Уезжать не хотелось, хотелось пожить ещё, посмотреть этот мир. Почувствовать его, его жителей, чьи чувства не расходились со словами. Такими простыми и искренними. Но время не ждёт, и мы отправились в Бразилию, в Натал, к Моно в гости.
Его семья тоже приняла нас хорошо, но по большому счёту единственным членом её, кто был искренне рад видеть Карлито, была его бабушка. Пожилая бразильянка взяла над нами шефство и водила по разным примечательным местам и музеям. Кормила у своих многочисленных друзей, которые встречали нас безо всякого наигрыша, просто, как героев. И большинство из них простые, искренние, добрые и честные люди. Накупались в океане, загорели кто мог, Иесуа понятно и так был чернее ночи. Но платиновые волосы, смуглая кожа и серебристый пигментный рисунок сделали и без того красивую Сильвианн, вообще неотразимой. Местные парни таскались за ней табуном и лишь присутствие Моно уберегло от эксцессов.
На меня было глянули, но я пару раз напустила на себя холодный вид с помощью полного щита, от меня и отстали. Потом ещё и Моно объяснил непонятливым про меня и азари, это вообще все вопросы сняло. Время пролетело незаметно и мы отправились к Сильв.
Германия встретила нас жарой и, о чудо, комарами. Тысячу лет не сталкивалась уже с этими летающими кровососами. Родители обрадовались визиту дочери и нас, как её друзей, встретили очень тепло. Евросоюз поражал чистотой и порядком, слишком даже порядком. Ох уж этот немецкий орднунг. Всё прилизано, вычищено и аккуратно. Я и моя банда не просуществовали бы здесь и двух дней, правда и ситуации такой не сложилось бы, это не либеральная Канада. Как витрина прям. Хотя люди, в общем, добрые и не жадные. Социалисты чё. Местная Германия после ВОВ целиком отошла Союзу и русские за восемьдесят лет, пока немцы были под этаким протекторатом, довольно сильно изменили немецкий менталитет. Местную аристократию, понятно, поначалу поприжали, но потом всё устаканилось и семью моей подруги оставили в покое. После этого фон Арнимы занялись тем, чем занимались всю свою историю, стали служить в армии. Батя у Сильв вообще был ярым коммунистом и состоял в КПГ. Причём занимал в ней немалую руководящую должность. Мать была библиотекарем и работала в Историческом архиве Гамбурга.
Жили они в большом доме на окраине, окружённом яблоневым садом. К нашему приезду, как раз яблочки поспели. Так что мы и яблок наелись, и всяких пирогов с ними, и яблочного вина аж трёх сортов напились. Всё собственного отца Снегурки приготовления.
Слышу шаги за дверью, это Сильв. Мы как сёстры, ближе чем сёстры. Подруга заходит без стука, зачем он, если она знает, что я знаю, что она за дверью и я не сплю. Подходит и обнимает сзади.
— Тоскуешь?
— Нет, что ты. Просто грустно немного и немного завидно.
— Завидно?
— У вас у всех кто-то есть, а я почти одна. Как иногда хочется чтобы у меня кроме дяди хоть кто-то остался.
— А как же братья?
— Где я, Сильв, а где парни. Даже не знаю куда им писать. Может попросить Адриана найти их адреса? Но тогда вся моя конспирация вылетит в трубу. Придётся рассказать иерарху кто я такая. И я просто не знаю, мне стыдно, подруженька, что я за столько лет, так и не вышла с ними на связь.
— Может попросишь Такеши?
— А он-то чем мотивирует интерес?
— Ну не знаю, но если ничего не делать, то ничего и не сделается. Ты уж определись…
— В том-то и беда, что я ещё для себя не решила, готова я раскрыться или нет. Цербер-то, сама понимаешь, никуда не делся.
— Ты их всё ещё боишься, что ли?
— Не боюсь, нет! Но опасаюсь, нагадить эта контора всё ещё в состоянии. И крупно нагадить. И даже не мне, моим ребятам.
— Это да, это они могут и даже твой дядя не защитит.
— Они непременно выяснят мою связь с R.E.D.S., а ребята ещё не готовы к противостоянию с Экзо-Гени. Эта корпорация, пока ещё слишком сильна и насколько я знаю, полностью контролируется Цербером. R.E.D.S. пока им не соперники. Нужно время и надо его выиграть любыми способами.
— Даже ценой одиночества?
— Ты всё видела сама в моей памяти. Ты знаешь, что нас ждёт не хуже меня. Если цена победы одиночество, то пусть будет одиночество.
— Но, адмирал Хакетт мог бы тебе помочь.
