— Нет, не покажусь, — отвечала ему из-за пазухи малая пушинка, — ты сперва бояр собирай, дочку под венец наряжай, тогда покажусь.

Делать нечего, царь-волшебник бояр собрал, дочку в карету посадил и кричит:

— Покажись. Все сделал, как ты хотел.

Вдруг вылетела малая пушинка и обратилась добрым молодцем.

Тут сыграли свадьбу, и стал Синяя свита-Налево сшита-Соломенный колпак с молодой женой жить-поживать, половиной царства управлять.

Белорусская сказка

Жил-был царь-чародей. Кликнул он клич по всему царству: “Кто сумеет от меня спрятаться, тому полцарства отдам”.

Нашелся такой охотник - Синяя свита навыворот шита. Приходит он к царю-чародею.

- Я, - говорит, - могу так спрятаться, что ты меня не найдешь.

- Хорошо, - говорит царь. - Коли спрячешься - полцарства тебе, а нет - голова с плеч. Распишись.

Расписался Синяя свита навыворот шита и давай прятаться. Пред царем стоял добрым молодцем, бежал по двору черным соболем, лез под воротами белым горностаем, летел по полю серым зайцем.

Коль бежать, так бежать - забежал в тридевятое царство. А в том царстве был большой-пребольшой луг. Прибежал он на тот луг и обернулся тремя цветиками.

На другой день поднялся царь, посмотрел в свою волшебную книгу и говорит:

- Предо мной стоял добрым молодцем, бежал по двору черным соболем, под воротами лез белым горностаем, летел по полю серым зайцем. Прибежал на большой луг в тридевятое царство и обернулся тремя разноцветными цветиками.

Кликнул царь своих слуг и велел им сходить в то царство да принести с большого луга три цветика разноцветных.

Пошли слуги. Долго шли или коротко, дошли до большого луга, сорвали те цветики, завернули в платочек и принесли их царю.

- Ну что. Синяя свита, спрятался ты от меня? Сделался Синяя свита человеком и говорит:

- Дозволь мне, царь, еще раз спрятаться.

Царь дозволил.

Синяя свита навыворот шита пред царем стоял добрым молодцем, бежал по двору черным соболем, лез под воротами белым горностаем, летел по полю серым зайцем. Коль бежать, так бежать - забежал за тридевять земель, в тридесятое царство. А в том царстве есть такое болото, что сверху мох, а под ним озеро. Зашел он в мох, обернулся рыбой-окунем, забрался на самое дно озера и сидит там.

Утром поднялся царь, посмотрел в свою волшебную книгу и говорит:

- Предо мной стоял добрым молодцем, бежал по двору черным соболем, под воротами лез белым горностаем, летел по полю серым зайцем. Забежал за тридевять земель, в тридесятое царство, обернулся рыбой-окунем и спрятался во мшистом болоте!

Велел царь своим слугам идти в тридесятое царство, очистить болото мшистое и поймать там окуня.

Так слуги и сделали: болото очистили, забросили невод и поймали окуня. Завернули его в платочек, принесли царю.

- Ну что. Синяя свита навыворот шита, спрятался ты от меня и во второй раз? - смеется царь.

Синяя свита сделался опять человеком и говорит:

- Дозволь, царь, спрятаться еще раз.

Царь позволил.

Синяя свита стоял пред царем добрым молодцом, бежал по двору черным соболем, лез под воротами белым горностаем, летел по полю серым зайцем. Коль бежать, так бежать - забежал в тридесятое царство, где растет такой дуб, что корнями в землю врос, а вершина в небе. Взобрался на дуб, обернулся иглой, воткнулся под кору и сидит там. Прилетела на дуб птица Нагай, нюхом учуяла, что сидит под корой человек, и спрашивает:

- Кто здесь?

- Я, - говорит Синяя свита.

- А чего ты сюда забрался?

- Да вот взялся я от царя-чародея спрятаться, да никак не выходит.

- Хочешь, я тебя спрячу?

- Спрячь, добрая птица. Век благодарить тебя буду.

Птица Нагай обратила его в пушинку, взяла себе под крыло, отнесла в царский дворец и положила спящему царю за пазуху.

