочь. По-настоящему попрощаться с другом Якоб смог недели через две, вместе с Мартой, вернувшейся из Западного Округа.

По признанию самой Шоровой, она верила в то, что Марат лишит ее жизни за предательство. Она знала, на что шла, прося Яна о том, о чем разговаривать с ним было нельзя. Да и видение Евы сыграло со всеми злую шутку. Маленькая провидица потом извинилась перед ней, сказав, что увидев «замену», смогла прийти только к одному единственному варианту предшествующему этому событию: настоящей Марты в живых больше не было.

Вот только убить собственную сестру у Марата сил так и не нашлось. До самого конца семья для него была намного важнее каких-то там приказов и идеалов.

— К возвращению Навиров отнеслись лучше, чем я предполагала.

— Они опять стали героями, спасшими нас от Врагосов. Нечему тут удивляться, — произнес Якоб. — Да и Каратели, лично выбранные Командующими, отлично постарались на «профилактиках».

— Ты ведь понимаешь, что всем заменить память невозможно?

— Понимаю. Поэтому у Карателей много работы, а преданные нам товарищи, — на этом слове Якоб усмехнулся, — стращают население гриппом и ОРЗ. Большинство все равно пройдет или уже прошло эту процедуру. А те, кто останется и будет помнить о том, что случилось… В общем, никто и никогда не должен узнать, как «рождаются» Врагосы и кто на самом деле руководил страной все это время.

— Мы от них ничем не отличаемся, — поджала губы Марта. — Также лжем и говорим, что это ложь во благо.

— Боишься, что рано или поздно нас «свергнут» так же, как мы «свергли» Рытова? Так же, как он «сверг» того, кто был до него?

— Я не боюсь потерять свое место или умереть за совершенные мною поступки, — сказала Шорова, опускаясь на колени перед могилой брата.

Она смахнула с надгробия снег и провела пальцем по выгравированной на ровной поверхности надписи.

— Я боюсь, что когда наша ложь развеется, а правда всплывет наружу, эта страна исчезнет, — обернувшись к Якобу и вновь поднимаясь на ноги, произнесла Марта. — И Марат, и Рытов, и даже Войтов скрывали ее ото всех не просто так. Посеянную когда-то давно и взрощенную ложь не искоренить ничем. Она как сорняк, который будет оплетать тех, кто знает правду, до тех пор, пока не останется никого, кто мог бы ее рассказать.

— А всегда говорила, что не любишь цветы. Вон как излагаешь свои мысли.

Якоб переплел их пальцы и повел женщину к выходу с кладбища. Все-таки живым на нем было делать нечего. Он так всегда считал и старательно обходил эти святые земли стороной, никогда и никого на них не навещая.

— Страх — самая сильная наша эмоция, — продолжила Марта, щурясь от попадающих в глаза снежинок. — Не любовь и не ненависть способны сворачивать горы и прокладывать новые пути, а страх. Ты ведь это прекрасно должен понимать.

— Именно потому, что я понимаю, я не могу позволить кому-то занять его место, — сказал Навир, все же напоследок обернувшись, будто почувствовав на спине чужой взгляд. — Кому-то, кто с нами не связан и кто не способен держать свои эмоции под контролем. Знать о том, как этот мир появился — тяжелая ноша. Не каждый с ней справится. И не каждому о ней можно рассказать. Нам повезло, что мы нашли тех, на кого можно положиться. Но найдут ли в нужное время и они тех, кто станет помогать им?

— Оставь решение этих вопросов молодым.

— Эй, я не старый! — возмутился Якоб и для наглядности продемонстрировал свей спутнице до блеска натертое кольцо, наконец-то вновь надетое на безымянный палец его правой руки. — Разве старики в таком возрасте женятся?

— Старики в таком возрасте уже нянчат внуков, — сказала Марта, слабо улыбнувшись.

— Кста-ати, — лукаво протянул мужчина, — обзавестись наследниками никогда не поздно.

— Якоб…

— А что? Мы еще молоды, да и принять тот факт, что у Альберта скоро могут появиться эти самые внуки, если Ян нигде не оплошает…

— Якоб!..

— Что? Мы оба бродяжничали в Мертвых землях. Почему у него дочь есть, а у меня нет? Это нечестно!

— Ты сам дитя малое с таким поведение, — сказала Марта, но над сказанным все же задумалась. — У него все хорошо? Я уже давно не получала от Альберта весточек. Или хотя бы отчетов…

— Он с головой ушел в работу. Помнишь, я говорил, что у Альты на Юге есть подруга? Лиля — Исследователь в Центре Развития, — произнес Якоб и, дождавшись от Марты утвердительного кивка, продолжил: — Я не особо вдавался в подробности ее ботанических экспериментов…

— Якоб, — укоризненно произнесла его имя Шорова.

— Да нет же. Цветочки она разводит или что-что в этом роде, — пояснил мужчина. — В общем, Альберт объединился с ней и теперь вдвоем они изучают строение клеток наших маленьких копий.

— Ев? — вскинув брови, спросила женщина. — Что они хотят сделать?

— Состарить их, — хмыкнул Якоб. — Они надеются, что им удастся заставить их тела расти. Если получится, то они будут взрослеть и…

— Состарившись, умрут? — закончила за него Марта. — Наша Ева об этом знает?

— Конечно. Они не могут увидеть своего будущего, но девочки надеятся, что у Альберта и Лили все получится. Кажется, они не против жить полноценной жизнью, как индивиды, а не копии Евы. Да и сама Ева дала добро на этот эксперимент и освободила своих «сестер» от их обязанностей. Они ведь могли бы и уйти с Баз, но каждая предпочла остаться подле своего Командующего. Уже по собственному желанию.

— Рытов считал, что у копий не может быть своего сознания, но вот как оно все обернулось…