— Несколько часов, но не больше пары суток.
— Я понял вас, Спектр, конец связи. — И Советник отключился.
— Народ, нужна связь с флотом, как это сделать?
— У нас нет кодов, нет ничего, может по личному каналу? — Загомонил народ. — У кого есть выход на капитанов кораблей или адмиралов? Ну что, ни у кого нет личных контактов? — Спрашивает Пресли.
— Джефф, — говорю я включая инструметрон и находя в базе номер Джона, — Попробуй свяжись с этим номером. — И сбрасываю Шутнику номер Шепарда.
— Есть командир, использую открытый канал, есть вызов, ЕСТЬ СОЕДИНЕНИЕ! Визуального ряда нет, только звук. — Отвечает мне мой пилот, а из акустической системы летит знакомый голос.
— Да, я слушаю, кто это?
— Джон Шепард, это Спектр Совета Джейн Шепард.
— Ну, наконец-то мы можем поговорить! — Воскликнул мужчина.
— Джон, это открытый канал, да и времени совсем нет. У вас есть выход на адмирала флота Стивена Хакетта?
— Да есть, а что происходит Джейн? Весь Арктур стоит на ушах, флоты в боевой готовности!
— Передайте адмиралу, это крайне важно, в течение двух суток Враг, в составе флота гетов и тяжёлой платформы жнецов, нанесёт удар по Цитадели, вы слышите меня, Джон?
— Вас понял, Спектр, всё передам. Но, мы можем поговорить?
— Не сейчас, Джон, «Нормандия» уходит на Ил, времени нет, до свидания, коммандер Шепард отбой.
— Джейн, Джейн! — Восклицает Шепард, но я разрываю соединение, мы подошли к ретранслятору.
— Внимание, подходим к реле, даю запрос на передачу! — Говорит Джефф, — Запрос принят, идёт обработка, есть ответ, есть сигнал на подход, до прыжка пять, четыре, три, две, одна и поехали! — Восклицает пилот, — Вход в канал штатный, все системы работают стабильно, до выхода в точке финиша тридцать два часа одиннадцать минут, запас термоаккумуляторов на семидесяти процентах.
— Ну что же леди и джентльмены мы идём на Ил. — Говорю я.
— Что нас там ждёт помимо гетов командир? — Спросил меня Пресли.
— Заброшенная база протеан и действующий канал. — Отвечаю я и вижу, как загораются неистовым огнём любопытства глаза Лиары.
— Заброшенная база протеан?! — Говорит азари, глядя мне прямо в глаза.
— Ага.
— Надеюсь, хоть что-то там ещё работает, и геты не успели это испортить.
— Я тоже на это надеюсь. — Отвечаю я, — Ну что же, господа офицеры и солдаты ККА «Нормандия», объявляю всем отдых, мистер Пресли назначьте дежурных, остальному экипажу отдыхать, по выходу из ретранслятора нам будет весело и ещё неизвестно, сколько это веселье продлится.
Ричард Л. Дженкинс (ККА «Нормандия», 26 августа 2383 г. Вечер)
Он сидел в кают-компании и пил чай, позади ужин и заполненный хлопотами день. Корабль в канале и выйдет оттуда лишь через полсуток. Лерой смотрел на своих товарищей, на космонавтов и десантников, на офицеров. Сейчас, здесь, в этой комнате, сидя за столами, они были тем, кем являлись на самом деле. Без напускного и лишнего. В этом всём не было никакой необходимости. Все разумные это понимали и всех это устраивало.
Вот сидит его командир, огненно рыжие волосы распущены и женщина аккуратно расчёсывает их, рядом с ней её подруга и представитель разведки Альянса, Лиара. Молоденькая азари что-то показывает на датападе, горячо рассказывая об этом. Рядом с ней сидит Спектр Крайк, турианец задумчив и спокоен, Лерой вообще ни разу ещё не видел его взволнованным. Недаром Найлус носит прозвище Оцеола. Спокойствие, невозмутимость и профессионализм вот что видели в нём люди.
Из угла доносится громкий смех на шесть голосов, это компания волчиц Уильямс вместе с ней самой и кроганом обсуждают одни им понятные моменты. Рядом с философским спокойствием английского лорда, сидит старший лейтенант Аленко. С виду он абсолютно спокоен, но горящие весельем глаза выдают его с головой. Вот мужчина наклонился к столу и что-то сказал, несколько секунд тишины и грохнула вся компания, Рекс аж голову запрокинул и схватился за живот. Сам же Аленко светясь улыбкой, откинулся на кресле, оглядывая хохочущих друзей.
