Много дорог прошла королевна. Платье ее износилось, обувь стопталась, сума опустела… Наконец, привел ее клубок к огромной хрустальной горе. Стоит гора, сверкает на солнце: через нее не перейти – соскальзывают ноги с чистого хрусталя, кругом не обойти – конца ей не видно. У подножья горы стоит дом, у порога сидит старик. Подошла к нему королевна, спрашивает:

- Скажи, добрый человек, как пройти мне через гору эту?

- Я могу выковать для тебя железные башмаки. Лишь в них ты сможешь попасть на другую сторону. Но за это ты должна будешь отслужить у меня семь лет.

Пригорюнилась королевна, да делать было нечего. Долгие семь лет служила она у старого кузнеца: стряпала еду, наводила чистоту в доме. Когда истек срок, кузнец подал ей железные башмачки и сказал:

- Ты хорошо служила мне, добрая девушка. За это я сделаю тебе еще подарок. Возьми эти три ореха. Если станет так, что горе чуть не разобьет тебе сердце, расколи их.

Королевна поблагодарила старика и вновь пустила свой клубок на дорогу. Как легко она теперь взобралась на хрустальную гору! А за ней раскинулся большой город, украшенный яркими знаменами и цветами.

- Что за праздник здесь нынче? - спрашивала королевна встречных.

- Завтра свадьба короля Норруэйского, - отвечали ей.

- Дорогу королю Норруэйскому и его невесте! - раздалось сзади. И мимо девушки проехал ее возлюбленный – он был бледен и мрачен, – а рядом с ним красивая леди, надменно глядящая по сторонам. Королевна почувствовала, что горе сейчас разобьет ей сердце, но вспомнила о подарке старого кузнеца и расколола один орех. Он оказался полон прекрасных рубинов. Тогда королевна поспешила в замок и попросила видеть невесту короля.

- Госпожа, взгляните на эти рубины. Не хотите ли вы купить их у меня?

- Какой у них неповторимый оттенок! Что ты просишь за них?

- Отсрочьте на день вашу свадьбу с королем Норруэйским и позвольте мне этой ночью посидеть у его постели.

Невеста короля сначала рассердилась – какая дерзкая просьба! Но камни в руках пришелицы переливались таким невиданным оттенком, что ей непременно захотелось завладеть ими. Она пошла посоветоваться со своей матерью-колдуньей, и та научила ее, что делать. Перед сном королю подали чашу вина, разбавленного сонным зельем, и ничто не могло разбудить его. Королевна до рассвета просидела у постели возлюбленного. Она плакала и пела:

Мой синеглазый, молю я тебя:

Вспомни невесту свою.

Долгих семь лет я искала, любя

Счастье в далеком краю.

Мой синеглазый, проснись и взгляни:

Вспомни, кто перед с тобой!

Нитью шерстистою тянутся дни,

В сердце вшиваясь иглой…

На утро королевна должна была покинуть замок. Ее сердце, казалось, сейчас разобьется пополам. Тогда она расколола второй орех. Он был наполнен изумрудами такой редкой и чистой огранки, что невеста короля Норруэйского снова не смогла устоять перед соблазном иметь чудесные камни. И всю следующую ночь королевна плакала и пела у постели усыпленного короля. Когда рассвет заглянул в замок, она чувствовала, что ее сердце больше не выдержит и разобьется от горя. И она расколола третий, последний орех. Надежда вновь озарила ее лицо: там внутри переливались всеми цветами радуги и сияли, как весеннее солнце, дорогие бриллианты. Ей было позволено провести еще одну ночь наедине со спящим королем.

В этот день король Норруэйский собирался на прогулку. Уже давно ни охота, ни трапеза, ни достаток не радовали его – король был болен. Лишь только прогулки в лесах, где дует северный ветер, еще развлекали и успокаивали его. В лесу к нему подъехал один из придворных и сказал:

- Ваше величество! Вот уже вторую ночь из вашей комнаты доносится женский плач и прекрасное пение…

- Да?.. Как странно. Я сам спал эти ночи так крепко, что ничего не слышал. Как бы хотелось мне узнать, кто это!

- А вы попробуйте сегодня не пить вина, что вам приносят. Возможно, оно слишком сильно вас расслабляет… Голос такой жалобный и прекрасный!..

Вечером король оставил вино нетронутым и лег, притворившись спящим. Кто-то вошел, сел у его изголовья, и послышалась песня, полная слез и бездонной тоски – королевна думала, что видит своего любимого в последний раз, и надежда покидала ее:

Мой синеглазый, проснись и взгляни:

Вспомни, кто перед с тобой!

