Юня лежала и не могла пошевелить своими лапками и снова уже некоторый раз, теряя все силы, но не теряя надежды, она повторила:

- Господи, помоги мне. – Вдруг видит, медленно наклоняется над ней беленький, беленький цветочек клевера.

- Ты что лежишь здесь? Заболела?

- У меня нет нектара. Я умираю с голода.

- Не умирай, Юня. Возьми у меня нектара сколько есть.

- Наклонись пониже. У меня нет силы, даже лапкой шевельнуть. – Прошептала Юня. Тогда пушистый беленький цветок клевера медленно наклонился, над самой пчелкой. Его все карманы были наполнены нектаром. Юня протянула свой длинный язычок к одному белому лепестку и сняла немного нектара, потом к другому, а он поворачивался, что бы ей было удобно. Так она выбрала все, что у него было. И когда нектара было уже достаточно, она стала на свои лапки, постояла и начала протирать запыленные фацетные глазки. Потом аккуратно вытерла брюшко, поправила крылышки. Почувствовала, что у нее появились силы.

- Не улетай, побудь с нами. – Умоляюще попросил беленький цветочек.

- А у тебя есть еще нектар? – Спросила Юня.

- Мы живем одной семейкой с братьями и у каждого есть нектар. Прилетай к нам всегда. – Юня поднялась вверх, и увидела много белых цветов на этом кустику клевера. Она собрала нектар на нескольких цветках и почувствовала, что теперь может полететь далеко. Но задрожала от холода, ах, только бы погреться немножко на солнышке. В это время на горизонте солнышко вышло из-за тучки, Юня согрелась и попробовала запустить свой мотор. Мотор завелся хорошо.

- Не забывай нас. Не забывай. – Прошептали ей, белые цвети клевера, и помахали своими зелеными ладошками, на которых было три пальчика.

- Нет, нет, я никогда не забуду вас. Не забуду. Вы самые лучшие цветы на поле. А сейчас мне надо спешить домой. Меня мама и сестрицы ждут. – И улетела. Еле успела Юня, сестрицы у летка уже караул меняли. К ночи приготовились. Принесла она свой клеверный нектар и раздала всем. Хотела рассказать свои приключения, но в это время сестрицы варили мед, и слушать было некогда. Пчелы, когда варят мед, то никого не слушают. Это дело настолько тонкое и серьезное, что все ученые мира не могут варить мед. И секрет свой пчелы никому не раскрывают. Проходит некоторое время, нектар с цветов собран, мед сварен, теперь можно и отдохнуть. Собрались они как-то в клубе, в это время август кончался, вот тогда и рассказала им Юня все свои приключения. Как жестоко поступил с ней трутень Цап. Какие страшные пчелоеды осы. Как она встретила умирающего Василька. И какие хорошие мастера муравьи. Но самое главное она поведала, какие добрые цветы белого клевера. И тогда на этом собрании пчелы решили:

Выгнать на зиму всех трутней вон.

Дружить с белым клевером и всем его семейством.

Никогда не пускать в свой дом красивых и умных ос.

С тех пор все пчелы так и делают.

Вот, дети, такие приключения бывают с насекомыми.

Владимир

Жил старик со своею старухой

У самого синего моря;

Они жили в ветхой землянке

Ровно тридцать лет и три года.

Старик ловил неводом рыбу,

Старуха пряла свою пряжу.

Раз он в море закинул невод, -

Пришёл невод с одною тиной.

Он в другой раз закинул невод, -

Пришёл невод с травой морскою.

В третий раз закинул он невод, -

Пришёл невод с одною рыбкой.

С непростою рыбкой, - золотою.

Как взмолится золотая рыбка!

Голосом молвит человечьим:

"Отпусти ты, старче, меня в море,

Дорогой за себя дам откуп:

Откуплюсь чем только пожелаешь".

Удивился старик, испугался:

Он рыбачил тридцать лет и три года

И не слыхивал, чтоб рыба говорила.

Отпустил он рыбку золотую

И сказал ей ласковое слово:

"Бог с тобою, золотая рыбка!

Твоего мне откупа не надо;

Ступай себе в синее море,

Гуляй там себе на просторе".

