— Да, Миранда.
— Сэр, вышел на связь наш агент на Мендуаре. Он сбежал оттуда, и сейчас на Омеге. У него есть новости.
— Выведи на мой проектор.
Да, Миранда Лоусон — великолепное приобретение… Всего 16 лет — и столь огромный потенциал. Генри всю плешь проел, чтобы его девочку подготовили максимально эффективно. Долго и упорно просил подобрать его сокровище, пока она сама куда-нибудь не добралась. Ещё к русским занесёт — после ни от неё, ни от Орианы толку не будет: «Ты уж, дружище, посодействуй». Да за такое сокровище Джек готов был Генри сам заплатить! А подготовить… не волнуйся, Генри, подготовим — и, когда придёт время, твоя корпорация вместе с Мирандой станет моей. «А тебя, Генри, отправим на свалку», — Призрак зло улыбнулся.
Разворачивается голограмма, на ней стоит обычный человек, посмотришь — человек как человек, но через пять минут не вспомнишь, как выглядел.
— Да, Джереми, у вас есть новости?
— Сэр, всё плохо — операция провалилась полностью.
— Что с Шепард?
— Она погибла, сэр.
От взгляда Призрака агенту стало плохо.
— Кто напортачил?
— Наши люди не виноваты, сэр — к моменту гибели Шепард все они были мертвы. Большинство убила она сама, включая Роберта Таннера.
— Каким образом она их убила?
— Из карабина, сэр, гражданской версии «XAR-240». Шестерых — биотикой, причём всех одним воздействием.
— Она могла использовать воздействия массового уровня?
— Да, сэр, как выясняется.
— Причина смерти?
— Сварилась заживо в гейзерной реке.
— Как она умудрилась туда попасть?!
— Схватилась у обрыва с какой-то местной тварью и сорвалась.
— Крайне прискорбные новости, Джереми… есть хоть малейший шанс, что она уцелела?
— Сомневаюсь, сэр. Местные облазили весь перевал — из карста она выбраться не смогла бы. В её состоянии даже просто уйти на расстояние нескольких миль было проблематично. Не то что перейти перевал и куда-то добраться.
— Вы уверены, Джереми?
— Уверен, сэр, местные искали очень дотошно, угробили кучу техники — и не нашли.
— То есть, тело не найдено?
— Нет, сэр, его затянуло в подземные затопленные пещеры.
— Что нам делать с объектом на Прагии, Джереми? В это дело вложены колоссальные деньги — и такой провал. Что скажете?
— Сэр, есть ещё один объект.
— Кто?
— Некая Дженнифер Донн с Иден Прайм.
— Колонию только заселяют, и уже обнаружили одарённую?
— Это случайность, сэр, но у девочки великолепный потенциал. Только там есть одна проблема.
— Какая, Джереми?
— Она слишком маленькая — ей всего четыре года, скоро будет пять.
— Это не проблема, действуйте. И, Джереми!
От взгляда нанимателя оперативнику захотелось забиться куда подальше.
— Да, сэр.
— Нового провала вам не простят, имейте это в виду.
Голограмма гаснет. Мужчина некоторое время молча сидит в кресле. Достаёт сигарету, закуривает — но дым лишь жжет горло, не доставляя удовольствия. Раздавив почти целую сигарету в пепельнице, мужчина нажимает кнопку на подлокотнике. Из пола подымается стойка с напитками. Он долго смотрит на этикетки, затем берёт бутылку водки, наливает себе полный стакан и залпом, не поморщившись, выпивает. На лице никаких эмоций, взгляд застывший и пустой. Он наливает второй стакан и снова выпивает, как воду.
— Прости, дружище, если сможешь, я не хотел, — говорит он в пространство.
Женька (Борт ГКСК «Ловкий барсук», 1 июня 2367 г.)
— Джейни! Вылезай из душа! Заходим на посадку — а ты ведь хотела посмотреть на Землю с высокой орбиты, — слышу я голос Чарли из-за двери.
— Уже бегу, Чарли! — кричу в ответ. Быстро натягиваю бельё, белоснежный флотский уник, мягкие ботинки на высокой рифлёной подошве, курточку-разгрузку. Расчёсываюсь и выскакиваю в дверь, врезаясь в Чарли.
— Ох-х! Джейни, затопчешь!
— Ничего, папочка Чарли, я лёгкая, а ты большой и мягкий. Выдержишь.
