Лягушонок взял в лапки две кисточки и принялся за работу.

- До чего же ты розовый? - ахнул Медвежонок и погладил Зайчонка по головке.

- А ты тоже... до чего же... зелено-синий... Ну, просто совсем... сине-зелененький? - похвалил Зайчонок и погладил Медвежонка по спине.

Когда Медвежонок заглянул в свою берлогу, то мама Медведица, которая варила обед, даже поварежку от испуга на пол уронила.

- Это что еще за зверь такой? - зарычала она.

- Я не зверь... я же... Медвежонок... - послышался жалобный ответ.

- Мой сынок... буренький, а не такой... разноцветный! Убирррайся пока цел! - погрозила Медведица кочергой.

Убежал Медвежонок и встретил в лесу грустного Зайчонка.

- Мама не узнала меня? - захныкал Зайчонок.

- И меня... тоже... - махнул лапой Медвежонок. Над лесом, верхом на облаке, выкатилось солнышко. Оно зевнуло, взбило облако, как подушку, закрыло глаза - и улеглось спать. Сразу стало темно и страшно.

- Что будем делать? - спросил Зайчонок.

- Спа-а-ать... - зевнул Медвежонок и улегся калачиком под березку. Улегся - и захрапел сразу.

Зайчонок положил в изголовье охапку рыжих листьев и стал смотреть сквозь длинные ветки, как веселый желтый месяц дергает серебряные ниточки, свисающие с погашенных звезд. Потянет месяц за нитку - звездочка зазвонит и вспыхнет... Смотрел-смотрел Зайчонок - и уснул.

Утром Зайчонок с Медвежонком проснулись и побежали к ручью умываться. Видят: мостик через ручей сломан.

- Давай починим мостик, - предложил Медвежонок.

- А разве мы его сломали? - спросил Зайчонок.

- Это неважно. Мы его починим - и он кому-нибудь пригодится.

- Я и не возражаю... Я - как ты... - согласился Зайчонок.

Пока они чинили мостик, пока возились в ручье, вся краска отмылась - и побежал по лесу разноцветный ручеек.

Проскакал по мостику лягушонок и похвалил:

- Какой прекрасный мостик!

Следом за ним протопала по мостику Медведица и пробасила :

- Пр-р-ревосходный мостик!

- Это я... Это я... Это мы... его починили! - радостно закричал Медвежонок и бросился в объятия мамы Медведицы.

Мама Медведица приласкала Медвежонка:

- Умница!

- А я? - спросил Зайчонок.

- И ты... молодец!-сказал лягушонок и пожал Зайчонку лапку.

- Мама, а как ты меня сегодня узнала? Ведь я же сине-золе... нет, зелено -Си. . . - удивился Медвежонок.

- Ты обыкновенный... буренький, - улыбнулась мама.

- И вправду, - почесал затылок Зайчонок. - Ты совершенно бурый...

- А ты... совсем не розовый, а... серый... - заметил Медвежонок, взглянув на Зайчонка.

- Вас ручей отмыл! - пояснил лягушонок Прыг-Скок. А мама Медведица сказала:

-*- Теперь вы стали знаменитыми на весь наш лес... Когда кто-нибудь пройдет по этому мостику, то обязательно скажет спасибо Зайчонку и Медвежонку, которые его починили...

- Вот видите, для того чтобы прославиться, не обязательно быть... разноцветными! - добавил лягушонок, - Приходите ко мне в гости, и я непременно вас нарисую!

Михаил Пляцковский

- Заяц просится посумерничать.

- Пускай сумерничает, - сказал Ежик и вынес на крыльцо еще одно плетеное кресло.

- Можно войти? - спросил Заяц.

Он стоял под крыльцом, пока Медвежонок разговаривал с Ежиком.

- Входи, - сказал Ежик.

Заяц поднялся по ступенькам и аккуратно вытер лапы о половичок.

- Три-три! - сказал Медвежонок. - Ежик любит, чтобы было чисто.

- Можно сесть? - спросил Заяц.

- Садись, - сказал Медвежонок.

И Ежик с Медвежонком тоже сели.

- А как мы будем сумерничать? - спросил Заяц.

Ежик промолчал.

- Сиди в сумерках и молчи, - сказал Медвежонок.

- А разговаривать можно? - спросил Заяц.

Ежик опять промолчал.

- Говори, - сказал Медвежонок.

- Я в первый раз сумерничаю, - сказал Заяц, - поэтому не знаю правил. Вы не сердитесь на меня, ладно?

