Но предположим опять-таки, что все эти трудности были преодолены и что боевая часть двух враждующих американских группировок действует в прекрасных условиях, смогли бы они двигаться даже в этом случае? Конечно, нет. Армию нужно кормить, а большая армия в такой сравнительно слабо населенной местности, как Виргиния, Кентукки и Миссури, должна получать продовольствие главным образом со складов. Ее боевые припасы должны пополняться; за ней должны следовать оружейные мастера, шорники, столяры и другие мастера для поддержания ее боевой техники в должном порядке. Все эти необходимые условия отсутствовали в Америке; их пришлось организовывать почти на пустом месте, и у нас нет никаких оснований утверждать, что даже в настоящее, время интендантство и транспорт обеих армий вышли из младенческого состояния.

Америка, как Север, так и Юг, как федеральная, так и конфедератская, не имела, вообще говоря, военной, организации. Линейная армия по своей численности совершенно не подходила для борьбы против серьезного неприятеля; милиционная армия почти отсутствовала. Прежние войны Союза никогда не подвергали испытанию военные силы страны; Англия между 1812 и 1814 гг. не могла выделить много войск, а Мексику обороняла главным образом разношерстная масса. Дело в том, что, благодаря географическому положению Америки, у нее фактически не было врагов, которые могли бы где-нибудь напасть на нее, в самом худшем случае, с большими силами, чем 30 или 40 тысяч солдат регулярной армии, и огромные пространства страны скоро оказались бы для армии такой численности более страшным препятствием, чем любые войска, которые Америка могла бы выставить против нее; между тем ее армии было достаточно, чтобы образовать ядро для 100000 волонтеров и обучить их в надлежащее время. Но когда гражданская война потребовала больше миллиона людей, то вся система рухнула, и все надо было начинать сначала. Результаты налицо. Две огромных, громоздких массы людей, полные страха друг перед другом, боясь победы почти так же, как и поражения, стоят друг против друга, пытаясь путем огромных издержек создать что-то, напоминающее регулярную организацию. Огромная трата денег, как бы она ни была ужасна, совершенно неизбежна благодаря полному отсутствию того организационного основания, на котором могло бы быть построено новое здание. Но могло ли быть иначе при том незнании и неопытности, которые преобладают в каждом ведомстве? С другой стороны, польза от этих издержек, в смысле продуктивности и организации, исключительно мала. Но могло ли быть иначе?

Британские волонтеры должны быть благодарны своей судьбе, что они с самого начала нашли многочисленную, хорошо дисциплинированную и опытную армию, которая взяла их под свое покровительство. Если иметь в виду предрассудки, свойственные всем профессиям, эта армия хорошо приняла их и хорошо с ними обращалась. Нужно надеяться, что ни волонтеры, ни публика никогда не подумают, что новый вид войск когда-нибудь сможет в какой бы то ни было степени заменить старый. Если такие люди имеются, то мимолетный взгляд на состояние двух американских волонтерских армий должен доказать им их собственное невежество и глупость. Никакая армия, заново организованная из штатских людей, никогда не сможет стать боеспособной, если она не будет обучена и поддержана огромными интеллектуальными и материальными ресурсами, имеющимися в распоряжении многочисленной регулярной армии, а главным образом — той организацией, которая составляет самую сильную сторону регулярной армии. Предположите, что Англии угрожает вторжение, и сравните то, что произошло бы в этом случае, с тем, что неизбежно случилось в Америке. В Англии военное министерство, с помощью некоторого дополнительного числа чиновников, которых легко можно найти среди опытных военных, приступило бы к выполнению всей той дополнительной работы, которую потребовала бы армия в 300000 волонтеров; имеется достаточно запасных офицеров, причем особому наблюдению каждого из них можно было бы поручить, скажем, три или четыре батальона волонтеров, а при некотором усилии каждый батальон можно было бы обеспечить одним линейным офицером в качестве адъютанта и одним — в качестве полковника. Кавалерия, конечно, не могла бы быть создана импровизированным путем, но решительная реорганизация волонтерской артиллерии — с помощью офицеров и ездовых из королевской артиллерии — помогла бы укомплектовать много батарей полевой артиллерии. Гражданские инженеры страны ждут только удобного случая, чтобы изучить военную сторону своей профессии, что сразу же превратило бы их в первоклассных офицеров инженерных войск. Интендантство и транспортная служба уже организованы и, возможно, скоро оказались бы в состоянии удовлетворять потребности 400000 человек с той же легкостью, как и потребности 100000. Ничто не было бы дезорганизовано, ничто не было бы нарушено; со всех сторон волонтеры получали бы помощь и поддержку, и им нигде не нужно было бы бродить ощупью, в потемках; и — за исключением некоторых из тех промахов, без которых Англия не сможет обойтись в самом начале войны, — мы не видим причины, почему бы через шесть недель все не могло бы быть налажено в достаточной степени.

