Наконец она устала, присела на камень и осмотрелась: лето уже прошло, на дворе стояла поздняя осень. Только в чудесном саду старушки, где вечно сияло солнышко и цвели цветы всех времен года, этого не было заметно.
- Господи! Как же я замешкалась! Ведь уж осень на дворе! Тут не до отдыха! - сказала Герда и опять пустилась в путь.
Ах, как ныли ее бедные усталые ножки! Как холодно, сыро было вокруг! Длинные листья на ивах совсем пожелтели, туман оседал на них крупными каплями и стекал на землю; листья так и сыпались. Один только терновник стоял весь покрытый вяжущими, терпкими ягодами. Каким серым, унылым казался весь мир!
История четвертая
Принц и принцесса.
Пришлось Герде опять присесть отдохнуть. На снегу прямо перед ней прыгал большой ворон. Долго смотрел он на девочку, кивая ей головою, и наконец молвил:
- Кар-кар! Здррравствуй!
Выговаривать по-человечески чище он не мог, но он желал девочке добра и спросил ее, куда это она бредет по белу свету одна-одинешенька. Что такое "одна-одинешенька", Герда знала очень хорошо, сама на себе испытала. Рассказав ворону всю свою жизнь, девочка спросила, не видал ли он Кая.
Ворон задумчиво покачал головой и сказал:
- Может быть! Может быть!
- Как! Правда? - воскликнула девочка и чуть не задушила ворона - так крепко она его расцеловала.
- Потише, потише! - сказал ворон. - Думаю, это был твой Кай. Но теперь он, верно, забыл тебя со своею принцессой!
- Разве он живет у принцессы? - спросила Герда.
- А вот послушай, - сказал ворон. - Только мне ужасно трудно говорить по-вашему. Вот если бы ты понимала по-вороньи, я рассказал бы тебе обо всем куда лучше.
- Нет, этому меня не учили, - сказала Герда. - Как жалко!
- Ну ничего, - сказал ворон. - Расскажу как сумею, хоть и плохо.
И он рассказал все, что знал.
- В королевстве, где мы с тобой находимся, есть принцесса, такая умница, что и сказать нельзя! Прочла все газеты на свете и позабыла все, что в них прочла, - вот какая умница! Раз как-то сидит она на троне - а веселья-то в этом не так уж много, как люди говорят, - и напевает песенку: "Отчего бы мне не выйти замуж?" "А ведь и в самом деле!" - подумала она, и ей захотелось замуж. Но в мужья она хотела выбрать такого человека, который бы умел отвечать, когда с ним говорят, а не такого, что умел бы только важничать, - это ведь так скучно! И вот барабанным боем созывают всех придворных дам, объявляют им волю принцессы. Уж так они все обрадовались! "Вот это нам нравится! - говорят. - Мы и сами недавно об этом думали!" Все это истинная правда! - прибавил ворон. - У меня при дворе есть невеста - ручная ворона, от нее-то я и знаю все это.
На другой день все газеты вышли с каймой из сердец и с вензелями принцессы. А в газетах объявлено, что каждый молодой человек приятной наружности может явиться во дворец и побеседовать с принцессой; того же, кто будет держать себя непринужденно, как дома, и окажется всех красноречивее, принцесса изберет в мужья. Да, да! - повторил ворон. - Все это так же верно, как то, что я сижу здесь перед тобою. Народ валом повалил во дворец, пошла давка и толкотня, да все без проку ни в первый, ни во второй день. На улице все женихи говорят отлично, а стоит им перешагнуть дворцовый порог, увидеть гвардию в серебре да лакеев в золоте и войти в огромные, залитые светом залы - и их оторопь берет. Подступят к трону, где сидит принцесса, да и повторяют за ней ее же слова, а ей вовсе не это было нужно. Ну, точно на них порчу напускали, опаивали дурманом! А выйдут за ворота - опять обретут дар слова. От самых ворот до дверей тянулся длинный-длинный хвост женихов. Я сам там был и видел.
- Ну, а Кай-то, Кай? - спросила Герда. - Когда же он явился? И он пришел свататься?
- Постой! Постой! Вот мы дошли и до него! На третий день явился небольшой человечек, не в карете, не верхом, а просто пешком, и прямо во дворец. Глаза блестят, как твои, волосы длинные, вот только одет бедно.
- Это Кай! - обрадовалась Герда. - Я нашла его! - И она захлопала в ладоши.