— Чем? Продвижением по службе? Или посадил бы меня в штаб? Нет подруженька, мне нужен авторитет в армии. Авторитет достаточный, чтобы когда придёт время, за мной пошли не раздумывая. А за спиной дяди я его не заработаю. Наоборот растеряю. Так что пока сидим на попе ровно, вот когда дорастём до СПЕКТРА тогда можно будет и подумать над этим.
— Решать тебе, но я считаю, что ты ошибаешься.
— Может быть и ошибаюсь, но рисковать не хочу.
Снегурочка целует меня в шею. — Ложись спать, Джейни, утро вечера мудренее. Отпускает и уходит к себе.
Ложусь в постель, но ещё долго лежу и думаю права я или нет. Так и не решив ничего для себя, засыпаю.
Сильвианн фон Арним (Земля, ВКУВКФ Рязань 4 марта 2379 г.)
Пискнул инструметрон Джейн, разбудив и Сильв, раннее-раннее утро, Шепард, как всегда, встаёт раньше всех. Странно, ведь в прошлой жизни она была ярко выраженной совой, а здесь, надо же, жаворонок. Прошуршало одеяло и подруга утопала в душевую. Зашумела вода и Джейн негромко запела на русском.
Утро красит нежным светом,
Стены древнего Кремля,
Просыпается с рассветом
Вся Советская земля.
— У-у-у! Шепард! — Стонет Макс, натягивая подушку на голову. — Певунья бля!
— А мне нравится просыпаться под её пение. — Говорит Карлос.
Из душевой же летит:
Кипучая,
Могучая,
Никем непобедимая,-
Страна моя,
Москва моя -
Ты самая любимая!
Вот шум воды стих и из душевой закутанная в полотенце вышла Джейн. — Ну что засони, просыпайтесь, у нас сегодня знаменательный день! Нам присвоят звания и выдадут направления на корабль. Полтора года мы пучили мозги. Учились водить всё что ездит и летает. Учили тактику, стратегию и будь она не ладна, логистику с бухгалтерией. Так что подъём господа курсанты. Сегодня все точки встанут над ё.
— Будто для нас это тайна, Джейни! — Басит Иесуа.
— Пусть не тайна, но одно дело знать, другое иметь на руках и на плечах. — Отвечает та.
— Ладно, уговорила. — Бурчит Макс, вылезая из под одеяла, потягивается, играя рельефной мускулатурой под покрытой разводами шрамов кожей. И безбожно фальшивя поёт:
Die Sonne steht am Himmel,vorüber ist die Nacht.
Wir sind am neuen Tage gesund und froh erwacht.
Wir wünschen guten morgen euch allen;gros und klein.
Wir wollen fröhlich spielen und gute Freunde sein.[78]
— Ааакст!!! — Орём все вместе. И Макс с хохотом убегает в душ.
Джейн роется в инструметроне, по кубрику поплыла музыка и мы все хором под неё поём:
Der Morgen erwacht
In deinem Sonnenschein
Du führst mich nach Haus’
An Bergen und Tälern
Und Städten vorbei
Die Sterne vergehen
Und fallen mit dir
Aus dem Mantel der Nacht[79]
Макс пытается подпевать из душа, но за нашими голосами его фальшь не слышна. В кубрик заглядывает дневальный и, видя нас распевающих песню, крутит пальцем у виска. На что получает от Джейн универсальный жест отправки в пешее эротическое путешествие. Парень ржёт и скрывается за дверью.
Вот утренние процедуры закончены, на нас парадная офицерская форма, только пока без погон. Настроение какое-то радостно-возбуждённое. — Боже! — Думаю я. — Неужели учёба закончена, неужели всё, и мы опять отправимся в родной экипаж? Хотя родные там только офицеры и часть унтеров. Наша Джейн и тут отличилась, и по итогам учёбы получила лейтенанта флота, в отличие от нас всех. Мы получили лишь энсинов, ну или младших лейтенантов. Неделю назад Адамс прислал письмо, они таки получили корабль, новейший фрегат разведки PR-14 и имя у неё просто замечательное: «NORMANDY», так что ждут только нас и можно будет формировать десантную группу и приступать к боевому слаживанию. Действовать такие фрегаты будут парами и нашим уже дали напарника это систершип PR-16 «BORODINO». Старшим над группой будет старина Дэйв, а вообще все будем входить в отдельную разведэскадру пятого флота под командованием контр-адмирала Михайловича Б.П. Джейн посетовала, что Б.П. тот ещё перец и нам расслабиться не даст. Одно слово «План-календарь»!