Чуть свет царь поднялся, умылся, заглянул в волшебную книгу и говорит:

- Предо мной стоял добрым молодцем, бежал по двору черным соболем, лез под воротами белым горностаем, летел по полю серым зайцем, забежал в тридесятое царство. Есть там дуб, что корнями в землю врос, а вершина в небе. Забрался он под кору его и сидит там, обернувшись иголкою.

Велел царь спилить дуб, порубить на дрова и сжечь.

Так слуги и сделали, а Синюто свиту не нашли. Приходят к царю, говорят:

- Нет Синей свиты.

- Как так нету? - удивился царь. - Не может этого быть!

- Нету и все, - говорят слуги. Вышел царь на крыльцо, начал звать:

- Синяя свита навыворот шита, явись!

- Собери своих генералов, - отвечает Синяя свита, - тогда и явлюсь.

Слышит царь голос Синей свиты, а не знает, откуда идет он. Крутился он, крутился, всюду заглядывал, а Синяя свита будто водой разлился.

Ну, делать нечего, собрал царь своих генералов. Вышел на крыльцо и опять зовет:

- Синяя свита, явись!

- Нет, - слышит он голос Синей свиты, - ты сперва отпиши мне при генералах полцарства, тогда и явлюсь. А то ты обманешь - знаю я тебя!

Уж так не хотелось царю, а пришлось отдать полцарства. И только поставил он при генералах на указе царскую свою печатку, как из-за пазухи у него вылетела легкая пушинка и обернулась добрым молодцем.

- Вот и я! - говорит Синяя свита. Схватил он тот указ - да себе в карман. Перестал с той поры царь в прятки играть.

Белорусская сказка

... Могучи и темны вековечные леса вокруг древнего города Мурома. Живет в них зверье непуганое, хитрости человеческой никогда не знавшее.

Идет через муромские леса широкий царев тракт. А от него ныряют в дремоту буреломов заросшие бурьяном стежки-дорожки. Кто их протоптал? Куда ведут они? Никто не знает.

Но... Чу! Стук копыт по старой дороге. Всадник. Ветки хлещут по шапке собольего меха. Поворот, другой... Замерцал вдруг в чаще огонек. Цок-цок - вынес измученный конь на поляну, к черному от старости домику.

Спрыгнул с коня добрый молодец. Тишина кругом, собака не залает, не скрипнет колодезный ворот...

- Эй, хозяева! Принимай государева человека на постой! Заплутал я...

Отворил ему дверь старичок в потертом егерском мундирчике, свечой дорогу осветил:

- Кто будешь-то, сказывай.

- Императорский курьер, еду с Москвы в славный Cвияжск-город, что на Волге.

Треснул в печи уголек, хлопнула ставенка на ветру... Вот и самовар на столе запыхтел. Как не быть тут разговору? Поправил курьер на боку саблю справную.

- А что же ты тут, дедушка, охраняешь? Кругом на сто верст - ни души, глухомань.

- То верно, - вздыхает старик, - да оставлены мы здесь царевым указом для сбережения путников от колдовства здешних мест. Каждому проходящему должен я поведать одну историю. Вот и ты, вьюнош, слушай...

Стояла когда-то у этой дороги помещичья усадьба, а при ней, значит, пруд с лебедями да утками. Старый помещик умер. Дети его не захотели жить в такой глуши, уехали в столицы. А усадьбу бросили.

Бежали дни, годы летели. Обветшал дом. Зарос ряской и тиной пруд. И завелись в нем русалки - водяные нимфы. Днем их не сыскать, не выкликать, а как ночь - они тут как тут. Хороводы водят, песни поют... Да сладко так поют, что твой ручеек звенит! Но единожды в году, в ночь, когда расцветает пахучий ландыш, собираются русалки на маленьком островке посреди пруда и строят там сказочный терем: из водяных брызг плетут они нить тонкую, а нить та - чисто серебро. Ей-ей, не вру! И стоит этот чудо-терем серебряный ровно до рассвета. Потом исчезает, тает, как дым, вместе с царевнами водяными.

Много нашлось среди людей охотников до русалочьего серебра. Пробирались они тайком к пруду, дожидались ночи заветной - и к терему! Не ведали люди, что серебро то от прикосновения рук человеческих таяло тут же и опять водою болотною обращалось. Заговоренное, видать, оно... Охотник же с того дня сам не свой становился. Людей сторонился, по лесам бродил, все искал чего-то.