- За спиной у него была котомка, - продолжал ворон.
- Нет, это, верно, были его санки! - сказала Герда. - Он ушел из дому с санками.
- Очень может быть! - сказал ворон. - Я не особенно вглядывался. Так вот, моя невеста рассказывала, как вошел он в дворцовые ворота и увидел гвардию в серебре, а по всей лестнице лакеев в золоте, ни капельки не смутился, только головой кивнул и сказал: "Скучненько, должно быть, стоять тут на лестнице, войду-ка я лучше в комнаты!" А все залы залиты светом. Тайные советники и их превосходительства расхаживают без сапог, золотые блюда разносят, - торжественнее некуда! Сапоги его страшно скрипят, а ему все нипочем.
- Это наверное Кай! - воскликнула Герда. - Я знаю, он был в новых сапогах. Я сама слышала, как они скрипели, когда он приходил к бабушке.
- Да, они таки скрипели порядком, - продолжал ворон. - Но он смело подошел к принцессе. Она сидела на жемчужине величиною с колесо прялки, а кругом стояли придворные дамы со своими служанками и служанками служанок и кавалеры со слугами и слугами слуг, а у тех опять прислужники. Чем ближе кто-нибудь стоял к дверям, тем выше задирал нос. На прислужника слуги слуги, стоявшего в самых дверях, нельзя было и взглянуть без дрожи - такой он был важный!
- Вот страх-то! - сказала Герда. - А Кай все-таки женился на принцессе?
- Не будь я вороном, я бы сам женился на ней, хоть я и помолвлен. Он завел с принцессой беседу и говорил не хуже, чем я по-вороньи, - так, по крайней мере, сказала мне моя ручная невеста. Держался он очень свободно и мило и заявил, что пришел не свататься, а только, послушать умные речи принцессы. Ну и вот, она ему понравилась, он ей тоже.
- Да-да, это Кай! - сказала Герда. - Он ведь такой умный! Он знал все четыре действия арифметики, да еще с дробями! Ах, проводи же меня во дворец!
- Легко сказать, - отвечал ворон, - трудно сделать. Постой, я поговорю с моей невестой, она что-нибудь придумает и посоветует нам. Ты думаешь, что тебя вот так прямо и впустят во дворец? Как же, не очень-то впускают таких девочек!
- Меня впустят! - сказала Герда. - Когда Кай услышит, что я тут, он сейчас же прибежит за мною.
- Подожди меня тут у решетки, - сказал ворон, тряхнул головой и улетел.
Вернулся он уже совсем под вечер и закаркал:
- Кар, кар! Моя невеста шлет тебе тысячу поклонов и вот этот хлебец. Она стащила его на кухне - там их много, а ты, верно, голодна!.. Ну, во дворец тебе не попасть: ты ведь босая - гвардия в серебре и лакеи в золоте ни за что не пропустят тебя. Но не плачь, ты все-таки попадешь туда. Невеста моя знает, как пройти в спальню принцессы с черного хода и где достать ключ.
И вот они вошли в сад, пошли по длинным аллеям, где один за другим падали осенние листья, и когда огни во дворце погасли, ворон провел девочку в полуотворенную дверь.
О, как билось сердечко Герды от страха и нетерпения! Точно она собиралась сделать что-то дурное, а ведь она только хотела узнать, не здесь ли ее Кай! Да, да, он, верно, здесь! Герда так живо представляла себе его умные глаза, длинные волосы, и как он улыбался ей, когда они, бывало, сидели рядышком под кустами роз. А как обрадуется он теперь, когда увидит ее, услышит, на какой длинный путь решилась она ради него, узнает, как горевали о нем все домашние! Ах, она была просто вне себя от страха и радости!
Но вот они на площадке лестницы. На шкафу горела лампа, а на полу сидела ручная ворона и осматривалась по сторонам. Герда присела и поклонилась, как учила ее бабушка.
- Мой жених рассказывал мне о вас столько хорошего, барышня! - сказала ручная ворона. - И ваша жизнь также очень трогательна! Не угодно ли вам взять лампу, а я пойду вперед. Мы пойдем прямою дорогой, тут мы никого не встретим.
- А мне кажется, за нами кто-то идет, - сказала Герда, и в ту же минуту мимо нее с легким шумом промчались какие-то тени: лошади с развевающимися гривами и тонкими ногами, охотники, дамы и кавалеры верхами.