Теперь взгляните на Америку, и вы поймете, какую ценность представляет регулярная армия в деле создания армии волонтеров.

Написано Ф. Энгельсом в конце ноября 1861 г.

Напечатано в «The Volunteer Journal, for Lancashire and Cheshire» № 66, 6 декабря 1861 г.

Подпись: Ф. Э.

Печатается по тексту журнала

Перевод с английского

Лондон, 4 декабря

В настоящий момент будет небезынтересно познакомиться с главными действующими лицами драмы «Трент». С одной стороны выступает активный герой, командир «Сан-Джасинто» капитан Уилкс, с другой стороны — пассивные герои Дж. М. Мэзон и Джон Слайделл. Капитан Чарлз Уилкс — прямой потомок брата знаменитого английского демагога Уилкса, который одно время грозил поколебать трон Георга III. Борьба с североамериканскими колониями спасла тогда Ганноверскую династию от взрыва английской революции, симптомы которой проявлялись одинаково отчетливо как в выкриках Уилкса, так и в письмах Юниуса[238]. Капитан Уилкс, родившийся в Нью-Йорке в 1798 г., прослужил 43 года в американском флоте и командовал эскадрой, которая в 1838–1842 гг. по поручению правительства Союза исследовала северную и южную часть Тихого океана. Он опубликовал отчет об этой экспедиции в пяти томах[239]. Далее, он является автором сочинения о Западной Америке, которое содержит ряд ценных сведений о Калифорнии и Орегоне[240]. В настоящее время твердо установлено, что Уилкс действовал на свой страх и риск и без указаний со стороны Вашингтона.

Оба захваченных эмиссара южной Конфедерации — гг. Мэзон и Слайделл — представляют собой во всех отношениях противоположность друг другу. Мэзон, родившийся в 1798 г., происходит из старинной аристократической виргинской семьи — одной из тех семей, которые бежали из Англии, после того как роялисты потерпели окончательное поражение в битве При Вустере[241]. Дед нашего героя [Джордж Мэзон. Ред.] принадлежит к кругу тех людей, которых американцы, наряду с Вашингтоном, Джефферсоном и др., называют «the revolutionary fathers» (отцами революции). Джон Слайделл не является ни аристократом по происхождению, ни рабовладельцем от рождения, как его коллега Мэзон. Родился он в Нью-Йорке, где его дед и отец были честными tallow-chandlers (торговцами сальными свечами). После нескольких лет изучения юриспруденции Мэзон вступил на политическую арену. С 1826 г. он несколько раз был членом виргинской палаты депутатов, в 1837 г. в течение одной сессии являлся членом палаты представителей американского конгресса, но становится значительной фигурой лишь с 1847 года. В этом году он был избран от Виргинии в американский сенат, где и оставался до весны 1861 года. Слайделл, которому сейчас 68 лет, должен был еще в ранние годы покинуть Нью-Йорк из-за любовной интрижки и дуэли — короче, вследствие какой-то скандальной истории. Он отправился в Новый Орлеан, где добывал средства к существованию сначала карточной игрой, а затем адвокатурой. Будучи вначале простым членом законодательного собрания Луизианы, он вскоре пробил себе дорогу в палату представителей и, наконец, в сенат американского конгресса. Руководитель предвыборных махинаций во время президентских выборов 1844 г., позднее участник мошеннических спекуляций государственными землями, он до известной степени шокировал даже тот вид морали, который общепринят в Луизиане.