До сих пор сержанту не верилось, что он попал на живую легенду флота, на корабль, про который ходило столько баек и правдивых, и не очень, и откровенно глупых. Ходило по всему флоту. Ещё до армии он с замиранием сердца следил за репортажами о войне с Гегемонией. О храбрых разведчиках, летающих глубоко за линией фронта, в самой глубине вражеского пространства, где каждая ошибка может стоить жизни. Парень никогда не забудет того потрясения, что он испытал, смотря запись боя на луне Торфана. Эту ярость людей, которую, казалось, можно было потрогать руками. Это безумие яростной схватки, когда люди ворвались в главный зал и врубились в ряды пиратов. И он, мальчишка, сжимал кулаки, представляя себя на месте этих солдат. Именно увиденное тогда, заставило его пойти в армию и не просто в армию, а в десант. Учебка, тяжелые тренировки, и ставшая за год почти братьями его пятёрка. Страшная гибель товарищей, половина взвода погибла, четырнадцать ребят и девчонок разом, вместе с их шеф-инструктором. Неверие в глазах товарищей и мысль внутри головы: — Нет! Нет! Так ведь не бывает, даже не в бою, а в обычном тренировочном вылете. — Он стоял и глядел, как из медэвака доставали тела друзей, изломанные, с мукой застывшей на лицах. И в душе его был холод и страх, правду говорили бывалые бойцы из ветеранов с базы, нет для десантника ничего страшнее, чем потеря напарников. Конец обучения был смазан и Лерой уже не ждал от службы ничего хорошего, но судьба, видно, любит сюрпризы и обычный парень попал туда, куда даже и не мечтал. На корабль-легенду, корабль-мечту для любого молодого военного, на «Нормандию».
Дальнейшее напоминало сон, порою страшный, а порою изумительно прекрасный и величественный. Он стал богат и знаменит, он был среди тех, кто сражался там, на Торфане, был частью их, его узнавали на улицах Цитадели. Мужчины пожимали парню руку, женщины и девушки дарили поцелуи и многообещающе сверкали глазами. Всю почту заполонили письма бывших подружек из родного мира, когда он пошёл в армию они же крутили пальцем у виска и смеялись над ним. Но, ему было всё равно, отвечал он лишь родителям и сестре, остальные письма даже не читал. Зачем, если он встретил ту, ради которой стоит жить. Удивительную и прекрасную молодую женщину с платиново-белыми волосами и светящимися желтыми глазами. Женщину, бывшую не меньшей легендой, чем сама неистовая Джейн Шепард. Чувства пришли не сразу, приблизительно через два месяца, Лерой поймал себя на мысли, что постоянно думает о старшем лейтенанте. Ловит её взгляд, по малейшему поводу и без, заходит в лазарет. Ловя искрящиеся весельем, взгляды майора Чаквас. Дальше хуже, парень понял, что влюбился, влюбился окончательно и бесповоротно, так сильно, что начал терять голову. Права была бабушка, когда говорила, что для любви нет правил и времени, она приходит сама и сносит все преграды и доводы разума. И человек не в состоянии противостоять ей, этой величайшей силе во вселенной.
Несколько месяцев, Лерой тихо страдал, страдал до вчерашнего дня, а вчера…
Он проснулся, вокруг было сумрачно и тихо, лишь попискивал какой-то прибор да слышался шорох одежды и тихие шаги. Дик посмотрел на потолок и по двойной красно-синей полосе на нём понял, что он в операционной «Нормандии», попытался вспомнить, как сюда попал и вспомнил. Вермайр, чертова база, лезущие из пролома в ограждении геты и кроганы, грохот пулемёта старшего лейтенанта Тонго, свистящие пули, взрывы гранат и посреди этого, его возлюбленная, оказывающая помощь одному из ребят, прямо под огнём. Она оглядывается, видимо, ища помощи и он, не чувствуя страха, идёт к ней. Как в замедленной съёмке видит летящую ракету, закрывает собой лейтенанта, вспышка сзади и на спину, будто кипятком плеснули, его выгнуло. Он попытался рукой отодрать, отодвинуть, невыносимую боль, но ничего не помогало, а затем пришла тьма и унесла боль с собой.