- Мы не сердимся, - сказал Ежик.

- Я как узнал, что вы сумерничаете, я стал прибегать к твоему, Ежик, дому и глядеть во-он из-под того куста. Во, думаю, как красиво они сумерничают! Вот бы и мне! И побежал домой, и стащил с чердака старое кресло, сел и сижу...

- И чего? - спросил Медвежонок.

- А ничего. Темно стало, - сказал Заяц.

- Нет, думаю, это не просто так, это не просто сиди и жди. Что-то здесь есть. Попрошусь, думаю, посумерничать с Ежиком и Медвежонком. Вдруг пустят?

- Угу, - сказал Медвежонок.

- А мы уже сумерничаем? - спросил Заяц.

Ежик глядел, как медленно опускаются сумерки, как заволакивает низинки туман, и почти не слушал Зайца.

- А можно, сумерничая, петь? - спросил Заяц.

Ежик промолчал.

- Пой, - сказал Медвежонок.

- А что? Никто ему не ответил.

- А можно веселое?

Давайте я веселое спою, а то зябко как-то?

- Пой, - сказал Медвежонок.

- Ля-ля! Ля-ля! - завопил Заяц.

И Ежику сделалось совсем грустно. Медвежонку было неловко перед Ежиком, что вот он притащил Зайца и Заяц мелет, не разбери чего, а теперь еще воет песню. Но Медвежонок не знал, как быть, и поэтому завопил вместе с Зайцем.

- Ля-ля-лю-лю! - вопил Медвежонок.

- Ля-ля! Ля-ля! - пел Заяц.

А сумерки сгущались, и Ежику просто больно было все это слышать.

- Давайте помолчим, - сказал Ежик. - Послушайте, как тихо!

Заяц с Медвежонком смолкли и прислушались. Над поляной, над лесом плыла осенняя тишина.

- А что, - шепотом спросил Заяц, - теперь делать?

- Шшш! - сказал Медвежонок.

- Это мы сумерничаем? - прошептал Заяц.

Медвежонок кивнул.

- До темноты - молчать?..

Стало совсем темно, и над самыми верхушками елок показалась золотая долька луны. От этого Ежику с Медвежонком вдруг стало на миг теплее. Они поглядели друг на друга, и каждый почувствовал в темноте, как они друг другу улыбнулись.

Сергей Козлов

Жил один бедняк с женой. Родилась у них дочь. Надо справлять родины, а у него ни хлеба, ни к хлебу. Чем гостей угощать?

Пошел бедняк за водою на речку. Набрал полные ведра, назад возвращается. Глядь — лежит в кустах телочка. Да такая слабая, плохенькая, что сама и не подымется.

Принес бедняк домой воду и рассказал жене о телочке.

— Так возьми ее,— говорит жена.

Вернулся он на речку, взял телочку и домой принес.

— Давай,— говорит жене,— зарежем ее: будет чем гостей угостить.

Понравилась жене телочка — такая пестренькая, белолобая.

— Нет,— говорит она,— пускай растет.

— Да она ведь совсем слабенькая. Видно, кто-то ее бросил, чтоб в коровнике не околела.

— Ничего, может, и выходим ее. Подрастет дочка — будет ей молоко.

Послушался муж жену, и стали они телочку выхаживать.

Окрепла телочка, растет как на дрожжах. И дочка тоже как на дрожжах растет. Да такая умница вышла, что и старики охотно ее слушаются.

Выкормилась из пестренькой, белолобой телочки славная корова.

Подросла девочка, исполнилось ей семь лет, стала сама корову пасти.

Засмотрелся однажды богатый сосед на бедняцкую корову.

— Откуда она у тебя? — спрашивает. Бедняк и рассказал ему все как было.

— Эге,— говорит богатей,— так это ж моя телочка! Это я ее выбросил — не думал, что она на ноги подымется. Нет, тогда я заберу свою корову назад...

Запечалился бедняк.

— Ведь я ж ее выкормил,— говорит он.— Теперь она моя.

Не соглашается богатей:

— Не отдашь по-хорошему — пойдем к пану судиться.

Что делать? Пошли судиться к пану. Богатей подал пану руку, поздоровался: известно, богатый с богатым свои люди. Пан ему говорит :

— Садись.

Сел богатей в кресло, а бедняк у порога стоит, снял шапку. Пан на него и не смотрит.

— Ну, что скажешь? — спрашивает он богатого.

— Да вот, пане, какое дело вышло,— начал жаловаться богатый.— Семь лет назад забрал этот человек мою телку, а теперь не отдает.