Воротился старик ко старухе,

Рассказал ей великое чудо.

"Я сегодня поймал было рыбку,

Золотую рыбку, не простую;

По-нашему говорила рыбка

Домой в море синее просилась,

Дорогою ценою откупалась:

Откупалась чем только пожелаю.

Не посмел взять с нее выкуп;

Так пустил ее в синее море".

Старика старуха забранила:

"Дурачина ты, простофиля!

Не умел ты взять выкупа с рыбки!

Хоть бы взял ты с неё корыто,

Наше-то совсем раскололось".

Вот пошел он к синему морю;

Видит - море слегка разыгралось.

Стал он кликать золотую рыбку,

Приплыла к нему рыбка и спросила:

"Чего тебе надобно, старче?"

Ей с поклоном старик отвечает:

"Смилуйся, государыня рыбка,

Разбранила меня моя старуха.

Не даёт старику мне покою:

Надобно ей новое корыто;

Наше-то совсем раскололось".

Отвечает золотая рыбка:

"Не печалься, ступай себе с богом,

Будет вам новое корыто".

Воротился старик ко старухе,

У старухи новое корыто.

Еще пуще старуха бранится:

"Дурачина ты, простофиля!

Выпросил, дурачина, корыто!

В корыте много ли корысти?

Воротись, дурачина, ты к рыбке;

Поклонись ей, выпроси уж избу".

Вот пошел он к синему морю,

(Помутилося синее море.)

Стал он кликать золотую рыбку,

Приплыла к нему рыбка, спросила:

"Чего тебе надобно, старче?"

Ей старик с поклоном отвечает:

"Смилуйся, государыня рыбка!

Еще пуще старуха бранится,

Не даёт старику мне покою:

Избу просит сварливая баба".

Отвечает золотая рыбка:

"Не печалься, ступай себе с богом,

Так и быть: изба вам уж будет".

Пошёл он ко своей землянке,

А землянки нет уж и следа;

Перед ним изба со светёлкой,

С кирпичною, белёною трубою,

С дубовыми, тесовыми вороты.

Старуха сидит под окошком,

На чём свет стоит мужа ругает:

"Дурачина ты, прямой простофиля!

Выпросил, простофиля, избу!

Воротись, поклонися рыбке:

Не хочу быть чёрной крестьянкой,

Хочу быть столбовою дворянкой".

Пошёл старик к синему морю;

(Не спокойно синее море.)

Стал он кликать золотую рыбку.

Приплыла к нему рыбка, спросила:

"Чего тебе надобно, старче?"

Ей старик с поклоном отвечает:

"Смилуйся; государыня рыбка!

Пуще прежнего старуха вздурилась;

Не даёт старику мне покою:

Уж не хочет быть она крестьянкой,

Хочет быть столбовою дворянкой".

Отвечает золотая рыбка:

"Не печалься, ступай себе с богом".

Воротился старик ко старухе.

Что ж он видит? Высокий терем.

На крыльце стоит его старуха

В дорогой собольей душегрейке,

Парчовая на маковке кичка,

Жемчуги огрузили шею,

На руках золотые перстни,

На ногах красные сапожки.

Перед нею усердные слуги;

Она бьёт их, за чупрун таскает.

Говорит старик свой старухе:

"Здравствуй, барыня-сударыня дворянка.

Чай; теперь твоя душенька довольна".

На него прикрикнула старуха,

На конюшне служить его послала.

Вот неделя, другая проходит,

Ещё пуще старуха вздурилась:

Опять к рыбке старика посылает.

"Воротись, поклонися рыбке:

Не хочу быть столбовою дворянкой,

А хочу быть вольною царицей".

Испугался старик, взмолился:

"Что ты, баба, белены объелась?

Ни ступить, ни молвить не умеешь,

Насмешишь ты целое царство".

Осердилась пуще старуха,

По щеке ударила мужа.

"Как ты смеешь, мужик, спорить со мною,

Со мною, дворянкой столбовою? -

Ступай к морю, говорят тебе честью,

Не пойдёшь, поведут поневоле".

Старичок отправился к морю,

(Почернело синее море.)