Нитью шерстистою тянутся дни,

В сердце вшиваясь иглой…

Но король не мог вспомнить где раньше он слышал этот голос, говорящий о чем-то очень далеком, родном и прекрасном.

- Кто ты? - спросил он, вставая. Королевна не поверила своему счастью.

- Я – твоя невеста! Взгляни на меня! Вспомни…

Слезы текли из глаз девушки. Одна из них обожгла руку короля, и в тот миг словно пелена сошла с его глаз, силы и память вернулись к нему. Он крепко обнял свою нареченную, рассказал, что его похитила колдунья и чарами заставила жениться на своей дочери. Но теперь ничто и никогда не разлучит его с той, что ему предназначена самой судьбою!

Вскоре они сыграли пышную свадьбу, жили долго и никогда больше не разлучались…

Английская сказка

В те далёкие времена, когда на Земле было ещё очень мало людей и не случалось зимы; когда даже в Гренландии росли пальмы, а в Антарктиде текли реки; когда леса кипели жизнью, а в небе летали только птицы; когда по степям вольно разгуливали табуны лошадей, а по морям, спокойно и величаво, не прячась в глубину, плавали киты; когда вся Земля была удивительным местом, подобным райскому саду и время на ней текло спокойно и бессуетно, и случилась эта история.

На одном из тихих лесных озёр, прозрачном, как хрусталь и голубом, как весеннее небо, жила стая белых лебедей. Жили они неторопливо и беззаботно, просыпались с рассветом и засыпали с закатом, летали по небу, потому что были птицами и не могли не летать и плавали по озеру среди лилий, таких же белых, как и они.

Но не всем в этой стае жилось весело и счастливо. Был среди лебедей один, не похожий на остальных. Это был Чёрный Лебедь. Никто не знал, почему он был чёрным, но он был чёрным, а, значит, не таким, как все. И поэтому никто не водил с ним дружбы с тех самых пор, как он оперился. Молодые лебеди просто смеялись над ним, взрослые же лебеди относились к нему по-разному: одни высокомерно делали вид, что вообще не замечают его, потому что видели в нём что-то обидное для себя; другие угадывали в цвете его оперения какой-то дурной знак; третьи же жалели его в душе, но говорить об этом опасались – уж слишком он отличался от всех – кто знает, в чём тут дело…

Одиноко и грустно жилось Чёрному Лебедю. Он не знал, в чём он провинился перед другими, ведь в том, что он был чёрным, действительно не было его вины. И это очень тяготило его, но Чёрный Лебедь был гордой птицей и держал свою печаль при себе. Он не мог просить прощения у белых лебедей за то, в чём не был виноват, а те не хотели верить, что он такой же, как и они. И жил Чёрный Лебедь врозь с белыми лебедями. Он не летал вместе с ними по небу и не плавал с ними по озеру, не радовался с ними восходу и не печалился на закате. Он всегда держался один, в отдалении и любил плавать в тихих заводях среди зарослей лилий. Он проплывал мимо этих лилий, ощущая телом прикосновение их лепестков, а они, такие нежные и беззащитные, не отстранялись и не отворачивались от него. И хотя они были всего лишь цветами и, наверное, просто не могли этого делать, Чёрному Лебедю казалось, что лилии понимают его. И он проводил с ними время до самого заката; до тех пор, когда они, разомлевшие и утомлённые, не смыкали свои лепестки, словно сонные веки, оставляя его наедине с собой.

Но Чёрный Лебедь каждый раз ждал этого часа; часа, когда наступает ночь и всё вокруг стихает, когда на небе появляется луна и загораются звёзды. Странное чувство охватывало тогда Чёрного Лебедя. Всё вокруг засыпало и он оставался совершенно один в этом спящем мире, но именно в этот час он переставал ощущать себя одиноким. Он взмывал в чёрное небо, сливаясь с чёрной ночью, он чувствовал себя её каплей и никто не мешал ему чувствовать это. Это было чувство, подобное чувству реки, наконец-то добежавшей до океана и освободившейся из плена сжимающих берегов; подобное чувству ветра, долго плутавшего по лесам и наконец-то вырвавшегося на простор; подобное чувству долго томившейся и наконец-то разыгравшейся грозы…Чувство полной и в то же время бессмысленной свободы. Чёрный Лебедь был волен, да только не знал, куда лететь; под ним был целый мир, да только не знал он, нужен ли ему этот мир и нужен ли он этому миру…