Итак. В один прекрасный день у тигрицы родился сын. Маленький маленький, еще слепой, со смешными косолапыми лапками. Он мог только пить молочко и еле – еле ползать. Его мама была счастлива. Приходили друзья: слониха, обезьяна, пантера, павлин, целое львиное семейство и крошечная птичка колибри. Все хотели увидеть малыша и находили его презабавным и считали, что он без сомнения вырастет умным, добрым, смелым и сильным тигром.

- И счастливым – добавила крохотная птичка колибри, - пусть он будет счастливым.

С ней, конечно, все согласились.

Но…Время шло. А тигренок все никак не мог открыть глаза.

- Это бывает – говорил доктор гиббон. Тигренок рос. Он быстро бегал, высоко прыгал, был сильным и ловким, но он ничего, абсолютно ничего не видел. Еще через месяц доктор гиббон сказал:

- Я не знаю, что делать. Я лечил тебя мама тигрица, а еще раньше я лечил твою мать. Я знаю, что делать с лапами, если их изувечил капкан, со сломанными крыльями, с занозами, с больными ушами, животами и носами, но я не знаю, как помочь твоему сыну. И никто не знает в этом лесу.

Мама тигрица плакала. Звери тоже.

- Но далеко - далеко в океане есть остров, - продолжал гиббон - на нем когда – то жила волшебная птица дронт. Потом они исчезли с лица земли, их истребили люди, но остался один. Его необходимо найти, потому что только он знает, что делать.

- Я полечу - сказал ворон.

- Это так далеко, - воскликнул павлин.

- Ты погибнешь, - покачала головой слониха.

- Все будет хорошо, - сказал ворон, - и если есть на свете средство помочь малышу, я найду его.

И он улетел. Его путь длился пять дней и ночей. Все это время его крылья ни на секунду не останавливались, потому что в океане не было даже самой маленькой кочки, на которой можно было бы передохнуть и набраться сил. Это был самый трудный перелет в его жизни. Никогда еще ворон так не уставал. Но он долетел. Его встретили диковинные деревья, незнакомые птицы и звери, потрясающие цветы. С большим трудом отыскал ворон старую птицу дронт, и рассказал ему о том, что случилось.

- Ты проделал свой путь не зря, – сказал дронт,- я подскажу, что делать. Нужно что бы кто-нибудь из вас взял самое прекрасное, что есть на свете, и показал это малышу. Тогда его глаза откроются.

- А что это – самое прекрасное на свете? – спросил ворон.

- Об этом подскажет сердце, - ответил дронт, взмахнул крыльями и улетел.

- Желаю счастливого пути - прокричал дронт, поднимаясь в облака.

Ворон возвращался. Он не чувствовал усталости, только обиду и раздражение. Ему казалось, что он летал напрасно. «Старый дронт, наверное, просто лишился разума. Кто может знать, что на свете прекраснее всего?» - думал ворон.

Звери ждали его с нетерпением. Ворон рассказал все, что ему удалось узнать. Он был очень расстроен. Но ворона сказала:

- Я знаю что это, сейчас принесу! - и улетела

- И я знаю - засмеялась обезьяна, - это же так просто!

Слон, тигр и ворон смотрели на них в недоумении.

- Теперь все будет хорошо, - улыбнулась слониха, - все будет хорошо!

И когда ворона прилетела обратно, она несла в клюве свое новорожденное дитя.

- Что это? – спросил Слон – зачем ты его принесла?

- Он замерзнет, - сказал Ворон, - сейчас же неси его обратно.

- Но ведь это и есть самое прекрасное на свете – гордо сказала Ворона.

Прибежала обезьяна, держа на руках своего малыша:

- Вот, пусть посмотрит.

- Все правильно, - кивала головой слониха, - все правильно.

Зебра привела маленького зебренка, львица – львенка, и знаете что случилось? Конечно, конечно знаете. У тигренка открылись глаза. Старый дронт сказал правду.