Слышится смех, слегка искажённый вокодером. Около лифта стоит Вайли, в своём светло-сером костюме, из-за прозрачного стекла шлема сверкают белые зубы и ярко-розовые светящиеся глаза. Чарли облизывает взглядом фигурку Вайли и низким вибрирующим голосом говорит:
— Мадемуазель Раан, я с превеликим удовольствием провожу вас на мостик.
— А меня? Чарли, а меня ты провожать не будешь? — спрашиваю я.
— А всякие La petite fille[12], прекрасно дойдут сами. И вообще…
— Что «вообще»? Чарли! — пихаю «деда» в бок кулаком.
— Ох-х! Petite[13], ты чего дерёшься? Видишь, я занят, я за девушкой ухаживаю.
— Ухаживает он! Распустил хвост. Peacock![14]
— Что-о-о-о? Как ты меня назвала?!
— Ой, прости, прости… Погорячилась я! Ну, Чарли!
— Договоришься ты у меня — неделю на камбузе дежурить будешь. Хоть неделю нормально пожрём…
— Фиг вам! Нашли кухарку… У нас вообще Дебби официальный кок!
Чарли морщится и двигает челюстью.
— После твоего появления стряпню Деборы можно есть только с большой голодухи.
— Ничего, Чарли, я их потихоньку научила вкусно готовить. Глядишь, и стряпня Дебби съедобной покажется!
— Donne-dieu[15], Джейни.
Вайли стоит у дверей, зажимая вокодер шлема руками. Её плечи дрожат, в эмофоне плещет веселье.
— Вам не надоело ещё? Хи-хи-хи-ха-ха-ха! — смеётся девушка.
— Так это так, разминка, правда, le lactaire[16]?
— А то, oncle[17]!
Так, подшучивая и дурачась под заливистый смех Вайли, приходим на мостик. Капитан сидит, развалясь в своём кресле. На главном обзорном экране — Она. У меня аж дух захватило! Такая голубая, прекрасная Земля. Стою, привалившись к Чарли, и молчу, его рука обнимает меня за плечи.
— Ну как она тебе, Джейни? Наша bleu de la vieille dame[18].
— Восхитительна! Она прекрасна, ребята!
Слева от Чарли, обхватив его руку, стоит Вайли, она положила голову на плечо мужчины, и в её эмоциях лёгкая зависть и сильная грусть.
— Вайли!
— Да, Джейни?
— Вы вернётесь на Раннох, слышишь?
— Ты так говоришь, как будто это знаешь…
Лохматая голова Билли Гиббса из пилотского кресла откликается:
— Верь ей! Она знает!
— Это точно… — эхом несётся по мостику.
Вот уже почти год (точнее — девять месяцев) я на «Ловком барсуке», с этими весёлыми ребятами. Наш замечательный средний грузовик стал мне настоящим домом, а его команда — семьёй. Всё это время мы летали по галактике… «волка ноги кормят» — это про таких торгашей, как мы. Так, от фрахта к фрахту, мы медленно шли к Земле.
Первой остановкой был Бекенштейн. Именно туда так спешил с Мендуара Макс. Так спешил, что не сообщил обо мне властям. Вообще, первая и вторая палубы Барсучонка — это ряды рефрижераторов, в которых возят скоропорт. Как правило, он-то и является контрабандой. В тот раз это были ягоды фарх с Палавена, запрещённые к вывозу за пределы пространства Иерархии. Человек, скушав такую ягодку, сначала чувствовал необычайный прилив сил, затем усиливались все ощущения. Эффекта хватало часа примерно на два, в зависимости от человека. Как поведал мне Кид, он же Николас Нолас, грек из маленькой деревеньки в Македонии:
— Если съесть перед сексом — то ощущения просто сказочные, как у мужчин, так и у женщин. Жаль, часто не покушаешь — дорого, к тому же вызывает аллергическую реакцию, и чем чаще ешь, тем меньше эффект. Один мой приятель ел пять дней подряд, и на пятый день эффект пропал, зато он весь покрылся сыпью, — Кид ржал, как лошадь, вспоминая это. — Но если раз в месяц или реже — то эффект потрясающий. Сама понимаешь, Джейни, какой дефицит эта ягодка. Хотя, откуда тебе… ты же мелкая ещё. Морозить её нельзя — весь эффект пропадает, а в охлаждённом виде эта зараза хранится не больше трёх месяцев, и из них три недели мы уже в пути. Вот Макс и психует… а ждут её аж на Беке — туда ещё неделю плюхать. Идем, на ретранслятор посмотришь — как раз к нему подходить должны.
