Несчастная же младшая рани жила в нужде и лишениях; она ходила в лес рубить дрова, чистила канавы, дробила щебень - выполняла всю черную работу.

Шло время, а счастье не улыбалось радже; не было счастья и его государству. Дворец запустел, в царском саду не распускались цветы, раджа не совершал пуджу (П у д ж а - богослужение.).

Однажды к радже пришел садовник и сказал:

- У меня нет цветов для совершения ежедневной пуджи, но на семи деревьях чампа и на дереве парул, что растут на куче золы, распустились семь очень нежных цветков чампа и один парул.

- Вот и принеси мне эти цветы для богослужения,- ответил раджа.

Садовник отправился за цветами.

Увидев его, цветок на дереве парул закричал цветам чампа:

- Семь братьев чампа, берегитесь!

Тотчас же семь чампа зашелестели листвой:

- Что случилось, сестра парул?

- Сюда идет садовник раджи, вы дадите ему цветы для пуджи? - отвечала парул.

Деревья закачали вершинами и подняли цветы наверх.

- Нет, не дадим, не дадим цветов садовнику,- прошелестели чампа.

Услышав это, садовник остолбенел, потом в страхе бросил свою корзинку и пустился бежать.

Прибежав во дворец, он рассказал обо всем радже. Раджа удивился его рассказу и решил сам отправиться со свитой к чудесным деревьям.

Когда раджа приблизился к семи деревьям чампа, чтобы сорвать цветы, дерево парул закричало:

- Семь братьев чампа, берегитесь!

- Что случилось, сестра парул? - спросили с тревогой семь чампа.

- Сам раджа пришел. Дадите вы ему цветов? - крикнула парул.

- Нет, не дадим, не дадим ему цветов, мы поднимем их еще выше,- ответили чампа.- Пусть придет за цветами старшая рани!

И цветы чампа вместе с цветком парул поднялись еще выше.

Раджа позвал старшую рани. Она пришла, позванивая браслетами на ногах. Деревья чампа заволновались.

- Мы не дадим, не дадим цветов старшей рани, поднимем цветы еще выше! Пусть придет за ними другая рани!

Пришла другая рани, потом третья рани, четвертая, молодая рани, но никто из них не мог достать цветов; они поднимались все выше и выше над землей, сверкая, словно звезды в небе. Огорченный раджа, понурив голову, опустился на землю. Вот уже пришла последняя рани, а деревья повторяли все одно и то же.

- Не дадим, не дадим цветов, поднимемся еще выше! Пусть придет за цветами самая бедная служанка.

Стали искать эту служанку. Раджа послал за ней паланкин. Слуги и носильщики с паланкином отправились в поле и возвратились оттуда со служанкой. Руки и ноги у нее были испачканы в навозе, сари было порвано.

Но чудесные деревья тотчас же признали в ней младшую рани. Семь чампа приветливо зашелестели, и цветы их стали спускаться все ниже и ниже. К ним присоединился и цветок парул. И вдруг из цветов выпрыгнули семь царевичей и царевна - прекрасные, словно полная луна, и с криком "ма! ма!" бросились к младшей рани-служанке.

Все застыли в удивлении. У раджи из глаз полились слезы радости. Старшие же рани задрожали от страха.

Тогда раджа приказал поставить старших рани коленями на колючки и такими же колючками засыпать их, а сам вместе с сыновьями-царевичами, дочерью-царевной и своей любимой рани отправился во дворец.

И во дворце торжественно зазвучали литавры.

Индийская сказка

Было у матери семь дочек. Однажды поехала мать к сыну, который жил далеко. Вернулась домой только через неделю. Когда мать вошла в хату, дочки одна за другой стали говорить, как они скучали по матери.

— Я скучала по тебе, как маковка по солнечному лугу, — сказала первая дочь.

— Я ждала тебя, как сухая земля ждет каплю воды, — проговорила вторая.

— Я плакала по тебе, как маленький птенчик плачет по птичке, — сказала третья.

— Мне тяжело было без тебя, как пчеле без цветка, — щебетала четвертая.

— Ты снилась мне, как розе снится капля росы, — промолвила пятая.

— Я высматривала тебя, как вишневый сад высматривает соловья, — сказала шестая.