Oнисимова Оксана

Жил-был маленький чайничек для заварного чая. На одном его боку был нарисован маленький зеленый листочек. И все. Больше никаких украшений не подарили художники чайнику. Но он не унывал и верой и правдой служил хозяйке дома. Поначалу. А потом такая большая семья

получилась, что как ни старался маленький чайничек, никак не мог на всех напастись заварного чая. И тогда старенькая уже хозяйка хорошенько вымыла чайничек с зеленым листиком на боку, высушила его, поставила на краешек одной из кухонных полок и купила...

Купила хозяйка новый замечательный большой заварной чайник. Он был ярко-красный, весь в золотых веточках. А на одной веточке сидела необыкновенно важная, вероятно заморская, птица. Поселился новый чайник с важной птицей на главной кухонной полке. Там же жили хрустальная вазочка на высокой ножке — это была вазочка для варенья — и старинная сухарница, украшенная разными металлическими веточками и цветами. Очень скоро они нашли общий язык и даже стали друзьями.

А о маленьком чайничке все забыли. Даже хозяйка. Чайничек не обижался, понимал все: «Что поделаешь?»

Но вот однажды весной кто-то принес в дом цветы. Очень нежные крошечные лиловые головки-лепестки на тонких розоватых стебель-как — это первые лесные фиалки. И забеспокоились все, и зашумели: «Ах, скорее воды! Скорее несите вазочку! Фиалки задыхаются без воды!»

Но вот беда: одна вазочка оказалась слишком высока для маленьких цветов, другая — чересчур широка для тонких стебельков, третья вазочка была очень темной — темно-лиловые фиалки терялись на ее фоне.

— Ах, как быть? Ах, что делать?— волновалась хозяйка.— Нет подходящей вазочки для фиалок.

И тут хозяйка случайно увидела старый заварной чайничек. «Конечно, не бывает вазочек с носиком,— подумала она,— но зато чайничек низенький и горлышко у него неширокое — фиалки не будут рассыпаться, да и цвет белый подходит».

Не долго думая хозяйка взяла чайничек и поставила в него лесные цветы. И получилось очень даже неплохо: чудесные темно-лиловые фиалки в маленьком белом с зеленым листиком на боку чайничке.

Чайничек так обрадовался, так заволновался, что его листочек задрожал и чуть не улетел. Но все обошлось.

Вечером вся семья собралась за большим круглым столом пить чай. На столе стояла вазочка на высокой ножке, полная клубничного варенья, рядом — красивая сухарница с рассыпчатым печеньем, рядом — заварной чайник с заморской птицей. Все трое важные и нарядные.

А в центре стола хозяйка поставила маленький чайничек с фиалками. Ах, какое удивление, какое недоумение, какое, представьте, возмущение закружилось вокруг маленького чайничка. Почему? Вот послушай, о чем говорили на столе.

— Ой, ой, ой,— зазвенела вазочка,— вы только взгляните, взгляните, взгляните! Разве это не дерз-з-зость?

— Да уж, да уж,— строго сказала старинная сухарница,— действительно возмутительно: такой маленький, ненарядный... э... э... предмет считает, что достоин цветов. Да уж, да уж...

А красный заварной чайник вообще ничего не сказал. Только сердито звякнул крышечкой и фыркнул.

Заморская птица тоже промолчала, повернула голову и свысока взглянула на маленький чайничек. Было ясно, что и она его очень осуждает.

Как удивился маленький чайничек! Как расстроился! Как горько стало ему. Так горько, так горько, что цветы в нем... завяли. В одну секунду завяли, на глазах у всех.

Так бывает: если плохо тебе, обязательно плохо кому-то еще, рядом... Но чайничек этого не знал и решил, что правы были вазочка для варенья, красивая сухарница и большой чайник с яркой птицей: да, действительно, он должен был отказаться от цветов, потому что, наверное, он очень, очень плохой, и цветам не могло быть в нем хорошо.

Вот какая грустная и несправедливая вышла история.

Целый год маленький чайничек с зеленым листиком на боку грустил на своей полке. Целый год! А через год в дом снова принесли первые лесные фиалки. И снова...

Не знаю этого наверняка, но почти уверена...

Хозяйка поставила цветы в старый маленький чайничек. Вероятно, снова не нашлось подходящей вазочки. И тогда...

Не знаю точно, но так бы хотелось верить...