А седьмая дочка ничего не сказала. Она сняла с мамы ботинки и принесла ей воды в тазу — помыть ноги.

Было дело: повадились лапландские колдуны воровать у нас скот, а иной раз и людей. Похитят людей - и заставят батрачить на себя.

Как-то раз сеял мужик в поле. Вдруг слышит шум сильный, грохот. Оглянулся назад, видит: смерч идёт прямо на него.Вмиг очутился мужик в пыльном облаке, пыль в рот набилась, в нос. Немного погодя унёсся смерч. Видит мужик: смерч на север умчался, а в поле пусто, будто ни зёрнышка не посеяно.

Принялся мужик снова сеять. Глядь - смерч опять тут как тут. Смёл с поля всё до последнего зёрнышка. И вот уже надвигается он на мужика, хочет лукошко у него вырвать. Метнул мужик в смерч нож. В тот же миг остановился смерч, вроде как всхлипнул и умчался обратно на север. Можно спокойно сеять себе дальше.

А на другой день занемог мужик. День проходит за днём, мужик ноги-то таскает, а работать сил нет, из рук всё валится. Бросился мужик к лекарям. Один одно советует, другой - другое, а здоровья нет как нет.

Наконец научил его кто-то:

- В Лапландию тебе надо! Там знаменитые ведуны живут. Они тебя наверняка вылечат.

Путь конечно не близкий, да что делать - мужику охота здоровье вернуть, надобно в Лапландию податься. Три месяца шёл мужик, пришёл наконец в Лапландию. Там указали ему знаменитого ведуна.

Входит мужик в дом ведуна. Глядь - его нож в притолоке торчит.

- Ишь ты, мой нож! Я его как-то раз метнул в родных краях в смерч, а он вон где оказался!

Лапландский ведун в ответ:

- Так это ты мне в бок ножом попал! Придётся тебе остаться здесь на меня батрачить.

Мужик отвечает:

- Батрачить я никак не могу. Занедужил я. Пришёл к тебе исцеления искать.

Лапландский ведун тут же говорит:

- Ничем ты не болен. Вполне можешь работать!

Мужик и впрямь чувствует, что совсем здоров. Сегодня здоров, назавтра здоров, всякий день здоров. Лапландский ведун в одночасье словом его вылечил. Но зато ждёт мужика батрацкая доля. Лапландский ведун заставляет его все работы работать, а за то только кормит мужика да иногда шкуру какую звериную даст - на одежду. Лапландский ведун частенько гуляет по белу свету, но сыновья его да цепные псы стерегут мужика, чтоб не сбёг. Пытался мужик раз-другой убежать, да собаки тотчас по следу бросились. Никакого от них спасу, пришлось к лапландскому ведуну возвращаться.

Семь лет уж минуло, а мужик всё батрачит в Лапландии. Наступил сочельник. Мужика думы о своём доме, о жене, о детях донимают. Слёзы на глаза наворачиваются. Вздыхает он тяжко:

- Не знаю, свижусь ли ещё когда со своими родными.

Услыхал лапландский ведун, как мужик вздыхает, спрашивает:

- Ты что, по дому истосковался?

Мужик отвечает:

- Да разве может быть большее счастье, чем после долгой разлуки провести сочельник с женой и детьми!

Ведун говорит:

- Семь лет ты служил мне верой и правдой. Я мог бы теперь отпустить тебя домой. Только что ты дашь мне за это?

Мужик на радостях и спрашивает:

- А чего ты хочешь?

Ведун в ответ ему:

- Дай мне своего чёрного быка.

Мужик засомневался:

- Поди знай где этот бык теперь...

Ведун говорит:

- Ничего с быком не стало.

Мужик пообещал:

- Ну, коли с быком ничего не стало, будет он твой.

Ведун велел мужику:

- Давай собирайся в дорогу! Мой сын ещё нынче доставит тебя домой.

Чуть погодя подъехал к крыльцу молодой лапландец не то в санях, не то в корыте.

- Садись, - приказывает лапландский ведун.

Мужик садится. Вдруг поднялся вихрь, и сани-корыто, где сидели мужик с молодым лапландцем, пёрышком взмыли в небо. Мужик ничего не видит, слышит только, как ветер в ушах свистит.

Вдруг у мужика шапку сорвало.